— Может быть, я появился в другом виде, потому что... когда я умер, я не сразу перешёл на другую сторону. Я не мог.
Мы подошли к перекрёстку, забитому людьми, ожидающими перехода.
— Прямо или повернуть?
— Прямо. Осталось ещё два квартала.
Я кивнула и снова принялась грызть большой палец.
— Почему ты не мог сразу перейти? Ты не хотел, или...
Сэм молчал, пока мы переходили улицу. Я посмотрела вниз, но не смогла разглядеть бордюр сквозь ноги людей. Я так и думала...
Пальцы на моей правой ноге врезались в бордюр, по всей ноге стрельнула острая боль. Я споткнулась, стараясь не потерять равновесие.
— Дерьмо.
— Ты в порядке? — спросил кто-то, и это был не Сэм.
Я посмотрела направо и увидела пожилого мужчину в костюме, разговаривающего со мной.
— Ты должна обращать внимание на то, куда идёшь, а не на то, с кем разговариваешь по телефону, — посоветовал он и пошёл дальше, качая головой.
— Спасибо, придурок, за непрошеный совет! — крикнул Сэм, но безрезультатно. — Может быть, мне стоит подтолкнуть его к продавцу хот-догов?
— А ты можешь это сделать?
— К сожалению, нет, — печально вздохнул он. — Я ещё не придумал, как стать полтергейстом и передвигать вещи.
Немногие духи или призраки могли взаимодействовать со своим окружением, но я держала это при себе, когда дышала через отвратительно ужасную боль от ушибленного пальца.
— Кажется, я только что убила ногу.
Сэм придвинулся ко мне поближе, стараясь не задеть пожилую даму в плаще.
— Знаешь, почему так болят ушибленные пальцы? Это потому, что у них есть целый пучок нервных окончаний, которые обеспечивают сенсорную обратную связь с твоей центральной нервной системой. Поэтому, когда ты ударяешься пальцем ноги, эта боль быстрее передаётся в мозг. Кроме того, там мало тканей, чтобы смягчить удар.
— Не могу поверить, что ты это знаешь.
— Как я уже сказал, я много чего знаю. Не уверен, насколько это сейчас полезно, — сказал он, засовывая руки в карманы джинсов. — Быть мёртвым и всё такое.
— У меня есть для тебя кое-какие неожиданные сведения.
— Добей меня.
Улыбка тронула мои губы.
— Я не думаю, что полтергейсты на самом деле призраки или духи. Есть некоторые свидетельства, указывающие на то, что полтергейст — это скопление энергии живого человека.
— Серьёзно?
Я кивнула.
— Они манипулируют вещами вокруг себя, сами того не зная. Обычно это кто-то, кто переживает что-то очень интенсивное.
— Ух, ты. Я этого не знал, — Сэм на мгновение замолчал. — Вообще-то я сначала пошёл к свету, но попал... в ловушку и ушёл куда-то ещё.
— Куда-то ещё?
Сэм не ответил.
Я посмотрела на него, и меня охватило беспокойство.
— Подожди секунду.
Он нахмурился.
— Что?
Я остановилась возле паба, прижавшись спиной к кирпичной стене.
Сэм тоже остановился, на его лице отразилось замешательство.
— Что ты делаешь?
— Послушай, я хочу убедиться, что, то сообщение, которое ты хочешь передать этой девушке, не является подлым или жутким. Если ты хочешь ей отомстить, я этого не сделаю.
— Почему ты думаешь...
Его глаза расширились, когда человек, бегущий трусцой, пронзил его насквозь. Он исчез, как струйки дыма, прежде чем снова собраться вместе.
— Давай я попробую ещё раз. Почему ты думаешь, что я буду искать кого-то, чтобы сказать что-то ужасное?
— Потому что люди сволочи, а некоторые и подавно, когда умирают, — ответила я. — Некоторые призраки, даже духи, просто скучают и любят пугать людей или морочить им голову.
— Серьёзно? — удивление в его голосе было искренним, по крайней мере, мне так показалось.
— И ты сказал, что сначала пошёл куда-то ещё, — добавила я. — Есть только одно место, которое я могу придумать, и ты туда случайно не попадёшь.
— Ты говоришь об аде? Я попал туда не случайно. Я оказался в ловушке, и это была не моя вина. Очевидно, у меня не было бы небесного сияния, если бы я должен был быть там, — возразил он. Он был прав, но у меня появились серьёзные сомнения на этот счёт. — Это долгая история, но я не был таким человеком, когда был жив, и сейчас тоже. Я здесь не для того, чтобы кого-то обидеть, особенно её. Я пытаюсь спасти её жизнь и жизни других.