Глава 35

Джейк

Было слишком поздно спасать Логана. Я не хотел, чтобы Ками знала всю глубину его предательства, но в конце концов я был бессилен остановить это. Он зашёл слишком далеко. Я хотел защитить её от боли, но я также хотел защитить её и от него самого.

Логану уже ничем нельзя было помочь. Человек, который всегда был опьянён властью, был бессилен. С ним было покончено. Эти фотографии никогда не исчезнут, ни за какие деньги или связи в мире.

Люсинда отследила звонок с одноразового телефона, который я извлёк из одежды Скотта, он был сделан из таунхауса в Северном Лондоне. Они нашли Владимира Сочинского и первую жену Логана, маму Ти Джея, и гору доказательств, которые надолго их упрячут за решётку, включая детали, которые соответствовали швейцарскому счёту, упомянутому в сообщениях, которые они отправляли Логану. Его первая жена была на мели. Логан мало что мог дать, ей после развода, и горечь, от потери сына и непристойное богатство Логана, которым он обзавёлся уже после их развода — всё это стало своего рода сигналом к действию для этой женщины. Она чувствовала себя обиженной, достойной наследницей его капитала, но не более того. Логан это предвидел.

Я практически силой отвёз Камиллу в больницу, чтобы её осмотрели, даже после её отказа. Этот нож. Я содрогаюсь каждый раз, когда думаю об этом: грязный и разрезающий кожу моей девочки. Пусть она и была недовольна, но не стала противостоять мне. Даже когда приехала полиция. Наблюдая за тем, как мой ангел рассказывает о каждом мгновении своего пребывания в плену, — самые худшие несколько часов в моей жизни. Её сила и уверенности ошеломили меня. Она самый настоящий боец. Мой маленький боец.

Появилась её мать, в миг охватившая собой всё пространство больницы, выкрикивающая приказы персоналу слева, справа и в центре. Её мать. О, её мать. Милая, но переживающая. Она купалась в лучах славы, будучи единственной из жён Логана, которая не отвернулась от него. Нелепая вещь, которой можно гордиться, так как я точно знаю, что она ничего так не хотела бы, как долбануть его по яйцам и прикончить. Однако тот факт, что её выплаты от бывшего мужа могут прекратиться, кажутся для неё несущественной проблемой. Она предпочла бы получить задницу Логана на тарелке, чем его деньги.

Цены на акции компаний Логана упали, словно камни, как только в прессе появились фотографии, и все газеты напечатали их. Какие бы отношения у него ни были с прессой, они были обречены. Его арестовали за секс с несовершеннолетней. Его третья жена бросила его, беременная ребёнком от другого мужчины, а его первая жена пыталась вымогать у него деньги. Он был разорён.

Ти Джей всё еще находится в состоянии шока. Его честность была поставлена под сомнение. Он понятия не имел, что происходит. Он не видел свою мать с трёх лет и понятия не имел, чем она занимается. Бедняга чувствовал себя ужасно виноватым в произошедшим, хотя ему то и не за что было чувствовать себя виноватым. Ничего из того, что произошло, не было его рук дела; это было дело рук их отца. Человек, страдающий манией величия, потерял всё.

Средства массовой информации набросились на эту историю, как стервятники, отрывая новые кусочки для истории тут и там, делая сенсацией то, что и так было достаточно сенсационным. И за всё это время Ками не проронила ни слезинки. Она держалась с достоинством, не общалась с прессой и не высказывала своего мнения об отце. Её похитили, и все хотели заполучить её, но не вышло.

То утешение, которое я испытываю, осознавая, что её психика не пошатнулась из-за всего пережитого, не поддавалось объяснению. Все причины, по которым я влюбился в неё, жестоко разбивались о стену непонимания, каждый раз как я просто смотрел на неё. Такую чертовски сильную. И я напитывался этой силой. Это мотивировало меня, заставляло хотеть быть тем человеком, которым я всегда должен был быть. Единственная причина, по которой я сейчас здесь, — она. Я никогда не смогу отплатить ей тем же. Но я постараюсь.

Всего через два дня после выяснения отношений в офисе Логана агент Ками позвонил ей по телефону, чтобы договориться о встрече с новым потенциальным инвестором для её и Хизер линии одежды. Я подумал, что, может быть, ещё слишком рано, хотя и держал эту мысль при себе. Ками была слишком взволнована, чтобы я мог её успокоить. Затем наступил следующий день, и я нисколько не удивился, когда она встала с постели и была готова отправиться в офис своего агента, вооруженная папками с бумагами и папками с рисунками, образцами тканей, а также своей лучшей подругой и партнёром. Я предложил их подвезти. Камилла вежливо отказалась, подарив понимающую улыбку. После того, как я так долго следил за ней, я изо всех сил пытался отпустить её от себя, постоянно напоминая себе, что она больше не в опасности.

Пока её не было, я ходил по её квартире, пока буквально не оставил свой след на ковре. И в тот момент, когда она вернулась домой, я понял по огоньку в её глазах, что она справилась. Не то, чтобы я сильно сомневался. Им предложили потрясающую сделку по линии одежды Ками и Хизер, я же получил подробный отчёт о встрече от начала и до конца. Камилле и её подруге не пришлось ни в чём идти на компромисс. Они получили всё, на что надеялись и ради чего так усердно трудились. Я так чертовски горжусь ею. На самом деле, ими обоими.

Я ещё не видел Эбби и Шарлотту. Мы разговаривали по телефону, Эбби была в курсе сумасшедших событий, и она проявила понимание. Она хорошая женщина. Я всегда это знал. Мне следовало бы больше доверять ей. Она совсем не похожа на свою сестру. Мою покойную жену. Эбби сострадательна и жизнерадостна. Я был благодарен ей за всё. Любая другая женщина уже давно бы от меня отказалась.

Я не могу дождаться, чтобы попытаться загладить свою вину перед Шарлоттой, быть там, быть отцом, но мне необходимо сделать это правильно. Я начал планировать как всё правильно сделать, с того самого момента, как вышел из кабинета Логана с Ками, в моих объятиях, которые окутывали её как одеяло. Это будет шквал ужасных объяснений, которые маленькая головка Шарлотты, возможно, не сможет понять до конца. Но я молюсь, чтобы она поняла. Я молюсь, чтобы она дала мне возможность объяснить своё отсутствие. Я молюсь, чтобы её четырехлетний разум всё понял.

Прошла неделя, и когда я сижу на диване в гостиной Ками, слушая, как она болтает со своей мамой по телефону, положив голову мне на колени, то пытаюсь настроиться на предстоящий день. Всё было устроено, и тщательно продумано мной и Эбби. Ками знает, что именно это заставляет меня помногу молчать и бояться будущего разговора, но она не придала этому большого значения. Она просто сказала мне, что будет рядом, когда я буду готов.

Теперь я готов.

Я терпеливо жду, пока она закончит свой разговор с матерью, мои глаза скользят по её телу и замечают футболку, которую я так люблю, пока я пропускаю её волосы сквозь свои пальцы. Она смотрит на меня снизу-вверх, её глаза светятся счастьем.

— Что? — спрашиваю я, с любопытством приподнимая бровь. Она пытается скрыть усмешку.

Её плечи касаются моих бёдер от лёгкого пожатия плечами.

— Ничего.

— Конечно, с того места, откуда я на тебя смотрю, мне так не кажется.

Она проигрывает эту борьбу и вновь одаривает меня ухмылкой.

— Мама хочет знать, когда мы с ней поужинаем.

И это всё?

— Ты можешь поехать, куда и когда захочешь, — эти слова звучат гораздо искреннее, чем являются на самом деле. Отпустить её — это вызов, который я недооцениваю. Постоянно говорить себе, что она в безопасности, куда легче, чем просто верить в это.

Ее ухмылка становится шире.

— Она имеет в виду нас обоих.

О, хочет пообщаться?

— Нас? — слабо бормочу я, мягко накручивая её светлые локоны на кулак, пока моя рука не превращается в один сплошной комок волос. — Я не уверен, что это меня касается.

— Что именно?

— Ты, — это так и есть. — Ты — моя главная ценность.

— Ты подумаешь об этом? — спрашивает она, в её топазовых глазах теплиться надежда.

Как я могу отказаться? Но я так долго был одинок, что сейчас не знаю, как это просто общаться. Как это завести нормальный разговор.

— Да, — соглашаюсь я, подталкивая её, чтобы она поднялась, когда я сажусь немного вперёд. Ради неё я сделаю всё, что угодно. — Вставай, нам пора.

— Почему? Куда ты уходишь?

Я встаю на ноги и смотрю вниз на неё, лежащую на диване, и не желавшую вставать с него.

— Мы собираемся кое-куда во вторую половину дня.

— Мы?

— Да, именно, — я беру её за руку и поднимаю на ноги, и прижимаю её к своей груди. Её короткий выдох касается моей шеи, и у меня слабеют колени. Всё происходящие со мной после того, как я встретил Камиллу Логан напоминает один сплошной сердечный приступ и агонию.

— Одевайся, — я целую её, но в то же время не позволяю нам сблизиться окончательно, помня, что, если мой таз коснётся её, мне конец. А мы не можем опаздывать.

В ответ она начинает ворчать, но не сильно и отрывает свои губы от моих, и прищурив глаза на меня, отступает.

— Я не знаю, куда мы направляемся. Что мне надеть?

— Что-нибудь красивое. Для девочек, — я указываю рукой на её голову. — И заплети волосы, с одной стороны, — приказываю я, намереваясь быть таким же требовательным, как и выгляжу. Мне нравятся её причёска. Слегка взъерошенная и милая.

— Макияж? — спрашивает она, чертовски хорошо зная, каков правильный ответ на этот глупый вопрос.

— Ты испытываешь меня?

— Да. Мне нравится, когда ты такой властный, — она посылает мне воздушный поцелуй и разворачивается, направляясь в спальню, в такт покачивая задницей. Эта футболка. Просто и сексуально. Камиллу Логан нельзя игнорировать. И я никогда не планирую этого делать. Мне нужно выяснить, где она их купила. Ей необходимо по меньшей мере ещё семь таких чтобы сменять их по очереди.