Глава 10

Следующий день очень похож на предыдущий.

Мы наконец-то выбираемся из гор, и леса постепенно редеют, переходя в холмистые пастбища. В некотором смысле это облегчает дорогу, но в то же время оставляет нас гораздо более уязвимыми.

Люди в этом районе не уехали, как это было в Вирджинии, которая находится на побережье и которой угрожают ураганы, или в частях Западной Вирджинии и Кентукки, которые подверглись бомбардировке всеми этими разрушительными землетрясениями.

Здешним жителям, должно быть, несильно досталось от стихийных бедствий, но это значит, что их численность вокруг гораздо выше. Большинство городов оккупированы и охраняются, но есть также группы, все еще живущие на фермах и в небольших общинах по всей сельской местности.

Когда мы проезжали мимо, в нас несколько раз стреляли. Просто предупредительные выстрелы, но все же... Это заставляет меня нервничать. Большую часть нашего путешествия нам удавалось оставаться незамеченными, но здесь, в конце, мы больше не можем держаться вне поля зрения.

Пару раз мы останавливаемся, чтобы спланировать маршрут подальше от какого-либо города или населенного пункта, но это сложнее, чем должно быть. Я помню, как в детстве ездила в Сент-Луис, и как только мы отъехали от Восточного побережья, мне показалось, будто мы проезжаем мили за милями, не видя никаких признаков жизни, кроме других машин на межштатных дорогах.

Но сейчас в центре Кентукки многолюдно.

Слишком многолюдно.

Трэвис на взводе. Псу, похоже, неудобно, он кое-как съежился калачиком на полу у моих ног. И не раз я задавалась вопросом, зачем мы вообще это делаем.

Эта дорога займет целую вечность, и есть большая вероятность, что стадо доберется до Форт-Нокса раньше нас. Даже если мы доберемся туда первыми, с чего бы им верить нам? И даже если мы сможем убедить их уйти, куда тогда все пойдут?

Я с тоской думаю о маленьком домике, который мы оставили позади, но выбрасываю его из головы.

Даже этот дом, вероятно, не будет в безопасности вечно.

Сейчас середина дня, и мы остановились, чтобы размять ноги и сходить в туалет. Я нашла палку и бросаю ее, чтобы пес мог притащить ее обратно, когда слышу вдалеке какой-то звук.

Это странный звук. Как глухой, мягкий рев.

С тех пор, как пали технологии, в мире стало так тихо, что поначалу я даже не узнаю этого.

Трэвис прислонился к джипу и в десятый раз за сегодняшний день изучает страницы с картой. Но он поднимает голову на звук, и его тело замирает.

— Что это? — спрашиваю я, подходя к нему.

— Двигатели, — он хмурится, все еще прислушиваясь. — Их много, — он рывком выпрямляется, опуская страницы с картой. — Хватай пса. Возвращайся в машину. Быстрее. Быстрее.

Войдя в кризисный режим от торопливых ноток в его голосе, я зову пса и запихиваю его обратно в машину, запрыгивая следом. Трэвис уже сидит за рулем, выводя джип на тропу, по которой мы ехали через то, что раньше было большой фермой.

— Само собой, они же не собираются ехать прямо через эти поля, не так ли?

— Не знаю. Но они подбираются все ближе.

— Ты же не думаешь, что это стадо, нет? — даже это слово пугает меня так сильно, что у меня перехватывает голос.

— Надеюсь, что нет.

Не очень обнадеживающий ответ.

— Я думала, они придерживаются межштатных трасс.

— Я тоже, — он осматривает наше окружение и указывает на группу деревьев вдалеке. — Вот там. Там мы сможем найти какое-нибудь укрытие.

Он везет нас по пастбищам гораздо быстрее, чем мы обычно ездим. Я задерживаю дыхание, обнимаю себя за живот и молюсь, чтобы поблизости не было стада.

Все слышали кошмарные истории о заблудившихся путешественниках, которых настигло стадо.

Мужчин, которые дают отпор, быстро убивают. Они — счастливчики. Женщины и дети — даже те, кто не пытается сопротивляться, — подвергаются изнасилованию. Снова и снова. Некоторых держат неделями, месяцами, заставляя обслуживать того, кто на них претендует.

Я не позволю этому случиться со мной.

Я скорее покончу с собой.

У меня нет абсолютно никаких сомнений по поводу этого решения.

Я скорее умру, чем позволю захватить себя вот так.

Если они доберутся до меня, Трэвис уже будет мертв. Он будет сражаться, чтобы защитить меня, даже если это заранее безнадежная затея. Я знаю это наверняка.

Если Трэвиса убьют, у меня все равно ничего не останется.

Я терзаюсь этими унылыми размышлениями, пока мы не добираемся до укрытия деревьев. Это не лес и не что-то близкое к нему. Просто небольшая группа примерно из двенадцати сосен. Но между ними достаточно места, чтобы поместился джип, и я выдыхаю, когда понимаю, что мы больше не на открытом месте.

Если кто-то подойдет поближе, они наверняка нас увидят, но я не могу представить, чтобы кто-то подошел очень близко к тому месту, где мы прячемся.

Если это группа людей на обычных транспортных средствах, им нужна какая-то дорога.

Словно прочитав мои мысли, Трэвис толкает меня локтем в плечо и указывает сквозь деревья вниз по склону в противоположном направлении от того, откуда мы приехали.

— Смотри, — бормочет он. — Это старая окружная дорога. Должно быть, они следуют по ней.

Я киваю и начинаю что-то говорить, но звук двигателей становится громче. Я смотрю в направлении шума и вижу приближающийся пикап.

Я замираю, держа руку на псе, чтобы убедиться, что он не выпрыгнет.

Мы продолжаем наблюдать, как за первым следует еще несколько пикапов. Затем пара больших внедорожников. Джип. Школьный автобус. Они едут не очень быстро. На самом деле, они еле тащатся вперед.

— Автобус? — шепчу я.

— Это не стадо, — глаза Трэвиса прищуриваются, пока он вглядывается в машины, движущиеся организованным строем по двое. — Это караван. Держу пари, это город тронулся в дорогу.

Минуту спустя я понимаю, что он прав, когда вижу большую группу людей, идущих позади машин. По периметру идут охранники с оружием. Дети и пожилые люди, вероятно, в автобусе. За пешеходами следует еще один автобус. А потом еще пикапы и внедорожники. Столько, сколько они смогли заправить на дорогу. Вот сколько они забрали. Машины будут набиты припасами. Едой. Оружием.

Когда Мидоуз собрал вещи и уехал, они сделали это таким же караваном.

— Держу пари, они направляются в Форт-Нокс, — говорю я. — Куда еще они могли направиться по этому маршруту?

— Да. Наверняка, так и есть.

Я наблюдаю, как большая группа медленно ползет по дороге.

— Забавно, — говорю я еще через минуту. — Когда я была ребенком, я даже не задумывалась о том, что значит быть частью города. Это было просто место, где ты жил. Люди, которых ты знал. Где ты покупал еду и чинил машину. Но теперь...

— Ага, — несмотря на то, что я не закончила предложение, Трэвис, кажется, понимает, что я имею в виду.

С момента падения астероида небольшие сообщества сплотились как никогда раньше. Им пришлось это сделать. Это единственный способ выжить. Люди, которым все равно, бросают все на произвол судьбы, или присоединяются к группам ополчения, или сбиваются в стада. Но все, кто остается, нуждаются друг в друге.

После удара астероида Мидоуз значил для меня гораздо больше, чем когда-либо прежде. Если бы кто-нибудь в прошлом году спросил меня, откуда я родом, я бы ответила «Мидоуз». Не Вирджиния. Не Соединенные Штаты.

Просто Мидоуз.

Твои люди теперь — это твое непосредственное сообщество, и раньше так никогда не было, пока мы жили в нации, объединенной средствами массовой информации и кишащей пригородными районами.

— Мы могли бы спросить их, куда они направляются, — Трэвис повернулся, чтобы встретиться со мной взглядом. — Если они едут в Форт-Нокс, то, возможно, позволят нам присоединиться. Тебе было бы безопаснее в такой большой группе, чем только со мной.

Его предложение удивляет меня, хотя это абсолютно логично.

— Я не знаю, — медленно произношу я. — Я думаю, мы неплохо справляемся только вдвоем, но я не стану возражать, если ты считаешь, что так будет лучше. Как ты думаешь, что нам следует делать?

— Я правда не знаю, — он снова осматривает караван с серьезным выражением лица.

Я жду. Я абсолютно не представляю, каков был бы наилучший план действий. На самом деле я не в восторге от того, чтобы присоединиться к кучке незнакомцев. Я знаю Трэвиса и доверяю ему. Я не знаю никого из этих людей на дороге и не доверяю им.

Но я хочу быть в безопасности, и я хочу, чтобы Трэвис был в безопасности. Если в большой группе нам безопаснее, то нам стоит к ним примкнуть.

— Думаю, спросить не помешает, — наконец говорит Трэвис.

— Ладно. Стоит попробовать.

Он выезжает на джипе из-за деревьев и начинает спускаться с холма к дороге.

Мы еще очень далеко, когда в воздухе гремит выстрел.

Это предупредительный выстрел, и Трэвис немедленно тормозит, останавливаясь.

— Не очень дружелюбно, — говорю я.

Трэвис высовывает руку из машины и машет в попытке обозначить мирные намерения.

Я подпрыгиваю от неожиданности при очередном выстреле. Этот уже не предупредительный. Он попадает в верх нашей машины, отколов кусочек от угла.

— Бл*ть, — выдавливает Трэвис сквозь зубы. Он опускает мою голову на мои колени, положив руку мне на затылок, и удерживает ее там, пока другой рукой крутит руль, делая быстрый разворот. Как раз в тот момент, когда он поворачивается, они стреляют в нас еще раз.

Я съеживаюсь, прижимая к себе пса, который начал рычать и дрожать при первом выстреле. Трэвис держит руку на моей шее, газуя обратно вверх по склону.

— Придурки, — слышу я его бормотание. — Хватило бы еще одного предупредительного выстрела.

— Они напуганы.

— Я знаю. Это не значит, что им обязательно надо было стрелять по нам. Могли ведь попасть в тебя, — теперь он загнал джип на холм и, наконец, убирает руку, позволяя мне выпрямиться обратно.

— Или они могли попасть в пса.

Он фыркает.

— Верно. Могли попасть в пса, — теперь он почти улыбается.