— Не заставляй меня просить дважды, Аврора. Иначе тебя будут ждать последствия.

Прежде чем она успевает ответить, я хватаю её за запястье, тащу к своей машины и прижимаю лицом вниз к капоту. С животным рычанием, зарождающимся в моей грудной клетке, я прижимаю ее ноги к бамперу своими бедрами и зацепляю большими пальцами ее пояс.

И тогда я тяну.

Она замирает.

— Что ты делаешь?!

— Даю тебе то, чего ты хотела.

— Ч-что? — она протестующе вертит головой, но я запускаю руку в ее кудри и толкаю ее обратно на капот, так что ее щека прижимается к нему вплотную. — Я не хочу, чтобы это было здесь, Анджело...

— Заткнись, — рычу я, грубо стягивая с нее леггинсы и трусики до колен. Мои зубы скрипят при виде ее идеальной персиковой попки, из-под которой выглядывает розовая щелочка. Господи. Слабые красные отметины на том месте, где я украсил ее своим ремнем в субботу, все ещё видны.

— Кто-нибудь увидит, — визжит она, ее холодное дыхание создает облачка конденсата на моем лакокрасочном покрытии. — Я…

Прежде чем она успевает закончить фразу, я вытаскиваю из верхнего кармана шелковый платочек, сжимаю его в кулак и заглушаю остаток ее предложения, запихивая ей в рот. Она замирает на мгновение, прежде чем ее дыхание возобновляется, тяжелее и горячее, чем раньше.

Я наклоняюсь над ней, касаясь губами ее уха. Прижимаю твердую, как камень, выпуклость в моих брюках к щелке ее задницы. Мои пальцы прижимаются к ее шее сбоку. Господи, такая гладкая, шелковистая кожа, которая так и просится на мои отметины.

— Если ты хочешь вести себя как животное, тебе заткнут рот, как животному.

Все ещё прижимая ее к машине своей грудью, я наклоняюсь и расстегиваю ремень. Вырываю его из петель и наматываю на руку.

Она тяжело дышит, и я тоже. Моя кожа горит, как провод под напряжением, горит от опасного коктейля, состоящего из равных частей ярости и похоти. Адреналин бурлит где-то под поверхностью, и я знаю, что моя порочность во всем ее горячем, зудящем великолепии вот-вот выплеснется на идеальную задницу Рори.

На этот раз я не могу обещать, что не прикоснусь к ней. Но что я могу обещать, так это то, что на этот раз я продержусь гораздо дольше трех ударов.