Когда Морган открыла дверь, подняв брови, словно не понимая, зачем кому-то понадобилось стучать, я чуть не проглотил язык. Потому что сразу понял, что смотрю на нее, правда никак не мог понять, почему та меня сразу узнала.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила она не слишком дружелюбно, но и не грубо.

— Морган? — спросил я, рассматривая ее. Она была блондинкой. Стройной. Никакой косметики, но та и не нуждалась в ней. Ее брови были темнее, чем волосы. В общем, великолепная.

Она мне ничего не ответила.

— Морган Райли? — снова спросил я, встретившись с ней взглядом и пытаясь сосредоточиться.

— А ты кто такой? — спросила она, слегка прикрыв дверь и поставив за ней одну ногу, как будто собиралась в любой момент ее захлопнуть.

— Я Тревор Харрис, — медленно ответил я. — Полагаю, вы знали моего брата Генри.

Я видел, что это признание поразило ее, быстро и сильно, но та не сразу ответила. Вместо этого она внимательно оглядела меня. Хотя это была не оценка. Скорее напоминало взгляд, которым вы смотрите на кого-то, кого не видели долгое время, и пытаетесь вытащить воспоминания о нем, чтобы сравнить настоящее с прошлым.

В конце концов, она распахнула дверь чуть шире и жестом пригласила меня войти.

— Я думала, что увижу тебя гораздо раньше, — непринужденно заметила она, когда я прошел в ее гостиную.

Перед телевизором были разбросаны игрушки и еще кое-какие мелочи, но в целом здесь было чисто и убрано. Мебель не была дорогой, но можно было сказать, что владелец заботился о ней. Я с облегчением вздохнул. Здесь было очень уютно.

— Что вы имеете в виду? — спросил я, снова встретившись с ней взглядом.

— После... — Она прочистила горло. — Я полагала, что рано или поздно кто-нибудь обязательно придет, как только они свяжутся со мной по поводу получения страховки.

— Получения?

— У меня двухлетний ребенок, — оправдываясь, сказала она, садясь на единственное кресло в комнате и жестом приглашая меня сесть на диван. — И послушай, если бы у меня ее не было, я бы вернула эти деньги обратно. Я этого не ожидала, и не особенно хочу, но…

— Значит, ты все-таки получила ее? — спросил я, быстро обводя взглядом маленький домик.

— Да, — сказала Морган, защищаясь. — Деньги отложены на крайний случай или для оплаты колледжа Этты. Нам не нужны они прямо сейчас…

— Я здесь не из-за денег, — сказал я, обрывая ее взмахом руки. Я отклонился от главного. Что она собиралась делать с этими страховыми деньгами — не мое дело.

— Тогда зачем же ты здесь? — спросила она, и ее плечи заметно напряглись.

Я вытер вспотевшие ладони о свои шорты. Я всегда был самым спокойным в своей семье. Всегда знал, что сказать и как это сделать, и мне даже не нужно было постоянно подбирать слова. Но прямо сейчас, в этой крошечной гостиной, я не знал, что и как сказать. Так много слов крутилось у меня в голове, и я быстро перебирал их, пытаясь найти нужные. Не ожидал, что она сразу впустит меня, и, конечно, догадывался, что та будет хорошенькой, но и представить себе не мог, что она будет настолько красивой. Я чувствовал себя немного не в своей тарелке.

— Во-первых, — медленно произнес я, сжав дрожащие руки, — я хочу извиниться.

— За что? — с издевкой спросила она.

— За своего брата. — Я позволил этому повиснуть в воздухе, и ее рот резко закрылся. — Не знаю, что у вас было, ребята, было ли это однократно, или вы состояли в отношениях. — Господи, я так надеялся, что это не отношения. — Но что бы это ни было… он был воспитан иначе — не сбегать от ответственности.

— Позволь мне прервать тебя прямо сейчас, — сказала она с мягкой улыбкой. — Потому что думаю, что ты можешь запутаться в некоторых вещах.

Я пристально наблюдал за ней, пока та удобнее усаживалась в кресле, затем ее тело немного расслабилось.

— Я никогда не злилась на Генри, — заметила она, пожимая одним плечом. — Мы не планировали беременность. Честно говоря, мы приняли все возможные меры предосторожности, но «заветные мечты» иногда исполняются, понимаешь?

Мой рот дернулся от ее альтернативного слова для обозначения дерьма.

— Но Генри не хотел иметь детей. И это было не просто «пока», и дело было не во мне. Он никогда не хотел иметь детей.

Это оказалось для меня новостью.

— Я могла бы заставить его сделать правильный шаг, — продолжала она. — Могла бы вынудить. Но это было мое решение сохранить беременность, а не его.

— Довольно снисходительный взгляд на произошедшее, — произнес я, удивление пронизывало мой голос. Тихий голосок в моей голове задавался вопросом, не было ли причиной, по которой у Генри не было отношений с его дочерью, то, что Морган не позволяла этого, и именно поэтому она была так великодушна, но я быстро заткнул его. Даже если Морган превратила жизнь Генри в сущий ад, у него не было никакого оправдания тому, что он сделал.

Та снова пожала плечами.

— Хотя его лучшие дни в качестве родителя наверняка были бы не так хороши, как мои худшие дни, — мягко заметила она. Ее голос был наполнен пониманием, чего я не позволял себе касательно своего брата с той минуты, как узнал о существовании его дочери. — Он просто не был готов к этому, а она заслуживает лучшего.

Я проглотил комок в горле, слегка восхищаясь спокойной женщиной передо мной. И никак не мог понять, как та могла так просто смириться с тем, что Генри бросил ее. Умом, я понимал то, что она говорила, но все еще пытался понять ее слова эмоционально. Часть меня, большая часть, задавалась вопросом, не кривила ли та душой. Что-то здесь точно было не так.

— И это все, чего ты хотел? — поинтересовалась она после того, как я слишком надолго замолчал.

— Нет, — ответил я, снова тяжело сглотнув. — Мы — я и моя семья — хотели бы поближе познакомиться с тобой. Я имею в виду тебя и ребенка. — Я запнулся на этих словах. — Никакого давления, как тебе будет удобно. Мы просто надеялись, что, возможно, сможем встретиться с ней или…

— Я не против, — сказала она, спасая меня от словесного поноса.

— Не против? — уточнил я, внимательно наблюдая за ней. Сейчас было самое время выдвинуть свои требования.

— Конечно. — Она кивнула, чертовски этим удивив меня. — Много семьи не бывает.

— Ну, у нее есть большая семья, — по-идиотски заметил я, пытаясь понять, почему все идет так гладко.

— Я знаю.

Я кивнул, затем замолчал.

— Подожди, что? Генри говорил о нас?

Она тихо рассмеялась и склонила голову набок.

— Ты что, не узнаешь меня? — спросила она, улыбаясь.

Я уставился на нее, но не узнавал. Это было выше моих сил.

— А я должен?

— Когда ты видел меня ранее, я была примерно на пятнадцать сантиметров ниже и на семь килограммов тяжелее, — сказала она. — А моя фамилия была Харлан.

— Морган Харлан, — вслух произнес я.

— Я была помещена в ваш дом примерно на пару месяцев, когда мне было тринадцать, — сказала она, и это было как гром среди ясного неба.

— Подумать только! — выдохнул я, снова оглядывая ее.

— То же самое сказал Генри, когда я столкнулась с ним в баре, — сказала Морган, смеясь. — И все же он узнал меня.

— Мне очень жаль, — произнес я все еще немного взволнованным голосом. Мне было интересно, была ли она такой же красивой, когда мы были детьми, и я просто не замечал этого. Тогда тринадцатилетние девочки не были на моем радаре.

— Не беспокойся. — Она помахала рукой из стороны в сторону. — Я выгляжу совсем иначе, чем десять лет назад, а ты был слишком стар, чтобы обращать на меня внимание, когда мы были детьми.

— Генри был по уши влюблен в тебя, — вспомнил я и произнес вслух, прежде чем успел оборвать себя.

— Я знаю, — призналась она, все еще слегка посмеиваясь. — Но тогда он был такой тощий, что мне было все равно.

— Черт, — выругался я, слегка качая головой, когда воспоминания, одно за другим, пронеслись в моей голове. Она приехала к нам как раз в то время, когда занятия в школе закончились на лето, и провела эти два месяца, разгуливая по всем нашим владениям вместе с другими детьми. Я был уже слишком взрослым, чтобы целыми днями играть у ручья — к тому времени я уже начал работать с отцом в лесозаготовительной компании, — но все еще помню, как каждый вечер садился ужинать со всеми этими грязными, загорелыми, растрепанными детьми.

— А что случилось с тобой после твоего отъезда? — спросил я. Я всегда задавался этим вопросом. Что случалось с детьми, которые жили с нами, после того, как они уезжали? Конечно, кроме тех немногих, которые поддерживали контакт с моими родителями, у меня никогда не было возможности спросить.

— Это долгая история, — произнесла она, все еще улыбаясь. — Но, в конце концов, мой отец вышел из тюрьмы и вернул меня обратно.

— Тюрьмы? — Я постарался, чтобы в моем голосе не прозвучало осуждение.

— Обвинение в хранении и распространении марихуаны, — пробормотала она, закатывая глаза. — Какая-то подобная хрень.

— Разве у тебя не было младшей сестры? — поинтересовался я, меняя тему разговора, поскольку та казалась мне очень болезненной.

— Да, Миранда, — радостно ответила она. — Они снова соединили нас после того, как я покинула ваш дом.

— Я всегда чувствовал себя дерьмово, когда дети приходили к нам без своих братьев и сестер, — посетовал я, слегка покачав головой. — И не понимал, зачем они это делают.

— Иногда все так и происходит, — сказала Морган прагматично. — Но ведь твои родители были одними из лучших. Они сделали это лето вполне сносным для меня.

— В тот год наш дом был полон, — вспоминал я вслух. — Так что я был удивлен, когда тебя поместили к нам.

Звук, донесшийся откуда-то из глубины дома, заставил меня замереть, и через несколько секунд послышался тихий голосок.

— Придержи эту мысль, — сказала Морган, вставая. — Я сейчас вернусь.

Мне потребовались все мои силы, чтобы не вытащить телефон в ту же секунду, как она вышла. Я не мог поверить, что все шло так хорошо. Самый лучший сценарий, который можно было себе представить, и он даже близко не был похож на то, с чем я на самом деле столкнулся.