Глава 7

Бастиан остановился на парковке своего жилого комплекса, выключил двигатель и уставился на кирпичное здание. Онемевший, он едва помнил, как вернулся домой. Фотография самоубийства Эвы лежала на сиденье рядом с ним, но он не смел на это смотреть. Самоубийство. Что заставило ее покончить с собой?

Это не имело смысла.

Опять же, ничего за последние двадцать четыре часа не имело смысла. Мальчик, который мог вылечиться быстрее, чем Бастиан считал возможным; странная женщина, которую он не мог выкинуть из головы; и Лестер, превращающийся в волка, казалось, указывал на тот же вывод. Бастиан сошел с ума. Это было единственное объяснение.

По стеклу раздался стук, и он подпрыгнул. Повернув голову, он увидел обеспокоенную Алану. Встряхнувшись от бредовых мыслей, он схватил фотографию и вышел из машины.

— Ты в порядке?

Он рассеянно кивнул и повел ее в свою квартиру. К счастью, его квартира была на первом этаже. Мышцы его конечностей были тяжелыми, как будто кирпичи давили на них.

Он толкнул дверь и упал на футон. Алана зависла рядом, заламывая руки, и он выругался. Может ли он быть больше ослом?

— Слушай, извини, но я не смогу быть сегодня душой компании.

Она опустилась на колени перед ним.

— Скажи мне, что произошло.

Хриплый смех ускользнул от него.

— Ты не поверишь мне, если я расскажу. Я думаю, что, наконец, сошел с ума.

— Поверь мне, я последняя, кто посчитает тебя сумасшедшим.

Она коснулась его щеки, привлекая его внимание к своему лицу. Ее кобальтово-голубые глаза смотрели на него с сочувствием. Ее губы приподнялись в теплой красивой улыбке.

— Поверь мне, пожалуйста.

Каким-то образом эти три слова несли нечто большее. Он хотел ей доверять, что было сумасшествием, потому что он ничего не знал о ней. Он провел рукой по волосам и уперся головой в матрац-футон.

— Я не знаю, с чего начать.

Она скользнула на диван рядом с ним.

— Давай закажем доставку еды и поговорим о том, что у тебя на уме. Я могу остаться на всю ночь.

— Как насчет твоего сына?

— Он с моей мамой и он в порядке. — Когда он уставился на нее, она расслабилась и достала свой мобильный телефон. — Сначала ты.

Изучая потолок, пока она прокручивала свой телефон, он не мог поколебать бурю эмоций, нависшую над ним.

— Я был женат однажды. Мы познакомились в медицинской школе, безумно влюбились и через месяц поженились.

Рядом с ним Алана напряглась. Когда он замолчал, она взглянула на него и заставила себя насильно улыбнуться.

— Продолжай.

Возобновив свою позу «смотреть в потолок», он продолжил.

— У нас был большой дом с горничной, садовником и так далее. Жизнь с картинки. Примерно десять лет назад, когда я потерял пациента на операционном столе. В то время коллега обвинял меня в халатности. Наблюдательный Совет исключил злоупотребление служебным положением, и семья не предъявила иск. Эва вскоре отдалилась. Сначала я не понимал почему. Затем я узнал, что у коллеги, который обвинил меня, у Лестера и Эвы был роман…

Алана положила руку ему на плечо и сжала.

— Мне так жаль.

Он поднял ладонь и соединил их пальцы. Легкое покалывание ползло по его руке.

— Когда я ушел с работы сегодня вечером, Лестер ждал меня у моей машины. — Бастиан протянул фотографию, которую наполовину смял в руке. — Он дал мне это и сказал, что это я виноват в том, что она убила себя.

Наклонив голову, Алана взяла фотографию и изучила ее, пока делала заказ в китайском ресторанчике. Закончив, она положила телефон на кофейный столик.

— Ты не веришь, что она сделала это?

— Не та Эва, которую я знал. Это просто не имеет смысла. Но это не самая сумасшедшая часть. — Он провел рукой по лицу и выпалил: — Когда Лестер ушел, я готов поклясться, что видел, как он превратился в волка прямо перед тем, как исчез в лесу рядом с больницей.

Долгое мучительное молчание наполнило комнату. Он ожидал, что Алана в любой момент встанет и выйдет из квартиры, но она этого не сделала. Вместо этого она повернулась на футоне, чтобы быть лицом к нему. Она нахмурила брови и прикусила нижнюю губу, прежде чем закрыть глаза и заговорить.

— Во-первых, ты не сумасшедший. Во-вторых, Лестер действительно превратился в волка. Я знала, что он перевертыш в тот момент, когда ты вышел из машины. Я почувствовал его запах на тебе.

Он сглотнул, его сердце забилось чаще.

— О чем ты говоришь?

— Ты умный человек. Почему, ты думаешь, Коди может так быстро исцелиться?

События прошлой ночи и странный бродячий Лестер, его изменение…

— Вы оборотни.

Она вздрогнула.

— Не так, как в страшных историях. Большинство из нас предпочитают термин «перевертыши». Мы не можем изменить людей. Мы живем по строгому правилу секретности. Это единственный способ выжить. Если бы люди знали о нас, они бы охотились за нами.

Он встал и прошелся по гостиной, его пульс увеличивался с каждым шагом, когда в нем росла тревога.

«Невозможно. Она волк? Подождите».

— Как это вообще возможно физически?

Подавшись вперед на футоне, она положила лоб на ладони.

— Это сложнее, чем просто волк. Некоторые считают, что это волшебство, другие считают, что это биология.

— Во что веришь ты?

Она пожала плечами и посмотрела на него с нахмуренными бровями.

— Я думаю, и то, и другое. Для меня в этом больше смысла. С другой стороны, я жила в стае всю свою жизнь.

«Вся ее жизнь».

Ее ответ не ответил на его вопрос. Совсем, нет. Это невозможно. И все же он видел, как Лестер превратился в волка. Скрип пружины футона привлек его внимание к Алане, когда она встала и подошла к нему.

Когда она остановилась перед ним, он отступил. Углы ее рта нахмурились. Ее глаза стали влажными.

— Бастиан, я не причиню тебе вреда.

Она потянулась к нему, и он отступил, избегая зрительного контакта и игнорируя чувство ее грусти, которое тянулось к нему. Конфликт эмоций внутри него, смешанный с Аланой, всколыхнул вихрь беспокойства. В его голове витали мысли о ее поцелуе предыдущим днем, о страсти, которую она пробудила в нем, страсти, которую он не смог бы отрицать даже если от этого зависела его жизнь. Это был ее большой секрет? Нет, оборотней не существует. Он покачал головой.

— Мне нужно время подумать.

— О чем ты? — ее голос дрожал.

Отворачиваясь, не желая наблюдать боль, растущую в ее взгляде…

— Я прошу тебя уйти. Твой мир не для меня.

Наступила долгая пауза, а затем он услышал, как она схватила телефон со стола и, уходя, хлопнула дверью.

«Черт».

Его грудь сжалась, когда он услышал, как ее мотоцикл заводится и срывается с парковки.

«Это официально. Я осел».

***

Аланна тихо вошла в дом, затем сняла туфли у двери, чтобы пройти на кухню. Ее сердце болело, ее волчица рыдала, и даже дыхание становилось тяжелым и болезненным. С неясным зрением она открыла шкаф над островком и вытащила стакан и бутылку «Джека». Она не заморачивалась со льдом, просто налила и сделала глоток, позволяя коричневому ликеру прожечь свой путь вниз.

После еще двух глотков она отнесла бутылку и стакан к обеденному столу и села в темноте. Ей в любом случае не нужно много света. Плюс тьма соответствовала ее настроению.

Он выгнал ее, вычеркнул ее и ее волчицу из своей жизни. Чего она ожидала? Он человек и до сегодняшнего дня не верил в монстров, живущих в горах вокруг него.

— Глупая Алана, — выдохнула она, затем сделала еще один глоток.

Комок застрял у нее в горле, а нос покалывал. За ее спиной раздавались мягкие шаги, и она сморгнула слезы. Нежная, теплая рука ее матери коснулась ее лба через волосы, чтобы обнять ее.

Алана обняла ее в ответ.

— Информации обо мне было слишком много для него. Он попросил меня уйти.

Поцеловав ее в лоб, мама взяла у нее бутылку виски и пошла на кухню. Через мгновение она вернулась с двумя чашками шоколадного мороженого.

— Это вкуснее и эффективнее.

Алана тихо рассмеялась. Перевертышам требуется много времени, чтобы опьянеть от алкоголя. Тем не менее, она могла притворяться.

— Изгой, застреливший Коди, был в паре с бывшей женой Бастиана.

Коррин уставилась на нее, сузив глаза.

— Был?

— Да. Она повесилась.

Алана продолжила объяснять то, что сказал ей Бастиан, включая ту часть, где он видел изгоя. Когда она перестала говорить, ее мать наблюдала за ней, легкая улыбка подняла ее губы.

— Что?

Подойдя, Коррин похлопала ее по руке.

— Дорогая, подумай об этом. Он получил много информации за несколько часов. Ему нужно время, чтобы обработать ее. Дай ему время.

Алана смотрела в свою миску, вращая ложку в тающем мороженом.

— Все еще болит.

— Я знаю. Необходимость в спаривании — замечательная и запутанная вещь. Хотя это не всегда легко. Ты и твоя волчица должны научиться быть терпеливыми с ним. — Коррин еще раз откусила свое мороженое, прежде чем спросить: — Что ты собираешься делать с изгоем?

— Встречусь с Райкером утром и составлю план. Я поймала его запах от Бастиана, поэтому у меня не должно возникнуть проблем с его отслеживанием.

Когда она поймает его, надерет ему задницу за угрозу ее паре.

— Ты можешь отследить его даже без его запаха. У тебя это в крови, как у твоего отца.

Ее отец, биологический, а не тот придурок, с которым она выросла, умер вскоре после рождения Брока. Он был застрелен охотниками в Черных Холмах. Несколько воспоминаний у нее были о его улыбающемся лице и сострадании в его взгляде, когда он смотрел на ее маму.

Поднявшись на ноги, Алана подняла миску, но мама покачала головой.

— Оставь. Не могу уснуть. Я могу сесть и почитать немного.

Страх ударил ее в живот.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке, дорогая. Просто не устала, вот и все.

Алана сжала зубы, но позволила лжи исчезнуть. Ей придется посмотреть, сможет ли Дрю зайти и поговорить с ней, а может, и Бетти. Алана обхватила лицо своей матери. Коррин наклонилась к ней и вздохнула.

— Хорошей ночи, мама. Спасибо за разговор.

Яркая улыбка осветила лицо ее матери.

— Все что угодно для моей малышки. Все получится, вот увидишь.