ГЛАВА 24

Следующие два дня стали отстойными по множеству причин.

Само собой вся эта экскурсия по музею была отменена, и не только из-за того, что произошло между мной и Зейном, но и потому, что казалось неправильным идти на неё после смерти очередного Стража. Тем не менее, это не останавливало прилив разочарования всякий раз, когда я думала об этих несбывшихся планах.

Каждую ночь охота за Предвестником была нудной — неловкой и напряжённой скукотищей. Мы не находили даже Одержимых демонов. Я предположила, что это не совсем плохая новость, поскольку ни один Страж не был убит, но это означало, что мы ни на йоту не приблизились к обнаружению Предвестника.

Это также означало, что у нас Зейном было много свободного времени без поддразниваний, без игривых препирательств или долгих разговоров о его клане или о том, скучаю ли я по общине. Зейн не был груб со мной; он был отстранен и совершенно недосягаем во время наших тренировок и поисков Предвестника. Всё было сугубо... профессионально между нами, и хотя это помогало во время тренировки с повязкой на глазах, мне было очень грустно. Если быть честной, моё сердце разрывалось на части.

Я ничего не чувствовала от него через связь. И крошечная, эгоистичная часть меня была благодарна, потому что я хотела забыть то скользкое чувство стыда, которое было результатом моих собственных действий, даже если они и были ненамеренными.

Я будто бы чувствовала Зейна по нитям связи, но его там не было, и я задавалась вопросом, будет ли так отныне. Мы были связаны узами до самой смерти, которая, как мы надеялись, наступит не очень скоро.

Кроме того уже довольно долго между нами отсутствовала лёгкость, товарищество и веселье, которое между нами тут же возникало как только мы оказывались в обществе друг друга. Довольно долго я оплакивала потери, которые привели к тому, что Зейн стал тем, кем он был для меня, а он был больше, чем просто Защитник, и больше, чем просто мой друг.

Казалось, было уже слишком поздно осознавать, что притворство не остановило мои чувства к нему. Как и мой дурацкий, неисправный мысленный ящик. Всё, что мне удалось сделать, это скрыть свои эмоции. Ящик с именем "Зейн" был вскрыт, и всё, что я чувствовала к нему, вывалилось наружу, рассыпалось по мне. Это был беспорядок, который я просеивала каждую ночь после возвращения в квартиру.

Я так и не объяснила Зейну, что имела в виду, говоря о правиле "никаких поцелуев", и почему стремилась его установить. Я так и не сказала ему, что он далёк от "развлечения". Что мы с ним — это не он с Лейлой. То, что я чувствовала к нему, не имело ничего общего со скукой или стремлением к физическому освобождению, а было связано с желанием слишком многого из того, что мы не могли иметь.

Зейн не стал поднимать эту тему. Это стало чем-то, чего мы не признавали, но что оставалось стеной, воздвигнутой между нами. На следующей неделе после того, что я теперь называла "Трин-идиотская ночь" или "ТИН" для краткости, я проснулась всё ещё нездоровая, но смирившаяся. Может быть, это было к лучшему. Мы не могли быть вместе.

И не будем.

Я закрутила влажные волосы наверх, воткнула в них заколку, схватила телефон и надела очки. Когда я босиком вошла в гостиную, Зейн лежал на диване. Он не поднял глаз, когда я направилась на кухню.

— Доброе утро, — пробормотала я, открывая холодильник и хватая газировку.

Зейн пробормотал примерно то же самое, когда я села за остров, полагая, что он объявит, когда захочет начать обучение.

— Гидеон уже едет, — сказал Зейн после долгого молчания. — Говорит, у него есть для нас новости.

Я оглянулась и посмотрела на его затылок.

— Он выяснил, что это за шипы?

— Не знаю. Думаю, через несколько минут мы это выясним.

Зейн встал и, не сказав больше ни слова, исчез в спальне.

У меня сдавило грудь. Так было теперь почти каждое утро. Повернувшись обратно к острову, я начала кусать ноготь большого пальца, уставившись на свой телефон. Джада не ответила мне после того, как я позвонила ей из парка. Я не знала, что и думать. Я чувствовала себя виноватой, плохой подругой, потому что действительно ею была. Похоже, я и вправду была эгоисткой, не зря же Миша обвинил меня в этом, а Зейн напомнил.

Сдвинув очки на макушку, я разблокировала телефон и быстро набрала сообщение:
"Прости, что меня не было рядом. Я скучаю по тебе".

Я нажала "Отправить", но быстрого ответа не ожидала, поэтому, когда я увидела, как маленькие точки появлялись, а затем исчезали, прежде чем появиться снова, меня чуть не вывернуло наизнанку. Через несколько секунд пришёл ответ Джады.

"Мне тоже очень жаль".

В груди образовалась пустота. Точки снова появились. Она всё ещё печатала.

"Я знаю, что тебе пришлось нелегко. Я пытаюсь понять, но это сложно не только мне, а всем нам. Мне нужно было поговорить с тобой. Не только о Мише. Я должна была убедиться, что ты в порядке. Так поступают друзья. Ты не позволила мне быть рядом с тобой. Я пыталась на чувствовать себя задетой, но увы".

Я зажмурилась и плотно сжала губы. Жжение поползло вверх по моему горлу. Чёрт, я всё испортила. Я думала только о том, чего не хочу делать, а не о том, что может понадобиться Джаде, как человеку, выросшему с Мишей, и той, которая была моей подругой.

Открыв глаза, я проглотила этот комок и сказала себе, что должна сказать ей. Я не могла просто сидеть здесь и думать об этом. Я не была телепатом, а она — экстрасенсом. Дрожащими руками я принялась печатать ответное сообщение.

"Ты права. Я стёрла тебя из своей жизни, когда не должна была этого делать, и думала только о себе. Прости меня. Я не знаю, что сказать, кроме того, что мне очень жаль, и я знаю, что это не отменяет того, что я была дерьмовой подругой. Но мне очень жаль".

Прошло несколько минут, которые показались вечностью, прежде чем Джада ответила.

"Я знаю. Позвони, когда будешь готова, и я прекрасно знаю, что ты ещё не готова, потому что уже позвонила бы мне. Поговорим позже".

От того факта, что Джада знала меня достаточно хорошо, чтобы вытащить из меня слова для последнего сообщения, на глаза навернулись слезы. Не потому, что это ранило мои чувства, а потому, что это было доказательством того, насколько хорошо она меня знала. Она знала, что, хотя я и осознала, какой неудачницей была, я всё ещё была не готова переступить через себя.

Я положила телефон на остров и закрыла лицо руками. Что со мной было не так? Не то чтобы я была неспособна высказывать свои мысли каждые пять секунд, так почему же я не могла сделать это, когда это было важнее всего? Почему я выбрала путь труса? Потому что именно это я и сделала. Это было так противоположно всему, что касалось меня. Я могла гоняться за Верховными демонами, прыгать со зданий и спорить обо всём, начиная от потребления воды и заканчивая лучшим фильмом "Марвел", но я молчала, как рыба в воде, когда пришло время решать реальные личные проблемы.

Когда мне нужно было противостоять самой себе.

Я провела пальцами по лицу, как будто растирание щёк и глаз могло хоть как-то прояснить ситуацию.

Но это не помогло.

А потом я постепенно начала понимать, что больше была не одна. Я подняла голову, опустила руки на прохладный гранит и посмотрела туда, где в гостиной стоял Зейн.

Он выглядел так, будто собирался что-то сказать, но потом просто прошёл мимо меня и схватил воду из холодильника. Последовало неловкое молчание. К счастью, это длилось недолго, так как вскоре после этого раздался шум, известив о прибытии Гидеона.

Гидеон пришёл не с пустыми руками и не один. Удивительно, но с ним была младшая сестра Жасмин. Блестящие чёрные волосы Даники свободно рассыпались по плечам. Видеть женщину-Стража за пределами общины было неслыханно.

— Надеюсь, ты не против, что мы пришли вместе, — сказала Даника, проходя мимо Зейна и легонько хлопая его по плечу.

Он улыбнулся ей, и я почувствовала острую боль в груди, как же я скучала по этой улыбке.

— Мне было скучно, а близнецы переживают ужасный дефицит внимания, поэтому мне нужно было развеяться.

— Разве близнецы не старше этого? — спросил Зейн.

— Ужасный дефицит внимания не начинается и не заканчивается за один год, я учусь, — она посмотрела на меня. — Видела бы ты своё выражение лица.

Я моргнула и приспустила очки. Её лицо стало более детальным.

— Прости. Я просто не...

— ...привыкла видеть потенциальную детородную женщину в большом, плохом мире? — она ухмыльнулась, обходя остров с другой стороны. — Я знаю. Стражи по всему миру переворачиваются в своих могилах. Мне всё равно, и Николай знает, что лучше не пытаться остановить меня.

Мне очень хотелось узнать, были ли они с Николаем вместе, но это было не моё дело.

— Милое местечко, — прокомментировал Гидеон, присоединяясь к нам.

В руках у него был ноутбук, который он положил на островок и огляделся.

— Очень... по-современному.

Я спрятала улыбку за пальцами.

Он огляделся, яркие голубые глаза ничего не упустили.

— Одна спальня?

— Я собираюсь снять квартиру с двумя спальнями этажом ниже, — ответил Зейн, и моя рука дрогнула, соскользнув с губ. — Думаю, ты будешь рад слышать, что она такая же современная, как и эта.

— Та квартира свободна? — спросила я.

Зейн взглянул на меня.

— Да. Как раз вчера вечером позвонил управляющий. К концу следующей недели мы сможем переехать.

— О.

Я перевела взгляд на ноутбук Гидеона, стараясь не выглядеть обиженной, что Зейн не сказал мне об этом. И у него вроде как было время, пока мы сидели в тишине до появления Гидеона и Даники.

— Это хорошая новость.

— Тебе приходится делить ванную с этим парнем? — Даника дёрнула подбородком в сторону Зейна. — О, боже, это несправедливо.

Я ухмыльнулась. Эта девушка мне нравилась всё больше.

— Пока что всё в порядке. Пока что.

— По-моему, ты очень добра, — в её небесно-голубых глазах плясали огоньки. — Эти парни линяют ещё хуже, чем мы.