Глава 19

Во время моих занятий с Кридом я стараюсь, чтобы мы поговорили о чём-то другом, кроме учёбы. Я даже принимаю несколько приглашений от Миранды потусоваться в их квартире. Постепенно Крид начинает приходить в себя, и, хотя он игнорирует меня в коридорах, он очень близок к тому парню, которого я помню по прошлому году, когда мы были наедине.

Мы вернулись к просмотру фильмов на его диване, и это не редкость, когда я прихожу и застаю его в одних спортивных штанах, с полотенцем на шее, со стаканом воды в руке, когда он окидывает меня взглядом своих холодных голубых глаз.

Как ни странно, труднее всего мне уговорить Зейда поговорить со мной.

Через неделю после весенних каникул мне это надоедает, и я выслеживаю его в музыкальной комнате, когда он играет на гитаре. Он не замечает меня, пока я не оказываюсь прямо рядом с ним, напевая себе под нос какую-то песню, которая, к моему удивлению, мне действительно нравится. Я никогда особо не увлекалась современной музыкой, так что для меня это очень важно.

— Эй, Черити, что ты здесь делаешь? — спрашивает он, моргая своими зелёными глазами и выглядя почти застенчивым из-за того, что его застукали с инструментом в руках. Я скрещиваю руки на груди и наблюдаю за ним, когда он откладывает гитару в сторону и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Он выглядит слишком уставшим, чтобы изображать из себя придурка рок-звезду по полной программе.

— Я здесь, потому что ты избегаешь меня. — Ноздри Зейда раздуваются, но ему негде спрятаться, поэтому он вынужден сидеть там и разбираться со мной. — Почему? Ты рассказал мне о плане Тристана с эссе и тестом, а потом пришёл ко мне в комнату, чтобы рассказать о пари, которое заключили девочки. Тебе, должно быть, не всё равно, иначе ты бы не беспокоился. Кроме того, для парней, которые утверждают, что ненавидят меня до глубины души, Крид и Тристан, похоже, готовы потусоваться со мной.

Плечи Зейда напрягаются, и он стискивает зубы. Он проводит татуированной рукой по другой, не менее татуированной руке. Его рукава закатаны, красный галстук полностью развязан и свисает поверх почти расстёгнутой рубашки.

— Отвали, Черити, — говорит он, но пыла в нём уже не осталось.

Интересно, что ещё происходит за кулисами с парнями, о чём я не знаю.

— Тебе не следовало возвращаться сюда, понимаешь? Разве мы не дали понять, что тебе здесь не место?

— Почему? — я бросаю вызов, делая шаг вперёд и занимая его место. Мой пульс колотится так быстро, что у меня начинает кружиться голова. — Потому что я бедная? Или потому, что ты не хочешь, чтобы мне было больно?

— Оба варианта? Ни то, ни другое? Я, блядь, не знаю. — Он встаёт, и я вынуждена сделать небольшой шаг назад, чтобы мы не соприкоснулись. Я и забыла, какой он высокий, какой красивый, его волосы только что выкрашены в тот же прошлогодний цвет морской волны. Трудно отвести взгляд от колец на его губах, когда он начинает дразнить их языком. — Послушай, ты уже отняла у меня мою музыкальную карьеру. Чего ещё ты хочешь?

— Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями, — выпаливаю я, сама того не желая. Я на самом деле начинаю задаваться вопросом, не отклоняюсь ли я здесь от выбранного пути, не происходит ли между нами чего-то большего, чем просто месть и гормоны.

— Ага, ну, мы никогда и не были друзьями, — говорит он, но когда он пытается уйти, я хватаю его за руку и сжимаю её. Наши глаза встречаются, и я отказываюсь отводить взгляд первой.

— Ты не должен быть так строг к своему писателю-призраку, — говорю я, и он смущённо моргает, глядя на меня. — Эта песня, которую ты так сильно ненавидишь, над которой смеялись твои друзья… Мне она понравилась. Очень. Так что не сбивай с толку того, кому звукозаписывающая компания заплатила за её написание, ладно?

Зейд смотрит на меня дольше, чем следовало бы, прежде чем вырвать свою руку из моей хватки, взлететь по ступенькам музыкальной комнаты и выйти за дверь. Несколько мгновений после этого я чувствую себя слишком тяжёлой, чтобы двигаться, поэтому опускаюсь на стол, где сидел Зейд, и просто пытаюсь вспомнить, как дышать.

— Браво! — говорит Виндзор, удивляя меня, когда появляется из темноты кабинета мистера Картера. — Ты реально пристаёшь к ним.

— Оставь меня в покое, Винд, — стону я, но он игнорирует меня и садится в кресло с чёрным футляром для инструментов в руке. Когда он достаёт флейту, я приподнимаю бровь. — Как я уже сказала, ты не знаешь всего. Просто… помоги мне с девочками, ладно? Мне бы сейчас действительно не помешал друг. — Я убираю прядь волос со лба.

Виндзор мгновение наблюдает за мной, а затем поднимает свой инструмент.

— Сыграешь со мной дуэтом? — спрашивает он, и я удивлённо моргаю. Я понятия не имела, что он умеет играть на флейте. Конечно, он принц, поэтому я уверена, что он играет на дюжине инструментов, о которых я и не знаю. Он протягивает мне несколько нот. — Ты можешь сыграть по ним, да?

Я киваю, и он ухмыляется, указывая подбородком в сторону педальной арфы.

Несмотря на то, что я устала и мне действительно не помешал бы сон, я сажусь, настраиваю музыку и жду, когда он начнёт играть.

Виндзор хорош, почти слишком хорош. То, как он играет, заставляет моё сердце трепетать с каждой нотой, эта жизнерадостная, но интроспективная коллекция звуков, которые, кажется, притягивают мои пальцы к струнам, как по волшебству. Как только эта песня закончена, мы играем другую. И ещё одну. Мы играем так долго, что у меня начинает сводить руки, и в конце концов приходит один из охранников и выгоняет нас вон.

Принц с неторопливой непринуждённостью провожает меня обратно в мою комнату, а когда доводит до двери, наклоняется, чтобы ещё раз поцеловать в щеку. Я всё порчу, поворачивая голову, и наши губы соприкасаются на самое короткое мгновение. Это короткий, сладкий, случайный поцелуй, но от него у меня сводит пальцы на ногах, а из горла вырывается тихий, странный звук.

То, как Винд смотрит на меня… Я чувствую всевозможный трепет внутри. Наверное, я влюблена в этого чёртова принца так же сильно, как и все остальные. Он улыбается, как будто знает, о чём я думаю.

— Как я уже сказал, самая красивая девочка в академии. Если ты захочешь попробовать встречаться, милая, просто дай мне знать. Я не могу обещать, что это продлится долго, но держу пари, мы могли бы немного повеселиться вместе. — Он выпрямляется, откидывая со лба свои рыжие волосы, чтобы они встали дыбом. Его карие глаза долго смотрят на меня, прежде чем он кивает, прощается со мной и исчезает в коридоре, направляясь ко двору и башням.

Что касается меня, то я убегаю в свою комнату в общежитии, запираю её за собой и почти час сижу на полу, погружённая в свои мысли.

Жизнь в академии Бёрберри никогда не бывает скучной, да?

Поездка в аэропорт проходит напряжённо. Виндзор и Тристан — как масло и вода, а я застряла посередине. Я делаю всё возможное, чтобы игнорировать это и сохранять нейтралитет между ними, но они не облегчают мне задачу.

К счастью, мы летим бизнес-классом. Предполагаю, что это означает, что я получаю в своё распоряжение целый миниатюрный дворец. Моё кресло превращается в кровать, у меня есть огромный экран для просмотра фильмов, и стюардесса даже останавливается, чтобы дать мне тёплое полотенце, чтобы вытереть руки. Это довольно… роскошно.

— Никогда раньше не сидела в бизнес-классе? — догадывается Виндзор, перегибаясь через спинку моего сиденья. — Я тоже. Конечно, это потому, что, когда я летаю, я обычно летаю на частном самолёте моей семьи. Но я полагаю, что и так сойдёт.

— Ты высокомерный мудак, — ворчу я, всё ещё очарованная обстановкой. Он смеётся надо мной, но я просто в восторге от того, что вообще отправляюсь в путешествие, на частном самолёте или без него. Я бы с радостью просидела на унитазе всё это время, просто ради чести иметь возможность путешествовать. Я летала на самолёте всего один раз, и то только для того, чтобы слетать повидаться со своим дедушкой, прежде чем он скончался. Это было совсем не похоже на это.

После того, как мы взлетаем, Виндзор расстёгивает ремень безопасности и проводит половину полёта, выбирая со мной фильмы и давая свои необычные комментарии. Направляясь в уборную, я мельком вижу лицо Тристана, напряжённое от раздражения. Его глаза находят мои, но мы не разговаривали с тех пор, как он поцеловал меня, так что я не совсем уверена, что сказать.

Вместо этого я так быстро, как только могу, бегу в уборную и возвращаюсь на своё место, надевая наушники, чтобы не слышать принца до конца поездки.

Как только мы приземляемся, проходим таможню и, наконец, добираемся до нашего отеля, я чувствую себя измотанной. Мисс Фелтон даёт каждому из нас ключи от наших комнат — привилегии избалованного богатого ребёнка, я полагаю, — и я плюхаюсь на кровать только для того, чтобы сразу после этого отключиться. Утром мы все завтракаем в гостиной на верхнем этаже с потрясающим видом на город и Эйфелеву башню.

Оба парня смотрят на меня так, словно никогда раньше не видели, так же очарованные моей реакцией, как и я сама достопримечательностями.

— Это всё равно, что увидеть всё в первый раз заново, правда? — в какой-то момент Виндзор перешёптывается, но затем нас объединяют в большую группу, нацепляют именные бирки и выводят посмотреть город. Единственное правило, которое у нас есть, заключается в том, что мы ни по какой причине не можем покинуть нашего партнёра.

И под партнёром, конечно же, наш гид имеет в виду Тристана. Каждая подготовительная школа отправила двух своих лучших учеников переодеться в форму и представлять свою академию во время нашей экскурсии по городу. Как студенческий гид, Виндзор бегает повсюду, и я его почти не вижу.

Несколько лет назад Собор Парижской Богоматери сгорел, но, судя по тому, что я прочитала в Интернете, ему вернули большую часть его былого великолепия.