— Так тепло. Так мокро. Очень туго.

Мне пришлось закрыть глаза, так как эмоции были слишком сильными. Она поднималась и опускалась в устойчивом ритме, руки балансировали на моей груди, чтобы удержаться в вертикальном положении. Мои бедра подавались вверх короткими резкими рывками, пока она опускалась на меня. Открыв глаза, я увидел, что ее спутанные волосы выпали из ее хвоста, и я потянулся за повязкой, освобождая пряди, чтобы они рассыпались по ее плечам. Ее бедра дрожали, но движение было размеренным, как будто она танцевала надо мной.

«Я не танцую», — повторял я Гарви снова и снова. Какого-то духовного ритуала, который приведет меня в гармонию с природой, не должно было быть, но эта девушка, извивающаяся надо мной своим телом, этот танец, который я буду исполнять каждую ночь своей жизни, если он приведет меня в гармонию с ней.

Она откинула волосы назад и посмотрела на меня. Глаза сверкали фиолетовым блеском, и она выглядела потерянной в своем ритме.

— Возьми то, что тебе нужно, детка, — подбодрил я. — Бери все, — добавил я, понизив голос.

Она двигалась быстрее, в более резком темпе. Потом подняла руки к своей груди. Сжала полушария, ущипнув собственные соски, и, откинув голову назад, закрыла глаза.

— Вот так, детка, — сказал я, глядя, как она прикасается к себе, пока скачет.

У меня руки чесались, чтобы прикоснуться к ней, но я сдерживал свое желание. Она была моей богиней, королевой острова.

— Я близко, — задохнулся я, зная, что не могу продолжать смотреть на нее, чувствуя, как она обволакивает меня, втягивает меня в себя, не доводя до края. Слишком рано.

Джулиет опустила ладони на мою грудь и задвигалась быстрее, так чтобы я входил и выходил из нее в еще более стремительном темпе.

— Ты сводишь меня с ума, — выдохнула она, задыхаясь.

— Я хочу приручить тебя, — сказал я, и она упала на меня.

Ее голова упала вперед, подбородок к груди, и пульсация на моем члене спровоцировала мое освобождение. Мощный и стремительный, я взорвался в ней, держа ее за бедра, чтобы ничто не могло ускользнуть. Я хотел, чтобы все это было в ней, глубоко в ней, чтобы заполнить ее только мной. Она вскрикнула с гортанным звуком облегчения, и одна рука сжалась в кулак, пока она лежала на моей груди.

Падая вперед, ее тело накрыло мое. Голова прижалась к моей груди, я пропустил свои пальцы через ее влажные волосы. Она повернулась так, что ее рот оказался против моей грудной клетки, и поцеловала меня. Я вспомнил, как она впервые это сделала. На этот раз она задержалась, как и раньше, и мне стало интересно, что та сказала, безмолвно молясь и желая услышать эти слова снова.