ГЛАВА 26

Было тихо.

Это первое, что я заметила в смерти: тишина.

Это была не та тишина, которая царила внутри Учреждения. Шум все еще был слышен — просто далеко. Как-то глухо. Разбавленный водой и оставленный непрозрачным.

Жаль, что шум был таким тихим, потому что я думала, что мой слух мог быть единственным чувством, которое у меня осталось. У смерти не было запахов. Не на что было смотреть, кроме листа глубокой, постоянной тьмы. Моя кожа — если у меня еще была кожа — вполне могла быть сделана из камня.

Я осознала окружающую меня оболочку, но она была такой частью моего существа, как тяжелое зимнее пальто. Не было никаких нервных окончаний или крошечных волосков. Ничего, что связывало бы эту оболочку со мной. Ее можно было полностью снять с моего тела и бросить в чертову яму, и я ничего не почувствовала бы.

Но мое телосложение… мои кости, связки и мышцы — все эти вещи, казалось, работали. Не было ощущения более глубокого, чем тот факт, что я могла двигать своими конечностями, и они двигались.

Звук усилился, когда я вытянула руки и ноги. Этот звук напоминал мне брызги грязи на лобовое стекло: глухой шипящий звук, постепенно перерастающий в грохот. Я корчилась в этой паутине шума, пытаясь понять, смотрела я вверх или вниз, пытаясь решить, стоило ли это вообще выяснять. Может, весь смысл смерти был в том, чтобы плыть сквозь безвременную пустоту и терзаться этими приглушенными звуками.

Потом… я увидела свет.

Сначала я думала, что это был просто переход во тьму. Просто рябь сквозь черноту. Я не осознавала, что в ней была какая-то субстанция, пока не потянулась к ней. Шум перерос в тихий рев, когда мой кулак затмил бледный поток света. Тьма стекала с моей руки, потоком скатываясь по руке. Тысячи крошечных крошек теней посыпали мою оболочку, пока падали. Я была почти уверена, что эти крошки был комочками грязи. Я не знала, что еще это могло быть.

Когда моя рука протолкнулась через другую сторону пустоты, внутрь ворвался раскаленный добела свет. Он отбросил бледные лучи во тьму и стер пустоту. Внезапно я увидела, где находилась, и с ужасом обнаружила, что не умерла.

Но я точно когда-то была мертва, потому что меня определенно похоронили.

Я ясно видела, как солнце светило сквозь неровную дыру, которую я пробила в грязи. Оно миновало пик и находилось примерно в трех руках от гребня горизонта. Странно, однако… Я смотрела на солнце, прямо в середину его обжигающей белой кожи, и ничего не чувствовала. Обычно я могла только взглянуть на него, и тут же возникала колющая боль. Но я смотрела почти целую минуту, не моргая, и…

Погодите.

Я не моргала, потому что не умела моргать. Куда пропали мои глаза? Как я могла видеть, если у меня не было глаз?

Моя рука двигалась в панике. Он попала в поле моего зрения и хлопнула по моему черепу. Звук, который она издала, представлял собой резкий лязг — будто металл ударился о металл. Мое зрение тряслось от силы, но это не было больно. Что, черт возьми, со мной произошло?

Я решила выкарабкаться из грязи. Может, если я смогу встать, у меня будет лучшее представление о том, что именно произошло с моим телом. Я потянулась и оттолкнула землю в сторону. Я согнула руки, счищая ими огромные слои грязи с лица.

Свет проник внутрь и осветил мои руки. Я замерла, когда увидела их: это были не руки, а огромные механические клешни. Они были по форме как буква C. Когда я согнула их, выемка для большого пальца скользнула в остальную часть когтя, образуя прочный кулак. Когти были тупыми и ржавыми. Кто знал, как долго они были погребены под землей?

Теперь я поняла, что я, должно быть, потеряла сознание от яда. Затем что-то, черт возьми, случилось с моим чипом, заставило меня прыгнуть в тело ближайшего бота. Я не знала, как я сюда попала, и я не знала, как я вернусь. А пока я могла так двигаться.

Я попыталась встать, но что-то было не так с моими ногами. Они застряли под тяжелым предметом — придавлены. Я могла сдвинуть их влево или вправо, но что-то мешало им подняться. Я смахнула кучу грязи в сторону и увидела, что на моих ногах лежала большая бетонная плита.

Плита выглядела так, будто когда-то она была частью подземного сооружения. Этот бот, должно быть, наступил на нее в какой-то момент, и конструкция рухнула, придавив его ноги. На бетоне не было царапин. Никаких указаний на то, что бот пытался освободиться. Вероятно, он просто лежал здесь день за днем, двигая ногами в стороны, пока солнце не зашло.

Я просунула когтистые руки под плиту и начала ее поднимать. Странно, что я не ощущала напряжения в руках — как было бы, если бы я использовала мышцы. Вместо этого из моей середины доносился звуковой сигнал. Он быстро рос, пока я стаскивала плиту с ног. Я знала, что могла поднять такое количество бетона, ничего не сломав. Не знала, откуда я это понимала, кроме того, что звуковой сигнал успокаивал меня. Я использовала часть своего заряда, конечно. Но я не причинила никакого вреда.

Я выдвинула ноги, будто выскальзывала из-под одеяла. Когда я притянула их к себе, я увидела, что стержни моих ног были такими же толстыми и внушительными, как и мои руки. Мои ступни были плоскими дисками, окруженными шестью круглыми бугорками. Ручки похожи на пальцы ног. Когда я согнула их, они двигались в унисон.

Боже, как приятно было стоять. Сначала было немного страшно. Как только я поставила ноги под себя и выпрямила ноги, мир стал маленьким. Я поднялась медленно и продолжила подниматься намного дальше, чем считала достаточным. Моя тень была огромной. Она поглотила приземистые деревья, и угол падения солнца вытянул ее, наверное, на пятьдесят ярдов передо мной…

Я сосредоточилась на заостренном кончике своей тени, когда маленький белый кружок встретился с гигантским черным жуком, который взволнованно мчался к гребню моей тени. Цифры выскочили в воздух над жуком. Я знала, что он был ровно в сорока двух ярдах от меня и что мне потребуется ноль процентов заряда, чтобы уничтожить его.

Но я не хотела уничтожать жука. Эти последние несколько минут были настолько дезориентирующими, что было немного утешительно смотреть на существо, занимающееся своими делами. Я сосредоточилась на жуке и удивилась, когда мое зрение внезапно приблизило его.

Его бронированная голова потускнела в тени моего тела. Я видела каждую микроскопическую трещину, прорезающую его оболочку, — узор был настолько однообразный, что казался почти механическим. Его усики яростно шевелились, жук сновал по сухой земле. Крошечные волоски на его ногах словно встали дыбом, будто он осознал, что тень отбрасывало что-то неестественное.

Я позволила своему зрению снова уменьшить масштаб, чтобы осмотреть окружающий меня пейзаж. Мне нужно было не только выяснить, где я была, мне нужно было выяснить, где я: где мое тело? Оно было мертво?

Мое бот-тело оставило за собой огромную воронку в земле. Это дыра была достаточно большой, чтобы проглотить дом. Когда я посмотрела на сооружение, закопанное глубоко в земле — сооружение, которое зажало мои ноги, — над его вершиной появилась белая сетка. Сетка покрыла то, что я могла видеть, и вышла за пределы земли, чтобы показать мне части конструкции, которые все еще находились под землей. Похоже, это был какой-то длинный округлый туннель. Слова услужливо всплыли над сеткой:

Дренажная система.

Я разглядывала линию этой сетки, когда посмотрела вверх и обнаружила что-то еще. Вдалеке виднелся сломанный мост. Он был в полумиле от меня, и из-под него поднималась огромная башня черного дыма. Белый круг мелькал на мосту всего секунду, прежде чем я начала осматривать склон под ним.

Мои глаза или линзы — или что я использовала, чтобы оглядеться — казалось, поняли, что я искала что-то органическое. Пурпурные линзы накрыли мои глаза, и внезапно все, что производило собственное тепло, стало светиться красным.

Прямо передо мной в мескитовых зарослях спрятался ястреб. Дальше виднелись слабые очертания ящерицы, греющейся на вершине светящейся желтой скалы. Я провела взглядом по сторонам, ища сияние в форме человека в самых темных фиолетовых полосах тени. Найти мое тело не составит труда… если оно еще было живо. Если я умерла и ушла, то я буду слишком холодной, чтобы быть обнаруженной.

Я начала нервничать, когда поймала какой-то сигнал. Только так я могла это описать: будто где-то был включен телевизор, и я слышала тихое потрескивание его помех.

Я пошла к сигналу, мои огромные ноги тяжело стучали по земле. Мескитовый куст передо мной сухо трещал, когда я сотрясала землю; ястреб расправил крылья и взлетел с раздраженным визгом. В нижней части экрана появилась толстая полая полоса. Она медленно заполнялась белыми пикселями, пока я пробиралась к шуму помех.

Над полосой лениво мигали слова:

Входящая чужеродная передача

Сила соединения: 34%

Процент рос, пока я приближалась к источнику. Мои глаза лихорадочно сканировали тени. Я знала, что приближалась — не знала, откуда, но я не сомневалась в этом. Когда я, наконец, увидела человеческий силуэт в тени в двадцати трех ярдах впереди, я целеустремленно пошла к нему.

Сила соединения: 78%

Я знала, что контур был моим телом. Я была удивлена, увидев, как теплый оранжевый свет пульсировал в моем торсе и на моем потном лице. Тогда я не умерла. Каким-то образом я все еще была жива…

Сила соединения: 100%

Входящая передача

Белая полоска появилась посреди моих глаз, закрывая обзор. Черные слова побежали по ней торопливым потоком.

<ВВОД: Привет от юнита ФР-47К. Человек в опасности. Пожалуйста, измените свой курс.>

Круг, который должен был представлять мой фокус, подлетел к Фрэнку. Он сдержал свое слово и все еще сидел рядом со мной, медленно фильтруя мою кровь. Круг просканировал его хромированную фигуру и отразил его форму на моем экране белой сеткой. Я видела, что он был низкосортным медицинским юнитом, который тратил большое количество заряда. Я также видела, что мне потребовалось бы меньше одного процента заряда, чтобы раздавить его.