— Как же вы смогли… уничтожить все… Все, над чем работали всю жизнь? Столько времени, денег, человеческих жизней!

— Мы? — разъярился старик. — Мы уничтожили? Мы верили в наш проект! Мы осуществили его! И когда мы были уже на волосок к успеху, власть в стране сменилась. А новой власти мы были уже не нужны. Неужели вы думаете, что мы оставили бы этим невеждам хоть малейшую зацепку? Когда Никита пришел к власти, его цепные псы перешерстили все лаврушкино ведомство. А мы уже находились в это время, так сказать, в автономном плавании. Вот тогда-то все и было тотально уничтожено. Занимались этим Найденов на пару с вашим дедом, а они профессионалы, люди тщательные.

— А компьютер? — не выдержал Сигизмунд.

Федор Никифорович захихикал.

— Там у меня «Цивилизация». Ворочаю, так сказать, судьбами… хрен знает кого. А вы что подумали?

— Ничего, — пробормотал Сигизмунд. И вернулся к первой теме: — Так, говорите, гул безопасен?

— Если выражаться точнее: мы ни разу не наблюдали никаких ЧП, связанных непосредственно с этим феноменом.

— Кстати, заменяя там лампочки, я дозу не схвачу?

— Если вы такой мнительный, то можете изготовить себе свинцовые подштанники. Но вообще-то на приемнике вы никакой дозы не схватите.

— А какие-нибудь еще феномены… есть?

— Нет. И еще один совет, Стрыйковский: поменьше верьте снам.

Глава десятая

К приходу Натальи с женихом Сигизмунд подготовился заранее. Услал из дома Аську с Викой, подмел пол и накрыл стол в гостиной. Чашки поставил, чайник. От любопытства весь извелся. Интересно же посмотреть, кто на Наталью позарился.

Минут за десять до назначенного времени позвонила Наталья.

— Ты нас ждешь? Мы задерживаемся. Так вышло. Я еще на работе. У Евгения важные дела, он не смог вовремя. Да, сейчас выходит. Я его встречу в Гостинке и сразу к тебе. Жди.

— С нетерпением, — сказал Сигизмунд.

Наталья заподозрила коварство и на всякий случай осадила:

— И чтоб без твоих обычных выкрутасов! Ты там у себя подмел хоть? А то в последний раз была — смотреть противно. Хипповская берлога.

— Нормальный пипловый флэт, — поправил Сигизмунд, желая позлить Наталью.

— Чтоб флэт был прибран, — не сдавалась Наталья. — Да и сам оденься, в рванине не ходи, знаю я тебя. Не переломишься разок.

Женишок у Натальи оказался знатный. В дверях нарисовался обширный дядя, который невнятно поздоровался и с любопытством завертел бородищей по сторонам. Кобель вылетел посмотреть — кого принесло. Дядя кобеля напугал. Отскочив, кобель принялся азартно облаивать дядю.

Евгений сперва устрашился. Осведомился, не кусается ли животное. Узнав, что нет, не кусается, приободрился и засюсюкал.

Передвигался дядя Женя как слон — плавно и неотвратимо. Дождавшись, чтоб дядя Женя освободился от куртки, Наталья деловито поправила ему воротник, чего он почти не заметил. Сразу устремился на кухню.

Сигизмунд преградил ему дорогу и направил в сторону гостиной, сказав, что накрыл чай там. Дядя Женя с нескрываемым сожалением поглядел в сторону кухни и величаво понес свой живот в гостиную.

Сигизмунд хотел было подогреть чайник, но Наталья опередила его:

— Сама поставлю. Займи пока Евгения разговором.

И вышла с чайником в руке.

Занять дядю Женю разговором оказалось непросто. Он и сам себя неплохо занимал. Покачавшись немного на стуле и освоившись в незнакомом помещении, принялся перемещаться по комнате, оглядывая и ощупывая предметы, бубня себе под нос и напевая.

Перед иконой постоял немного, потом проговорил более внятно:

— Мощный, это самое, поток!..

— Вы верующий? — спросил Сигизмунд.

— Не христианин, — ответствовал дядя Женя строго. — Но иконы люблю. Есть в них, это самое… — И сделал рукой неопределенный жест. — А христианство…

— Тут дядя Женя вдруг разгневался. — Ненавижу! Сексуально депрессивная религия рабов!

Сигизмунд призадумался. Истовый боец Федор не производил сексуально депрессивного впечатления.

Как бы этого слона разговором-то занять? Больно уж Наталью замуж выдать охота.

Но тут дядя Женя узрел и осмыслил пианино. Устремился туда. Охотно и многоречиво стал повествовать о том, как у него дома в детстве было такое же пианино и как его, Евгения, заставляли учиться играть. После чего внимание гостя с пианино постепенно перетекло на кобеля. О Сигизмунде дядя Женя напрочь забыл.

Дядя Женя принялся кобеля стращать. Кобель охотно стращался, прыгал и гавкал.

Вошла Наталья с горячим чайником. Бросила на Сигизмунда гневный взгляд: так-то ты гостя развлекаешь! Сигизмунд виновато развел руками. Мол, кобель с этим делом справляется лучше.

Завидев чайник, дядя Женя заметно оживился. Зачмокал губами в бороде, осведомился о наличии молока, пояснил о влиянии молока на здоровье. Сказал попутно, что сахар положит себе сам — и навалил полчашки. Наталья заботливо размешала ему сахар ложечкой.

— А я, представляете, в ЛЕГО заигрался. Мне, это самое, Ярополк, разбойник, самое, шустрый мальчишка, у!.. — Дядя Женя покрутил головой. — Ну, и опоздал!

Наталья сидела проглотив аршин.

Внезапно дядя Женя перешел к делу.

— Мне, это самое, Наташенька тут говорила, колечко у вас, это, значит, сохранилось, самое, для свадьбы… Вы, Сигизмунд… по батюшке как?

— Борисович.

— Вы, это самое, Сигизмунд Борисович, не подумайте… — Дядя Женя немного поразмыслил, двигая бородой и хмурясь. — Я верну. У меня кольца-то есть, но каменные все, нефрит там, лазурит. А Наташенька не хочет. Хочет золотое. У-у! — Он погрозил Наташеньке толстым пальцем и засмеялся. — А вы, конечно, по гороскопу Скорпион?

— Я Рыба, — ответил Сигизмунд, гордый познаниями в астрологии. Светка в конторе каждую неделю громко зачитывала прогнозы из рекламных газеток.

— Водная, самое, все равно стихия! — возликовал дядя Женя. — Есть в вас… водное! Нептун выраженный! И залысины характерные…

— Сейчас я принесу колечко, пока мы не забыли, — сказал Сигизмунд.

Пока рылся в ящике стола, отыскивал кольцо, слышал приглушенное рокотание дяди Жени и скрипучий голос Натальи: пилит она его, что ли?

Колечко оказалось дяде Жене безнадежно мало. Лезло только на мизинец и то не до конца. Дядя Женя, подставив Наталье мясистую длань, с виноватой полуулыбкой наблюдал за кобелем. Наталья тем временем тужилась нацепить кольцо на его отставленный мизинец. Все было тщетно. Наталья — Сигизмунд это видел — расстроилась. Дядя Женя необъятно зевнул.

— Не лезет, — сказала Наталья с досадой. — Что же делать?

— А растянуть нельзя? — озаботился Сигизмунд.

Дядя Женя беспечно вытащил из кармана авторучку и стал ею щелкать перед носом у кобеля. Кобель, помахивая пушистым хвостом, лизал его руку.

Потом дядя Женя внезапно заметил суету с кольцом и посоветовал:

— А вы другое возьмите. Побольше.

Наталья сделала вид, что не расслышала.

— А вы правда в Воркуте родились? — спросил Сигизмунд ни с того ни с сего.

— Как это — в Воркуте? — ужаснулся дядя Женя. — В Питере, самое, здесь и живу.

— А Наталья что-то говорила, будто вы из Воркутлага.

Евгений построжал челом. Отвечал сурово:

— Мой первый наставник, от которого и посвящение, самое, получил, — тот жил в Воркуте. Там шаманы, самое, такая магия!.. — Дядя Женя покрутил головой, не в силах выразить словами, какая именно магия. — Так вот… снизу вверх… от нижней чакры — и вверх, вверх!.. Связь, самое, с космосом — такая!.. Там природа, самое, все природное, люди, самое, природные, и камни — аж в чакрах хлюпает…

Оборвав речь, дядя Женя погрузился в раздумья.

Сигизмунд посмотрел на Наталью. Наталья вспыхнула.

— Евгений пишет книгу! Он обобщает опыт! У него уникальные разработки! У него даже иностранные ученики есть! Евгений, оставь собаку в покое, объясни ему сам. Ты же не к собаке в гости пришел.

Дядя Женя с сожалением перестал дразнить кобеля. Начал нехотя и отчасти бессвязно объяснять, что изучает феномен женской сексуальности и что у него самого страх кастрации. Что раньше у него были проблемы, но потом, самое, психоанализ выявил страх кастрации и это сняло первоначальные проблемы…