Этим нам Толстой сам подтверждает, что он руководился гипермнезиями "счастливого безумия" в случаях надобности.
Об этом он также говорит в "Анне Карениной", описывая счастливый экстаз Левина в день согласия Кити на брак с ним, и, переживая в этом экстазе такого рода гипермнестические переживания во время заседания в тот же вечер, Толстой между прочим подчеркивает:
"Замечательно было для Левина то, что они все (т. е. все присутствовавшие ему незнакомые члены заседания (Г. С. ) для него нынче были видны насквозь и по маленьким прежде незаметным признакам он узнавал душу каждого и ясно видел, что они все были добрые....
Тут перед нами Толстой вскрывает всю, так сказать, механику толстовского творчества: психомеханизм его гипермнестических переживаний. Пользуясь свойством его гипермнезий "по маленьким, прежде незаметным признакам, узнавать душу каждого" и способностью благодаря этому "видеть всех насквозь" Толстой мог создавать с тонким психологическим проникновением своих героев. Этим же объясняется его необычайное свойство по внешним выразительным движениям человека тонко и проникновенно характеризовать душевные переживания человека и животного. В этом его свойстве Толстой еще в юности в себе отмечал (в главе XXVI "Юности") ... склонность придавать значение самому простому движению составляла во мне характеристическую черту того времени... (Разрядка наша).
Нет сомнения в том, что эта способность результат его гипермнестических переживаний и здесь, можно сказать, кроются его необычайная сила и способность при вскрытии "физиологического" и "психического" нутра его героев.
Резюмируя все, что можно отметить в отношении симптоматики творческих приступов Л. Толстого, мы можем сказать следующее:
1. Симптоматология содержания творческих комплексов есть симптоматология содержания эпилептоидных переживаний. Комплексы чувства недостаточности эпилептоидной личности и их противоположность комплекс чувства сверхценности (как компенсация недостаточности). Находясь во взаимном противоречии эти комплексы постоянно антагонизируют между собой в силу выше упомянутой полярности. Создается комплекс постоянной и беспрерывной борьбы 2-х антиподов в одной и той же личности: отсюда постоянная борьба с самим собой и с внешним миром.
Комплекс этой борьбы -- основной стержень, основное содержание творческих комплексов. Сознательно или бессознательно все его герои более или менее воплощают эти комплексы борьбы со всеми последствиями этой борьбы (часто в представлении эпилептоида с исходом в припадок, смерть, мистику и проч. упадочный исход этой борьбы как это мы видим у Толстого).
Такова основная симптоматика содержания творческих комплексов Толстого. Такова же симптоматика и других эпилептоидов (Достоевский, Флобер, Чайковский и проч. ) Эпилептоидная структура творческих комплексов везде у них преломляется сквозь резкие различия среды, эпохи, класса, с определенной закономерностью биологического закона.
Можно определенно сказать: там, где есть такое строение творческих комплексов у данной личности, можно определенно ставить диагноз: эпилептоидное творчество (без того, чтобы знать историю болезни данной личности).
2. Механизм выявления творческих комплексов отличается следующими симптомами:
Эпилептоидное возбуждение (в хорошей компенсации) есть основной симптом эвропозитивного приступа эпилептоида. Он же составляет основной рычаг динамики при выявлении творческих комплексов. Сопровождающиеся при этих случаях эмоциональные симптомы: эпилептоидные экстазы, "вдохновения", чувство "высшего счастья" дополняют этот основной симптом и дают ему специфический колорит. Этот же симптом возбуждения сопровождается эпилептоидной гипербулией.
Со стороны симптоматики интеллектуальной сферы: эпилептоидная гипермнезия, дающая характерное обострение интеллектуальных процессов у Толстого. Эта гипермнезия особенно остро направлена на восприятия выразительных движений, и не менее в сторону психического анализа.
Вследствие специфической тенденции эпилептоидной гипермнезии развиваться в сторону абстрактно-метафизическую, симптом перескакивания от конкретного мышления в абстрактно-метафизическое, характерно для толстовского механизма творчества (в особенности в периоды недостаточной компенсации, тогда он доходит до мистики и до крайней упадочности).
Все эти основные формальные симптомы творческого механизма выявления комплексов закономерны также для всех творческих эпилептоидов.
Обе группы симптомов, само собой разумеется, тесно переплетаются между собой и составляют единый симптомокомплекс эпилептоидных приступов творчества.
6. Толстой и Достоевский
Раз мы пришли к заключению, что Толстой принадлежит к личностям, у которых поведение окрашивается эпилептоидными чертами характера, то, естественно, напрашивается сравнение Толстого с Достоевским. Ведь, как известно, Достоевский был эпилептик довольно выраженного типа. Сравнить их мы должны в трояком отношении.
Во-первых. Клиническая картина эпилепсии того и другого, что общего и чего у них нет общего.
Во-вторых. Есть ли сходство в характерах, в чем оно проявляется и в чем разнится, и, наконец,
В-третьих. Есть ли что общего в их творчестве и если есть, то в чем именно. Также отличительные черты в творчестве того и другого.
Прежде всего, в отношении клинической картины Достоевского определяет совершенно правильно Розенталь (см. литерат. ) как аффект-эпилепсию. Наш диагноз в отношении Толстого такой же Однако, несмотря на одинаковые диагнозы у них имеется огромная разница в клинической картине болезни. Напомним, что аффект -эпилепсия, согласно учению Крепелина и Bratz'a есть "запутанный клубок истерии и эпилепсии", как говорит Крепелин, т. е., что в синдроме аффект-эпилепсии компонент истерический переплетается с компонентом эпилептическим; следовательно, такой диагноз не исключается даже и тогда, когда бывают симптомы "истерических реакций". Или наоборот, когда бывают периоды с чисто эпилептическими симптомами. Диагноз, следовательно, аффект эпилепсии должен ставиться по совокупности тех и других симптомов, течения, также исхода болезни. Конечно, если взять какой-нибудь период из истории болезни, где преобладают истерические компоненты этой болезни и если рассматривать их изолированно, то нет ничего проще ставить шаблонный диагноз: "истерия" "истерическая реакция". Но если мы учтем все моменты более углубленно, то мы такой упрощенный диагноз ставить не будем.