Ревик почувствовал, как его непонимание усиливается. Он посмотрел на мужчину на кровати, на темноволосую женщину перед ним.

— Искать вас? — переспросил он. — Разве она не будет знать, где вы?

— Не твоё дело, щенок, — прорычал Уйе с кровати.

Кали стиснула руку Ревика, наградив своего мужа предостерегающим взглядом.

— Будь вежлив, муж, — отчитала она его и посмотрела обратно на Ревика. — Я не могу объяснить всего, брат. Правда не могу… иначе объяснила бы, обещаю. Просто помни, что я сказала это, и поклянись, что сделаешь, как я прошу. Если ты правда хочешь отплатить мне за то, что я попыталась сделать для тебя во Вьетнаме, то пообещай, что ты сделаешь это для нас обоих.

Посмотрев на неё, Ревик выдохнул и кивнул.

— Конечно, — сказал он, делая жест, означавший у видящих обещание. — Я клянусь, — поколебавшись, он продолжал смотреть ей в глаза. — Ты ещё чего-то хочешь от меня, сестра? — он глянул на Уйе. — …Вы оба?

Уйе издал очередной полусмешок с кровати.

Кали лишь покачала головой, улыбаясь ему.

Однако когда Ревик повернулся уходить, она опять остановила его, сжав его ладонь.

Ревик развернулся.

Он был поражён, увидев слёзы в её глазах.

— Ты любим, брат, — мягко сказала Кали, крепче стискивая его. Её слова сделались почти свирепыми. — Надеюсь, ты это знаешь. Ты чрезвычайно любим, до глубины души.

Ревик кивнул, чувствуя, как усиливается его смятение вместе с интенсивной болью.

Он не понимал, что она имела в виду.

Он не хотел понимать.

Ощутив очередной импульс света от свёртка на кровати, он осознал, что ему тяжело дышать, и вновь подступает клаустрофобия.

Он хотел убраться отсюда к чёртовой матери.

В то же время он не хотел резко выдёргивать руку из хватки женщины-видящей. Он глянул на Уйе и увидел, что мужчина наблюдает за ними двоими безо всякого выражения на лице. В последний раз кивнув отцу Моста, Ревик повернулся к выходу, мягко высвобождая свои пальцы из хватки Кали.

— Мне лучше уйти, — тихо сказал он.

На сей раз Кали лишь кивнула, отпустив его.

Ревик повернулся, потянувшись к двери-занавеске, и тут Уйе повысил голос.

— Ревик! — позвал видящий.

Ревик застыл, затем повернулся, уже сжимая ладонью органическую занавеску. Он встретился взглядом с мужчиной-видящим на кровати.

Синеглазый видящий смотрел на него безо всякого компромисса в его глазах цвета океана.

— Ты, может, и любим, — сказал он с лёгким юмором в голосе. — Но если ты навредишь моей дочери, брат, я открою на тебя охоту. И тебе лучше надеяться, что ты умрёшь до того, как я тебя поймаю.

Импульс того оберегающего света мерцал вокруг его распростёртого тела, а губы тронула улыбка.

— …Без обид.

Ревик сглотнул.

Затем, крепче сжав занавеску, он кивнул.

Почувствовав, как к лицу прилило тепло, он жестом показал видящему, что понимает.

Затем, резким рывком отдёрнув органическую ткань…

Он сбежал.