Экстра 5. Странствия по цзянху

— В народе говорят: «Если секрет знает слишком много людей, тайна неотвратимо распространится — ведь даже самая медленная черепаха куда-нибудь доползёт». По этой причине на земле не прекращаются кровавые дрязги. Легендарные герои, способные одним ударом сотрясти цзянху, постепенно уходят в прошлое. Кто состарился, кто скончался — за всеми не уследишь! Их сменяют новые лица с ещё большим талантом разжигать склоки. Вино, красота, деньги и удача — четыре краеугольных камня бесконечного соперничества и хаоса. Только представьте, сколько выдающихся людей попали в смертельную ловушку этих слов! Такой старик, как я, может только сидеть в павильоне Цзянбо и стучать вот этой деревянной колотушкой, чтобы вы все услышали: день ото дня этот мир катится в бездну! Да сохранится ваше сегодняшнее счастье до конца времён…

Овеваемый весенним бризом павильон располагался на берегу озера. Кто бы ни был владельцем заведения, он устроил оживлённый винный дом, который полнился посетителями, новостями и сплетнями со всего цзянху. Пожилой сказитель обосновался здесь довольно давно. Неизвестно, был ли он приглашён хозяином павильона или явился по собственному почину, но язык у старика был подвешен как надо. Хотя из-за дряхлости рассказчик уже не мог сидеть прямо, многие специально приходили послушать его истории.

— Например, сейчас в городе большой переполох, — продолжил собиратель историй. — Уважаемые гости, проделавшие долгий путь со всех концов поднебесной, могут не знать подробностей, поэтому позвольте этому старику поведать всё как есть в обмен на несколько монет…

В нашем городе живёт землевладелец Лу, известный благодетель. При любой необходимости, будь то засушливый год или разгул стихии, господин Лу щедро делится запасами с соседями и раздаёт бесплатную кашу нуждающимся. Он добился успеха что в делах, что в хозяйстве, и занимался всевозможной торговлей, прежде чем передал управление наследникам, чтобы доживать век в покое и достатке. Словом, такой человек никак не может быть связан с героями, негодяями и борьбой добра со злом, верно?

— Верно! — раздалось дружное согласие многочисленных посетителей.

— И всё же кто-то настойчиво желает доставить господину Лу неприятности. Седьмого числа этого месяца, вскоре после полуночи перед дверями его покоев воткнули крошечный флажок с изображением трёх золотых цветов. К флагу прикрепили клочок бумаги с предупреждением: если старый землевладелец не откажется от богатства и не отведёт дочь в буддийский монастырь на севере города в качестве покаяния за грехи, о прежних деяниях господина Лу будет объявлено во всеуслышание. Вы можете спросить, откуда взялся узор из трёх золотых цветов? Что же, друзья мои, послушайте всё с самого начала. Ведь некоторые из присутствующих здесь молодых героев родились слишком поздно, чтобы знать эту эмблему.

Пожилой рассказчик спокойно поднял чашку чая, сдул пузырьки и сделал глоток, смачивая горло. Затем он продолжил:

— Люди из поколения этого скромного старика наверняка слышали о поместье «Времена года». Оно было построено одним незаурядным человеком ещё при прошлом императоре. Никто не знал ни имени, ни лица главы школы «Времена года», и все его ученики отличались такой же загадочностью. Они ловко меняли облик и были неуловимы из-за исключительной техники цингуна. Неизвестно, у кого обучался основатель поместья, но он слыл если не лучшим, то вторым по умениям среди мастеров боевых искусств. «Времена года» занимались разными тайнами. Считалось, что ученики этой школы способны распутать самую тёмную историю, поэтому полчища людей тратили целые состояния, чтобы купить у них полезные сведения. Однако после смерти основателя «Времена года» канули в забвение. Ходили слухи, что молодой глава поместья продал свою организацию тогдашнему наследному принцу, нашему сегодняшнему императору. С тех пор бывшие адепты «Времён года» получают жалование из государственной казны и больше не ищут заработка в цзянху. Но флаг с золотыми цветами, безусловно, остаётся символом их поместья.

На этих словах все выразили удивление, и началось бурное обсуждение. Гости павильона ругали выходцев из «Времён года» за непомерный аппетит: мало того, что эти придворные лакеи пользуются покровительством императора, так ещё и снова влезли в дела цзянху, зарясь на кусок чужого пирога!

Сурового вида мужчина выкрикнул:

— Видать, кому-то из поместья золотых цветов приглянулась дочка господина Лу! И этот негодяй решил таким способом вынудить семью к женитьбе!

Из угла павильона донёсся сдавленный кашель. Там, за дальним столом, устроились двое пожилых мужчин. Волосы на их висках щедро тронула седина, кожу избороздили глубокие морщины. Судя по всему, это были работники с соседних полей, решившие в свободное время отдохнуть за распитием крепких напитков. Один из них неожиданно подавился вином, другой вздохнул и принялся стучать товарища по спине, выговаривая ему ворчливым шёпотом:

— Ты… Ах, ну почему тебе так нравится быть дряхлой развалиной? Скрючился в три погибели, даже не можешь нормально откинуть голову, чтобы осушить чашу! Хочешь, чтобы из тебя сыпался песок — пожалуйста! Но зачем выглядеть так, что краше в гроб кладут? Может, ты нарочно проделал дыру себе в горле? Так и захлебнуться недолго, имей в виду!

Посетитель за соседним столом подумал в замешательстве: «Почему этот старик рассуждает в таком тоне, будто дожить до преклонных лет — плохой выбор?». Однако перед ним сидели не какие-нибудь потрясающие красавцы, а всего лишь седовласые землепашцы. Такие непримечательные личности не удерживали взгляды и мысли посторонних людей надолго. Если кто и посмотрел в сторону дальнего стола, то уже через мгновение выбросил это из головы, боясь пропустить продолжение интересной истории.

Старик, поперхнувшийся вином, погрозил своему спутнику скрюченным дрожащим пальцем, силясь возразить, но, увы, говорить он пока не мог. Второй старик украдкой огляделся, убедился, что все о них забыли, ухватил протянутый палец и неторопливо погладил его, лукаво улыбаясь уголками глаз.

Этот крохотный спектакль ускользнул от внимания окружающих, так как рассказчик снова заговорил:

— Стоит ли на ровном месте оскорблять целую школу? Сейчас в воздухе витает много предположений. Флаг с золотыми цветами постановил трёхдневный срок. Сегодня как раз третья ночь, посмотрим, какой ответ даст старый Лу.

Под креслом рассказчика стояла небольшая чаша для сбора монет, но старик никогда в неё не заглядывал, словно ему было всё равно, сколько денег туда положили, а сколько украли. В знак окончания рассказа старец хлопнул деревянной колотушкой, выплеснул остатки чая и ушёл.

- - - - -

На закате толпа любопытствующих горожан собралась у дома Лу, чтобы поглядеть, чем кончится дело.

У главы семейства был сын по имени Тяньшу, густобровый и ясноглазый, хорошо обученный наукам и боевым искусствам. Лу Тяньшу тренировался у известного наставника до восемнадцати лет и совсем недавно вернулся домой, чтобы вести дела семьи.

Перед возвращением в Цзянбо Лу Тяньшу успел попутешествовать. Манеры молодого человека были безупречны, поэтому он везде становился желанным гостем и обзавёлся множеством друзей. Редко когда Лу Тяньшу бывал таким хмурым и мрачным, как сегодня.

Как только слуги доложили ему о позднем госте, молодой господин Лу поспешил в приёмный зал и застал там взволнованного большеглазого юношу.

— Лу-сюн! — воскликнул тот.

Хотя у Лу Тяньшу на душе кошки скребли, он ответил со всей приветливостью:

— Чэнлин, давно ли ты в наших краях?

Чжан Чэнлин был выдающимся представителем нового поколения мастеров цзянху. Его тяжёлое прошлое было широко известно: отпрыск именитого рода ещё подростком оказался втянут в жестокую борьбу из-за Кристальной брони. После истребления его клана мальчик неприкаянно скитался вдали от дома, затем бесследно исчез и снова объявился лишь спустя пять лет. У кого бы ни обучался наследник Чжанов, он сохранил мягкое отзывчивое сердце при том, что его возросшее мастерство кунг-фу могло при желании всколыхнуть цзянху.

Обменявшись полагающимися приветствиями, приятели сели друг напротив друга.

— Я здесь проездом, и не собирался тебя беспокоить, — объяснил Чжан Чэнлин, — но только что в павильоне я услышал о затруднительном положении, в которое попала твоя семья. Если я могу чем-то помочь Лу-сюну, положись на меня.

Лу Тяньшу улыбнулся, хотя его лоб так и не разгладился. С Чэнлином он познакомился случайно, когда странствовал по северным землям. В тех краях некоторые считали наследника Чжанов идиотом, не знающим страха. Но судя по теперешним действиям Чжан Чэнлина, он намеренно искал повсюду несправедливость, чтобы её устранить. Просто удивительно, как на свете мог появиться такой искренний человек!

Несмотря на улыбку, молодой господин Лу ничего не ответил. В удачные времена Лу Тяньшу и сам с готовностью помогал другим, но гордость не позволяла молодому человеку тревожить добрых знакомых собственными проблемами.

Заметив сложное выражение лица Лу Тяньшу, его гость догадался, что перегнул с прямотой. Чжан Чэнлин провёл юность с двумя шифу, которые умели хитрить и запутывать собеседника похлеще хули-цзин,^[510] но не перенял у них ни капли притворства. Не зная, как исправить дело, он поспешно объяснил:

— В день нашей встречи в Бэйхае, когда мы пили вино, ты сказал, что мы словно сто лет знакомы и, раз представилась такая возможность, нам нужно побрататься. Если мы названые братья, как я могу притворяться, будто беды Лу-сюна меня не касаются?