Интересно, Рот выбрал его именно по этой причине?

— Спасибо, — сказала я, потянувшись к дверце машины. — Думаю, мы еще увидимся.

— Так и будет.

Кивнув, я открыла дверь и вышла на липкий воздух.

— Ангелочек?

Вздохнув, я повернулась и, наклонившись, заглянула в машину.

— Что, демоническое отродье из ада?

Его губы изогнулись в усмешке.

— Просто чтобы ты знала, то, что я чувствовал к Лейле, и что она чувствовала ко мне, было запрещено. Но это нас не остановило.

В груди у меня вспыхнула невольная искра надежды. Но этот всплеск желания сменился раздражением, ведь мы вернулись к вопросу о Зейне.

— Здорово. Я рада за вас обоих, но ничего подобного между мной и Зейном нет.

— Я почти в это верю, — ответил он. — В обе части твоего утверждения.

Я вскинула руки.

— Почему ты все время лезешь в мою несуществующую личную жизнь, Рот?

— Потому что вижу, как он на тебя смотрит, и я знаю, как он смотрел на Лейлу. Это разные взгляды.

Я нахмурилась.

— Ну, знаешь, я не уверена, что в этом хорошего.

— Разное — не значит плохое, Тринити. Разное может быть и хорошим.

— Или может ничего не значить, как в данном случае.

Я стала выпрямляться.

— Эй, — снова позвал он.

— Что? — рявкнула я.

Принц демонов улыбнулся мне, не обращая внимания на мою злость.

— То, что ты сегодня сделала, было необходимо. Не сотрясай воздух чувством вины. Не трать время.

Я не удержала дверь, и она захлопнулась перед моим носом раньше, чем я успела ответить. Я выпрямилась и отошла назад. Рот отъехал от тротуара.

Слова Рота всё крутились у меня в голове, пока я топталась на обочине оживлённой дороги. Он был прав относительно последней части. Фэй ни секунды не мучилась бы угрызениями совести, если бы получила меня по кусочкам.

Медленно развернувшись, я зашагала в парк. Под густой тенью деревьев было прохладно. Всё ещё сыро и мокро, но терпимо, и я не спеша шла по тропинке. После всех вечерних патрулей в поисках Предвестника, не думала, что захочу напрягать мышцы ног снова, и все же...

Но это было приятно и к тому же успокаивало.

Слушая отдаленный гул разговоров и трели цикад, я погрузилась в размышления. Не о Зейне. Я не позволяла мыслям крутиться вокруг того, что сказал Рот. Не тогда, когда я только что кого-то убила.

Кто-то, кто был по большей части человеком и кто хотел — отчаянно желал — моей смерти. Кто не стал бы оплакивать меня. А использовал бы мою смерть в своих мерзких интересах.

И всё же... я убила.

Мне не хотелось возвращаться в квартиру. Я не хотела... оставаться наедине с этими мыслями. Мне нужно было справиться с этим до того, как я столкнусь с Зейном.

Я шла и шла, проходя мимо потрясающих водоёмов, древних скал и даже мимо бревенчатой хижины, которая явно не переживет ещё одну бурю. Я пересекла каменный мост, удивляясь тому, что он всё ещё был на месте, и пока шла, думала о том, что сделала.

Отчасти я не верила, что не было иного выхода. Но я знала, что должна была оставаться хладнокровной и не поддаваться ярости, которая вынудила меня показать ведьме, кто я такая. В тот миг, когда я это сделала, я знала, что пути назад нет. Как и знала, что это был не первый раз, когда я убила кого-то, кроме демонов.

Был Райкер, затем Клей.

И ещё был Миша.

Все эти случаи были самообороной, и хотя Фэй напала на меня, я могла её остановить. Она не представляла для меня реальной опасности. К тому же я подначивала её и... если быть честной, было приятно совершить возмездие.

Подойдя к скамейке, я села на неё и подняла глаза на деревья. Это место напомнило мне Общину, в которой я выросла. Воздух был свежим. Я откинулась назад, не чувствуя по близости ни одного демона.

Может, им не нравились парки.

Я уставилась на вывеску напротив меня, понятия не имея о чём она, и думая о том, как кричала Фэй, а я даже не вздрогнула, пока не покончила с её жизнью, и не почувствовала ничего, кроме праведного возмездия.

Вот почему мне надо было пройтись. Мне надо было разобраться с этими чувствами. Слова Рота, которые он сказал мне на прощание, были мощными, но бессмысленными, потому что я не мучилась чувством вины. Я не была уверенна, хорошо это или плохо, и если хорошо, то, что это говорило обо мне.

Или кем это меня делало.