Я двигаюсь, чтобы убрать свою руку из его, когда он крепче сжимает её, одаривая ослепительной улыбкой Идолов и их ближайшее окружение. Глаза Крида встречаются с моими, полуприкрытые и ленивые, как обычно. Но в его груди и плечах есть напряжённость, которую я никак не могу не заметить.

Напряжение тянется между нами и ними, эта нить натянута так туго, что я едва могу дышать.

И тут Виндзор смеётся. Звук лёгкий, воздушный и пушистый. Это почти заставляет меня улыбнуться. Почти. Но потом я ловлю взгляд Зейда, это мутное, растерянное выражение, от которого у меня слёзы на глазах. Я могла бы почувствовать себя виноватой из-за того, что лишила его привилегий на выезд за пределы кампуса и разрушила его музыкальную карьеру, но потом я вспоминаю, как он обнимал Бекки за талию, пока я стояла там, обливаясь красной краской и сдерживая слёзы.

— Раз вы все затеяли такую вендетту против этой девушки, она, должно быть, чертовски особенная. — Виндзор пожимает плечами, ослепительная белизна пиджака подчёркивает, какие яркие у него глаза и рыжие волосы. Я думаю, он чертовски великолепен, но, может быть, это просто потому, что он защищает меня от них? Я понятия не имею. — Спасибо за предложение, но нет, спасибо. Я рискну остаться с самой красивой девушкой в комнате. — Он ухмыляется, когда Тристан хмурится, а Харпер делает шаг вперёд, перекидывая свои блестящие тёмные волосы через плечо. С тех пор как я отрезала этот клок волос Бекки, она была чрезвычайно осторожна и держалась от меня подальше. Мне придётся придумать другой план. — Кроме того, когда я намереваюсь кого-то уничтожить, мне нравятся сложные мишени. Думаю, что вы чертовски хорошо для этого подойдёте.

— Ты совершаешь огромную ошибку, — мурлычет Харпер, неторопливо продвигаясь вперёд, покачивая бёдрами. Предполагается, что она должна быть с Тристаном, но, похоже, она делает намёки в сторону Виндзора Йорка. Полагаю, она поняла изменения? Я заметила, что после того, как Лиззи появилась в коттедже, она провела остаток поездки, избегая своего жениха как чумы. — Мы хозяева этой школы, Винд. — Она кокетливо улыбается и делает ещё один шаг ближе, когда Виндзор поднимает брови. Они встретились всего две секунды назад, а она уже называет его по прозвищу. Как мило. — Выбор Работяжки в пользу элиты школы — ошибка, которая будет преследовать тебя до конца твоих дней в этой академии. — Она протягивает руку, чтобы коснуться его лацканов, и его улыбка становится приглашающей. Я вижу, как он склоняется к ней, как цветок, тянущийся к солнечному свету, и моё сердце замирает.

Из положительного, я вижу, как хмурый взгляд Тристана превращается в откровенное недовольство.

Харпер позже получит за этот трюк, а мне и пальцем не пришлось пошевелить.

Виндзор приближает свой рот вплотную ко рту Харпер и дышит ей в губы. Она вздыхает и практически падает на него.

— Дорогая, — мурлычет он, его голос ласкает кожу, как шёлк. Я дрожу, когда эти слоги падают на меня, как ласка. — Я герцог Вестминстерский, правнук английской королевы, и обладаю состоянием более девяти миллиардов британских фунтов. Что бы ты ни хотела сказать, кем бы ты ни была, для меня это буквально ничего не значит. — Он толкает Харпер назад, тыча пальцем ей в грудь, и она спотыкается, разинув рот.

Виндзор улыбается; и это уже не милая улыбка.

О-о-о.

Он поднимает глаза и обводит ими группу Голубокровных, как будто что-то ищет. Очевидно, он этого не понимает, потому что на его лице появляется широкая ухмылка, а затем он поворачивается ко мне, сверкая глазами. Мне придётся быть осторожной с этим парнем; он не такой хороший, каким кажется.

Хм-м.

Каким-то образом мне становится легче улыбаться в ответ.

— Кучка самодовольных придурков, — произносит Виндзор, пожимая плечами. — Я могу проследить свою родословную на протяжении веков; мне не нужно ничего доказывать. А ты, — он внимательно оглядывает меня, в то время как вся группа ощетинивается, — очевидно, довольно приятна на вид, и у тебя всё в порядке с головой, чтобы избегать этих засранцев. Тогда, может быть, мы пойдём?

— С удовольствием, — отвечаю я, в моей груди расцветает новая идея.

Голубая Кровь теперь ненавидит Виндзора; Виндзор ненавидит Голубую Кровь.

Это могло бы сработать.

— Это ошибка, о которой ты пожалеешь, — предупреждает Тристан, когда мы проходим мимо, но его голос горит от гнева, а его тёмный взгляд совершенно ясно сфокусирован на Харпер. Хорошо. Мой план с самого начала состоял в том, чтобы позволить их собственным слабостям, ошибкам и грехам выжечь их изнутри. То, как Тристан обращался с Харпер в лимузине, стало моим первым намёком на то, что их отношения не так прекрасны, как Харпер хочет, чтобы они были.

— Я думаю, что это смелый шаг, который принесёт мне часы развлечений. — Виндзор размашисто достаёт своё расписание и передаёт его мне, и мы идём дальше по коридору, оставляя Идолов и их Ближайшее окружение в безопасности позади нас.

— Я так сильно люблю тебя! Если бы меня привлекали мальчики, я бы запала на тебя, — шепчет Миранда резким голосом, глаза наполняются счастливыми слезами. Виндзор ухмыляется и убирает ладонью выбившиеся волосы со лба. Они торчит прямо спереди, как маленький хохолок или что-то в этом роде. — Серьёзно, я целую вечность следила за тобой в новостях. И когда я услышала, что ты приезжаешь в Америку, я поняла. Я просто знала, что ты приедешь в Бёрберри.

— Сегодня я получил довольно неоднозначные приветствия, — говорит он с улыбкой, протягивая руку, чтобы взъерошить мои волосы. Я настолько ошеломлена происходящим, что просто стою там. Зак прищуривает глаза и скрещивает руки на широкой груди, разглядывая принца так, словно он не особенно впечатлён. — Те парни у входной двери, — продолжает он, указывая большим пальцем в направлении внутреннего двора. — Они твои бывшие бойфренды или что-то в этом роде?

— Хм? — я задыхаюсь, и обе, Джесси и Миранда, смеются. — Что? Нет. Нет. Фу. Нет. — Но также, возможно, отчасти, отчасти… Виндзор склоняет голову набок и изучает меня, прежде чем небрежно пожать плечами, что говорит о том, что ему насрать, и в основном ему было просто любопытно. — А что?

— Они все смотрят на тебя с определённым… скажем так «je ne sais quoi» (прим. — я не знаю, что и думать). — Он смеётся и качает головой. — Обычно я обладаю сверхъестественной способностью угадывать, когда двое людей переспали вместе. Я получил противоречивые сообщения между тобой и теми парнями. — Он снова делает паузу, а затем поднимает ладони вверх, поясняя. — Но не все, только три лидера ринга: сероглазый, ленивый и музыкант.

— Я никогда с ними не спала, — пищу я, когда Зак и Эндрю оба смотрят на меня так, словно пытаются понять, правда это или нет. — Я девственница.

Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить, а затем я стону, прижимая руку к глазам как раз перед тем, как брови Зака в шоке взлетают вверх.

— Зачем я только что это сказала?

— У меня есть привычка вытягивать из людей честность, — объясняет Виндзор, явно настолько самоуверенный, что я ожидаю, что павлиньи перья в любой момент выскочат у него из задницы. Конечно, он очень высокого мнения о себе. — Это особый дар.

Виндзор оглядывает студенческую гостиную — место, где я никогда не тусуюсь, но которое необходимо для любого студенческого тура, — и тянется поправить галстук. У него на плечах пиджака эполеты, которых я никогда не видела ни на чьей другой форме академии, но да ладно.

— Значит, ты уже встретился с Голубокровными? — спрашивает Зак, и Виндзор переводит свой карий взгляд на моего нового друга-футболиста. Он изучает его с полной незаинтересованностью, но не с полным отсутствием теплоты, как могли бы сделать Крид или Тристан.

— Голубокровные? — спрашивает Виндзор, а потом смеётся. Это такой яркий, воздушный звук, что он поражает меня. — Как странно. Да, я встречался с ними. Они сразу же меня невзлюбили. Не могу дождаться, когда переверну их миры с ног на голову. Придурки. — Он морщит нос. — По крайней мере, я знаю, с какими девушками не стоит трахаться. Что не так с этой психичкой, у которой не хватает пряди волос?

Я смеюсь и зажимаю рот рукой, когда группа четверокурсниц вальсирует мимо, а затем останавливается, разинув рты. Виндзор осматривает их всех, кокетливо подмигивает, а затем снова поворачивается ко мне, в его глазах светится любопытство.

— В прошлом году она остригла все мои волосы и покрасила их в ярко-красный цвет, — объясняю я. — Ну, она и Харпер — брюнетка, которая пыталась за тобой приударить.

Виндзор кивает, скрещивая одну руку на груди и подпирая подбородок ладонью другой руки. От него пахнет нарциссами и кремом для обуви, и мне это вроде как нравится.

— Понимаю, понимаю. Так почему же у той до сих пор сохранились все её волосы?

— Я не смогла подобраться к ней достаточно близко, чтобы сделать это, — выпаливаю я, а затем пинаю себя за то, что познакомилась с этим парнем всего две секунды назад, и уже раскрываю все свои секреты. Иисус. Он опасен как ад; мне нужно быть поосторожнее с принцем.

— Имеет смысл, — отвечает он, и тогда Миранда снова начинает изливаться. Я позволяю ей, пока мы продолжаем экскурсию, направляясь из гостиной в столовую. Остальная часть нашей маленькой группы уходит, когда начинается первое занятие этого дня, но у нас с Виндзором есть свободные пропуска на прогулку по кампусу академии. Выбор обширен, и мы заканчиваем примерно в то время, когда в столовой начинают подавать меню на ужин.

Виндзор очарователен, красив, представителен… но мне совершенно ясно, что в то время как некоторые другие, вроде Крида, притворяются, что им наплевать, Виндзору Йорку на самом деле, на самом деле нет.

Он улыбается мне через обеденный стол, и я улыбаюсь в ответ.