ГЛАВА 28

Примерно два года назад мы с Мишей сильно поссорились. Джада и Ти, и несколько других Стражей собирались уйти из Сообщества и провести день в соседний городках, и это включало в себя сырную картошку фри, и, конечно, я хотела пойти с ними. Тьерри отказал мне по каким-то своим причинам, и, зная мою склонность не подчиняться его приказам, он зашёл так далеко, что поставил свободных Стражей охранять выходы из дома. Миша сказал мне, что не едет и будет над чем-то работать с Тьерри. Он солгал и отправился с компанией, и, хотя потом выяснилось, что это не самое большое его преступление, для меня это был конец света. Я понимала, что мой гнев и расстройство происходили из-за того, что я считала, будто меня оставили в стороне, и считала, что это было нечестно, но Миша всё равно солгал вместо того, чтобы просто признаться, что хочет поехать со всеми. Я бы всё равно завидовала, но не сказала бы ничего кроме "Повеселитесь". Мы оба были виноваты, но, даже несмотря на то, что я обвиняла его больше, мы орали друг на друга, пока не разошлись по комнатам, захлопнув за собой двери. На следующее утро нужно было тренироваться, и я хотела извиниться, но всё ещё была слишком зла и обижена, чтобы перейти эту границу, так что вся тренировка была особенно неловкой и разговоры стихли до конца дня.

Это было очень похоже на то, что сегодня происходило с Зейном.

Он не возвращался в квартиру до тех пор, пока не пришло время выхода и всё, что он сказал, проходя мимо меня в гостиной, было, что он думал, что неплохо было бы осмотреть окрестности старшей школы.

Вероятно, мы обменялись тремя полными предложениями с тех пор, и это не сильно отличалось от последних нескольких дней.

Очень весело.

Пока мы шли по вымокшей под дождём дорожке к Вышке на Холме, как называли школу, я чувствовала себя почти как во время ссоры с Мишей, но, в отличие от предыдущего раза, когда я не могла понять, почему была такой трусихой, я думала, что поняла это сейчас. Я слишком много говорила и хотела конфликта без повода и не отступала во время ссоры, но я ненавидела находиться в ссоре с дорогим мне человеком. Проблема была в том, что как с Мишей в тот день, я всё ещё была зла и обижена и на миллион миль не приблизилась к извинениям.

Но обвинять нужно было не только меня.

Я могла понять теперь, когда у меня было время переосмыслить то, что произошло, почему он не рассказал мне о встречах со Стейси. Он почувствовал мои эмоции, когда приходила Стейси, и предвидел мои вопросы о ней. Он, вероятно, хотел избежать того, чтобы ранить мои чувства, которые он ощутил, или хотел избежать их в целом. Честность была бы в тот момент не лучшим выходом, но было бы гораздо проще иметь дело с ней, чем раскрыть ложь, предназначенную, чтобы замаскировать боль. В противовес тому, во что верил Зейн, его ложь была совершенно не тем же самым, что я не сказала ему о том, что казалось просто случайным духом в его квартире.

Никто не мог убедить меня в обратном.

И факт того, что он знал о том, что произошло в ковене в течение всего этого времени! Я не могла злиться на него за то, что он ничего не сказал, потому что я скрывала это от него, но я не понимала, почему он не высказал это мне. Он, правда, просто ждал, когда я ему расскажу?

Я сомневалась, что он был счастлив, когда я это сделала.

В ночном небе сверкнула молния, перекошенная дуга, которая подсветила стоический профиль Зейна. Его волосы были стянуты на затылке, за исключением коротких прядей спереди. Их он заложил за уши.

Единственный раз, когда мне понравилась бы его нечестность, это когда он сказал мне, что предпочёл бы быть с другом, вместо того, чтобы иметь дело со мной.

Чем помогать мне.

Это он мог бы оставить при себе.

— Ты хочешь что-то сказать, — нарушил тишину Зейн. — Просто скажи.

Я отвела от него взгляд, покраснев, потому что он поймал меня, пока я на него смотрела.

— Мне нечего сказать.

— Ты уверена, Трин?

Трин.

По меньшей мере, мы перешли на прозвища, а не официальные имена.

— Ага.

Он не ответил.

— Может быть, ты, что-то хочешь сказать, Зейн?

Я даже не пыталась скрыть грусть в голосе.

— Неа.

Гром раздался пушечным выстрелом, нацеленным в Небеса. Проливной дождь прекратился примерно полчаса назад, но приближалась ещё одна гроза. Промокнуть и получить электрический разряд будет прекрасным завершением сегодняшнего дня.

Определённо, звёзд сегодня не будет.

— Интересно, что будет, если молния ударит в Стража.

Я шла впереди Зейна к перекрёстку.

— Вероятно, то же самое, что и если она ударит в Истинорождённого.

Я закатила глаза, убедившись, что нет машин, и пошла по переходу. Я не хотела повторять ситуацию. Я начала двигаться вперёд неуверенными шагами и сошла с бордюра раньше, чем думала. Я, правда, надеялась, что Зейн этого не увидит, потому что Бог знает, что я не хотела бы, чтобы он...

— Трин?

— Что? — каркнула я.

— Ты собираешься со мной в школу или куда-то ещё? — спросил он, в его тоне сквозил смех, как густой мёд. — Просто интересно, потому что, похоже, у тебя какие-то другие планы.

Остановившись посреди дороги, я втянула воздух и сделала всё, что было в моих силах, чтобы не закричать. Я развернулась и обнаружила, что Зейн стоит слева от перекрёстка. Идя обратно, я почти сбила его, заметив, что дорожка уже не идёт по прямой, а поднимается в гору. За мной раздался глубокий смех.

— Рада, что ты веселишься, — ответила я, нахмурившись.

Силуэты деревьев сменились лужайкой.

— Потому что тебе правда покажется смешным, когда я сломаю тебе нос.

— Ты невероятно агрессивна.

Впереди я увидела двухэтажное здание, на первом этаже горел свет.

— Я ты совершенно невыносим.

— А ты всё равно идёшь в неправильном направлении, — сказал он.

Я остановилась.

Должно быть, Бог меня испытывает.

Рывком повернувшись, я увидела, что Зейн идёт по лужайке. Я нахмурилась, глядя в направлении, куда шла до этого. Я не могла хорошо разглядеть здание впереди меня, но оно было похоже на школу.

— Разве вон там не школа?

— Школа, — он продолжал идти. — Но я не думаю, что ты хочешь зайти в главный вход, разве нет? Мы здесь, чтобы обследовать обстановку, а не возвестить о нашем прибытии тем, кто там сейчас работает.

Боже, я собиралась свалить его и ударить им о землю, и не самым смешным образом.

— Тебе в голову не пришло что-нибудь сказать? — пожаловалась я, переходя на бег, чтобы догнать его с его чересчур длинными шагами.

На шесте развевался флаг, производя звуки кнута.

— Пришло, — он замедлил шаг. — На секунду.

— Задница, — пробормотала я, оставаясь на несколько футов сбоку и позади него.

Земля была размытой и местами мягкой, как будто почву недавно положили.

— Что это было? — Зейн посмотрел через плечо, его лицо было скрыто темнотой. — Я тебя не расслышал.

Да, конечно. Он просто хотел, чтобы я повторила. Ни за что.

— Куда мы идём?

— Осмотреть территорию с этой стороны. Сразу за школой маленький район, и я хочу посмотреть, не увидим ли мы там что-нибудь интересного.

Всё, что я чувствовала — это постоянный низкий звук от демонической активности неподалёку.

— Всё, что я чувствую, это твоё воинственное настроение.

Зейн рассмеялся достаточно громко, чтобы я начала думать, что нас могут услышать.

— Это не задумывалось как шутка.

— Но я всё-таки смеялся, — Зейн внезапно остановился, вытянув руку, и я почти на ней повисла.

— Иисусе, — выдохнула я, отшатнувшись назад.

— Осторожнее, — посоветовал он. — Здесь плохо видно, но лужайка заканчивается шестью узкими ступеньками.

Да, я действительно этого бы не заметила. Я определённо споткнулась бы и свалилась бы по этим чёртовым ступенькам, и это ранило бы только мою гордость. Слово "спасибо" жгло мне язык, но я не произнесла его, осторожно идя по ступенькам.

— Я не знаю, почувствую ли я Человека-Тень, — сказала я, когда небо прорезала молния. — Поскольку они не живые демоны, я не знаю, как это работает.

— С нашей удачей, вероятно, не работает.

Он обследовал маленькую, узкую парковку, которая, вероятно, предназначался для персонала.

За временным импровизированным забором вдоль здания стояли несколько светлых вагончиков и пикапов, блокируя входы, были они там или нет. Слова "Бар Риндж и Сыновья" были нацарапаны большими жирными буквами на вагончиках, освещённых фонарями рядом с входом. Когда мы подошли ближе, я услышала равномерный шум молотков, и...

— Кстати, сегодня днём я разговаривал с Ротом, — сообщил Зейн, когда мы шли через парковку. — Он хочет проверить школу с нами в воскресенье.

— Круто, — пробормотал я. — Он полная противоположность амулета на удачу, разве нет?

Раскат грома заглушил звуки цикад, и мои шаги замедлились, потом остановились. Я посмотрела назад. Ветер продолжал трепать флаг и ветви деревьев, кое-где растущих на лужайке. По моим рукам пошли мурашки, когда я услышала... не знаю, что. Я услышала тихий шёпот. Может быть, даже ветер?

— Трин? — голос Зейна прозвучал близко. — Ты что-то чувствуешь?

— Нет. Не совсем.

Я повернулась спиной к школе и подняла взгляд к тёмным окнам. Мурашки распространились по всей коже, когда мелкая дрожь пробежала по ней.

— Просто какое-то странное чувство.

— Какое?

Я подняла плечо. Я не была уверена, что это было, но у меня было чувство, что за нами следят сотни невидимых глаз. Может быть, это заточённые привидения, о которых говорил Сэм.

— Не знаю. Просто, странное чувство. Может быть, эта школа — Врата Ада.

Зейн ничего не сказал.

Я посмотрела на него.

— Это должна была быть шутка.

— Правда?

— Ты сильно рассердишься, если я заброшу тебя в один из этих вагончиков?

— Если честно, довольно безумно.

— Ладно, — кивнула я. — Просто собираюсь взвесить шансы на то, чтобы разозлить тебя ещё больше.

— Я не злюсь.

— Правда? — рассмеялась я. — Я видела тебя радостным, и это не радость.

— Я не говорил, что я рад, — ответил он. Я в раздражении вскинула руки. — Сбоку здания есть двери, если я правильно помню. Я хочу узнать, можно ли там зайти или можно ли проникнуть через окно. Разметить местность для субботы.