ГЛАВА 4

— Туда нельзя, дитя! Черт, ты какая-то сумасшедшая!

Мир вращался, сильная рука отбросила меня назад. Носок ботинка зацепился за пятку другого, и я упала на задницу. Я была так сосредоточена на том, чтобы не потерять сознание последние полторы мили, что мне и в голову не пришло опасаться других людей.

Теперь на меня смотрели трое мужчин.

По крайней мере, они говорили по-техасски. Так что они могли не убить меня. Все трое были чисто выбриты, а может, просто молоды. Голоса у них были низкими, но тяжелые плащи как бы спадали с плеч, будто они еще не доросли до них. У всех были темные глаза и всклокоченные черные волосы. И они выглядели такими же растерянными, как и я.

— Что ж ты, — один из них протянул руку, чтобы дать пощечину парню, который меня схватил. — Нельзя так швырять — смотри, как он весь избитый!

— Ну, я не видел, чтобы его били! Я был слишком занят, пытаясь спасти его задницу от какой-нибудь глупости.

— Как тебя зовут, дитя? — сказал третий мужчина, кивая на меня.

Я не сделаю этого снова. Я не буду притворяться кем-то, кем я не являюсь. Слишком много хлопот. И, кроме того, если кто-нибудь убьет меня, они просто сделают мне одолжение в этот момент. Я чувствовала себя так, будто я была на волосок от смерти.

— Шарли, — буркнула я.

Все трое отступили назад, будто я свернулась и начала греметь.

— Это… девушка? — сказал один из них.

— Вроде, да, — ответил другой.

Они снова замолкли. Они просто смотрели на меня сверху вниз, их замешательство сгущалось по мере того, как рассвет становился ярче. Затем третий мужчина сказал:

— Итак… мы должны попытаться продать ее?

Ближайший ко мне мужчина громко фыркнул.

— Продать ее? Ты видел ее, чувак? Ее лицо разорвано. Нам пришлось бы платить людям, чтобы они смотрели на нее. Она не стоит ничего. Вся эта поездка была провалом.

Он ушел, оставив других разбираться со мной.

— У тебя есть что-нибудь при себе? — сказал мужчина, который меня схватил.

— Как что? — буркнула я.

Он пожал плечами.

— Еда, вода, лекарства… пистолет? Что-нибудь подобное?

Я бы посмеялась, но я искренне боялась, что у меня могли треснуть ребра.

— У меня ничего нет.

— Даже пистолета?

Я улыбнулась, пересохшие губы трескались от напряжения.

— Если бы у меня был пистолет, ты бы это знал.

Мужчина выпрямился, хмуро глядя на меня.

— Ну, я Дэнни, — он шлепнул парня слева от себя, — это Тодд, а вон тот, — он показал большим пальцем за спину, — Бейкер.

— Пошел ты! — крикнул Бейкер.

Дэнни обернулся.

— Я только что представил тебя, ублюдок!

— Как насчет того, чтобы перестать называть мое имя каждому тупице, которого мы здесь встречаем, а?

— А как еще нам подружиться?

— Мне наплевать на дружбу!

— Эй, один парень сказал, что так здесь можно выжить, и ему было лет сто.

Слова мудрости от столетнего старика? Это звучало знакомо.

— Уолтер? — выдохнула я, поднимаясь на ноги. — Его звали… гах… его звали Уолтер?

— Ага, — хмыкнул Тодд, его темные глаза впились в мои. На его лице были распухшие красные шишки — будто на него напал рой комаров. — Ты знаешь Уолтера?

— Он — мой друг. Когда вы …? — я махнула рукой. Боже, слишком больно было даже дышать, не то что говорить.

К счастью, Дэнни догадался, о чем я пыталась спросить.

— Год назад, может быть? Он был одним из первых людей, с которыми мы столкнулись после того, как нас выгнали.

— Выгнали… откуда?

— Бриджтаун. Слышала о таком? Это место — куча мусора, как по мне, — Дэнни наклонился и плюнул в траву. Здесь было так холодно, что я вижу, как от места, куда попала его слюна, поднялась белая струйка пара. — Если только ты не хороший стрелок или у тебя нет каких-то навыков…

— Или если ты женщина, — крикнул Бейкер.

— …тогда они выгоняют тебя после того, как ты… ну, знаешь… — Дэнни указал на ширинку. — После того, как начинаешь меняться. Им приходится удерживать население на низком уровне из-за того, что еды не так много и места мало.

Я понятия не имела, о чем он говорил. Но если они не видели Уолтера в последнее время, и если они собирались махать промежностями, я уйду. Я решила уйти отсюда.

Света хватало, чтобы разглядеть, с чем я столкнулась: группа высоких зданий торчала из земли в паре сотен ярдов передо мной. Меньшие здания приседали под высокими, потрясая, у меня закружилась голова. Этого было так много. Так много. Как, черт возьми, я должна была найти Учреждение во всей этой неразберихе?

Я нажала большим пальцем на затылок и вздрогнула, когда появился Блейз. Он вышел из-под бетонной арки, и я медленно последовала за ним. Я слышала, как мальчики кричали ​​на меня, но не обращала на них внимания. Когда Блейз достиг гребня холма, он остановился. Он уперся кулаками в бедра. Один из его больших пальцев беспокойно щелкал по ладони, пока он осматривал город.

— Боже, выглядит по-другому… его сильно пережевали, — еще через минуту он указал на башню на восточном краю скопления. — Там. Я узнаю это место. Раньше повсюду были блестящие зеркальные окна. Учреждение спрятано в баре через улицу.

— Бар? — буркнула я.

— Ага, — Блейз обернулся, его темные брови были высоко приподняты. — Ты знаешь, что такое алкоголь?

— Например, виски?

— Ага. Люди пьют алкоголь в барах. Это было отличное место, чтобы спрятать Учреждение, потому что люди всегда были слишком пьяны, чтобы понять, что происходит. Мы приходили в последний раз, и никто не обращал на нас внимания. Это было идеальное прикрытие.

Я видела, каким Уолтер становился после нескольких глотков. Так что я поверила в это.

— Иди к этому зданию, — Блейз улыбнулся, спускаясь с холма. — Я буду здесь, если я тебе понадоблюсь.

— Хорошо, я позову, если потеряюсь, — я убрала большой палец с головы и сделала два шага, прежде чем Тодд схватил меня за руку.

— С кем, черт возьми, ты разговаривала? — прорычал он, его темные глаза скользили по моему лицу. — У тебя есть рация? Я думал, ты сказала, что у тебя ничего нет.

— У меня нет никакой рации, — слабо сказала я. Когда он отпустил, я откинула волосы в сторону и обнажила шишку на затылке. — Если я жму на это, я вижу мужчину. Вот с кем я разговаривала.

Все три мальчика собрались за моей спиной. Я впервые заметила, что у них за поясом были мачете — и у каждого из них рука была занесена над рукоятью.

— Ах, черт, — буркнул Бейкер через секунду, — она сошла с ума.

Дэнни кивнул в знак согласия, поджав губы.

Тодд просто смотрел на меня. Он ковырял распухшую шишку на подбородке тупым, обглоданным краем ногтя. Он продолжал ковырять даже после того, как кожа стала содранной и начала кровоточить.

Я не знала, что эти мальчики хотели от меня. Никто из них не собирался этого говорить, и я решила развернуться и продолжить идти к тому высокому зданию.

— Эй! Эй! Нельзя идти туда! — крикнул Бейкер.

— Почему нет? — сказала я, не останавливаясь.

Тодд выбежал передо мной. Он обернулся и вытащил из-за пояса ржавое мачете.

— Потому что мы добрались сюда первыми. Мы ковыряемся в этих руинах уже две недели — каждую ночь мы проводим там. Это наша добыча.

— Мне плевать на вашу добычу, — ответила я. — Я просто пытаюсь кое-куда попасть.

— Да? Ну, я не знаю, куда ты решила попасть, — усмехнулся Бейкер у меня за спиной. — Всходит солнце. Весь этот проклятый город вот-вот заполнят боты. Они оторвут тебе голову.

Я рассмеялась.

— Хорошо.

Я пошла на изогнутый край мачете Тодда. Лезвие было тупым. Возможно, оно добавило мне синяков, но не повредило кожу. Тодд, наверное, проткнул бы мне грудь, если бы захотел. Но он был молод, и по тому, как широко раскрылись его темные глаза, было видно, что он не убивал. У него не было мужества убить меня. Так что он просто позволил мне пройти мимо.

Я продолжила свой путь, мои ботинки хрустели по замерзшей траве. Восходящее солнце вырезало золотую метку в уголке моего зрения. Каждый вдох расширял трещины вдоль моих ребер и погружал меня в беспамятство; каждый выдох проходил сквозь мои стиснутые зубы, резкий. Я не знала, с какой силой я держалась в вертикальном положении, не говоря уже о том, чтобы понять силу, которая продолжала отрывать мои ноги от земли, когда я клялась, что во мне ничего не осталось.

Все, что я знала, это то, что руины приблизились, а здание растянулось, поглотило небо передо мной. Я поежилась, когда прошла в его чудовищную тень, и скудное тепло утра угасло.

Раньше это была какая-то проезжая часть. Тут были все признаки старой дороги: разбитые холмы зыбучей земли, их вершины были запечатаны многовековым асфальтом, образуя неестественные равнины. Старые фонари окаймляли проезжую часть. Большинство лежали, плоские и ржавые, внутри зарослей шиповника. Некоторые из них стояли до сих пор. Ветры и воды вытолкали их вверх, пока провода их корней не обнажились, а столбы не прислонились опасно к арматуре.

Я лишь смутно осознавала, как шипели на меня старые уличные фонари, когда я шла под ними. Их головы качались на легком ветру, тихонько поскрипывая, их тени скрежетали по ржавчине. Будто они предупреждающе качали головами, умоляя меня развернуться и оставить этот опустошенный город. И если бы у меня был выбор, я бы так и сделала.

Но боль за моим глазом толкала меня глубже в руины.

Она стала более резкой, более выраженной. Я смотрела мимо возвышающегося здания, и мой взгляд был прикован к приземистым кирпичным руинам рядом с ним. Из руин зияла черная дыра. Я знала, что должна была войти туда. Но между проезжей частью и развалинами лежал лабиринт щебня: вся сторона соседнего здания, поваленная и взорванная поперек разбитой дороги. Нагромождения арматуры, каркасы ржавых машин и бетонные глыбы высотой с трех человек возвышались примерно на пятьдесят ярдов, образуя крошечный город.

Это чувствовал жук, когда он забирался на гнилое бревно, думала я, когда замерла, чтобы рассмотреть упавшее здание. Я чувствовала себя не больше, чем жук, и не лучше, чем любой другой падальщик, столкнувшийся с задачей прорыть туннель через труп, чтобы добраться туда, куда ему было нужно.