Глава 3

«Невменяемость».

Это может быть единственным ответом. Он потерял рассудок после того, как отключился и очнулся. Женщина, стоявшая перед ним, зажгла в нем дикий огонь, как никто другой. Этот поцелуй подлил масла в огонь, усиливая неистовую потребность, пронизывающую его. Он и не подозревал, что Стокгольмский синдром развивается так быстро.

Когда она оттолкнулась от двери и направилась к нему, его член дернулся.

«Гребаный предатель».

Бастиан сжал руки в кулаки, чтобы не потянуться к ней и не совершить какую-нибудь глупость. Нет, он не мог снова прикоснуться к ней. Он должен придумать, как выбраться оттуда.

— Коди выздоравливает, и я больше ничего не могу сделать. Отвези меня домой и позвони, если тебе что-нибудь понадобится.

Она отвела взгляд и опустилась на диван. Его последнее заявление было слишком заманчивым.

— Я отвезу тебя утром, когда буду уверена, что с Коди все будет в порядке.

— У меня есть работа. Люди будут искать меня, если я не объявлюсь.

Он не был уверен, насколько это правда, но это привлекло ее внимание.

Женщина перевела взгляд на него и нахмурилась, сдвинув брови. Ее рот открылся, потом закрылся, прежде чем она тихо выругалась и откинулась на спинку дивана. Через мгновение она заговорила.

— Мне нужно, чтобы ты позаботился о Коди.

Он сжал челюсть, изо всех сил стараясь не наброситься на нее. Сделав глубокий вдох, Бастиан заставил себя говорить спокойно.

— Почему я не мог сделать этого в больнице?

— Я не могу тебе сказать.

— Черт возьми, Алана.

Она вскочила на ноги и двинулась быстрее, чем он мог уследить.

«Невозможно».

Оказавшись в нескольких дюймах от него, женщина зарычала.

— Коди — мой сын. Моя ответственность. Если я сказала, что не в больнице, я это и имею в виду.

Мистер Хороший Парень снял перчатки.

— Значит, ты меня похитила? Полиция разыскивает вас? Что ты скрываешь?

Ее зрачки слегка расширились, прежде чем она повернулась, чтобы пройтись по маленькой гостиной.

— Есть вещи, которых ты не понимаешь, и тебе лучше таковых не знать.

— Это не ответ.

Она замерла и повернулась к нему лицом. Мускулы на ее лице напряглись.

— Если я поделюсь с тобой своими секретами, смогу ли доверять тебе, что ты не расскажешь их? Я не эгоистка. Твой вид истребляет то, что они не понимают. Их предрассудки причиняют боль не только мне, но и моей семье. Я не могу этого допустить. Никогда.

Понимание нахлынуло на него, и часть его напряжения спало.

— Ты что, ведьма?

Ее глаза округлились.

— Что?

Бастиан сел в кресло.

— Моя бабушка говорила, что она ведьма. Остальные члены семьи говорили, что она сумасшедшая. Она жила одна. Я был единственным, с кем она разговаривала.

— Ты ей поверил? — тон Аланы смягчился.

Он пожал плечами.

— Я не знал, чему верить. Она сказала, что у меня открытая душа, и была права. Я могу чувствовать некоторые вещи. В основном, когда люди лгут, что-то типа сильной интуиции.

Алана опустилась на диван.

— Кровь ведьмы, — она сделала паузу, словно тщательно подбирая слова. — Я телепат.

Ее признание удивило его не так сильно, как следовало бы. С другой стороны, для него было больше смысла, если она была бы ведьмой со всем, что произошло с тех пор, как они встретились. Кроме того, Коди выздоравливал слишком быстро для человека.

— Когда я рос, я не знал во что верить, но наблюдал, как бабушка готовит зелья. Наверное, я похоронил эту часть своей жизни, чтобы соответствовать другим.

— У тебя есть какие-нибудь магические способности?

Усмехнувшись, он покачал головой.

— Нет, просто сильная интуиция, о которой я говорил.

— Я уверена, ты заметил, как быстро Коди поправляется. — Когда он не ответил сразу, женщина продолжила, не глядя на него. — Ты понимаешь, почему я не могла позволить ему лечь в человеческую больницу.

— Да. Однако ты все равно не сможешь удержать меня здесь. Слишком много вопросов возникнет.

Она провела невидимый узор по своим джинсам.

— Я стерла нас из их памяти. Брок занялся компьютерными файлами. Ты, я и Коди вообще не были в Рапид-Сити сегодня.

***

Алана выдержала взгляд Бастиана, пока ее волчица рычала и огрызалась на нее за то, что она солгала их паре.

«Я не солгала, да. Я просто позволила ему поверить в неправду. Есть разница».

— Значит, ты телепат, который может управлять разумом?

Хмурый взгляд появился на его лице, когда мужчина поджал губы. Резкая перемена в его запахе подсказала ей, что он изо всех сил старается сохранять спокойствие.

— Я не контролирую разум. Я могу изменять воспоминания, читать мысли и усыплять людей.

Она не стала говорить, что может убивать людей, потому что, да, тогда он действительно взбесится.

Бастиан замолчал, словно пытаясь все переварить. Когда волчица укусила ее изнутри, женщина вздохнула и хотела заговорить, но Бастиан поднял руку.

— Так вот что ты со мной сделала? Уложила меня спать? Почему бы просто не стереть мои воспоминания, как другим?

Вопрос года.

«Черт».

— Я не могу сказать тебе больше, чем уже сказала.

Он покачал головой, наблюдая за ней.

— Мне следовало бы обратиться в полицию, но они запрут меня в комнате с мягкой обивкой. Черт, я действительно близок к тому, чтобы признаться в психическом заболевании.

Чувство вины скрутило Алане живот.

— Мне очень жаль. Я не могу проникнуть в твои мысли. Я не понимаю, почему так получилось. — Ее волчица зарычала на эту ложь, и Алана на мгновение зажмурилась. — Я испугалась и облажалась.

Поднявшись с кресла, Бастиан пересек небольшое пространство и опустился перед ней на колени.

— Что ты теперь будешь делать?

— Я не уверена. Я имею в виду, что могу отпустить тебя домой, если ты пообещаешь никому не говорить ни обо мне, ни о Коди.

«Пожалуйста, обещай».

Если он нарушит молчание, это уничтожит ее и волчицу. Райкер убьет его или заставит ее сделать это.

В носу у нее защипало, а перед глазами все поплыло. Когда она опустила голову, Бастиан взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Секреты разрушают жизни.

— Некоторые секреты спасают жизни.

Он опустил плечи.

— Я не понимаю, какие чувства ты во мне пробуждаешь. Я хочу разозлиться на тебя, вытрясти из тебя правду. И все же я не могу заставить себя сделать это. Я сошел с ума? Может быть.

— Обещай мне, что ты никому об этом не расскажешь, а утром я отвезу тебя домой.

Ее волчица злилась и скулила от досады одновременно. Да, Алана тоже не хотела, чтобы он уходил. Но какую жизнь она могла бы ему предложить, даже если бы он смог принять ее истинную природу? Душевная боль от отказа была бы слишком сильна для нее. Единственным выходом было отпустить его и убедиться, что он сдержит свое обещание.

— Да, я обещаю.

Она вздохнула с облегчением.

— Я собираюсь проверить Коди и позвонить.

Надеясь, что он поймет намек на то, что она хочет уединиться, Алана прошла в комнату Коди и закрыла дверь, прежде чем вытащить свой сотовый.

Дрю ответил после первого же гудка.

— Как Коди?

Алана взглянула на сына, и ее напряжение немного ослабло.

— Ему уже лучше, — она замолчала, подыскивая слова. — Бастиан ничего о нас не знает. Он думает, что я ведьма.

— Ты позволила ему поверить в это?

— Да. У него бабушка была одной из них. Для него это имеет смысл, я думаю.

От тяжелого вздоха Альфы по ее спине пробежала дрожь.

Ей больно лгать своей паре, это в десять раз хуже, чем лгать своему Альфе.

— Я думаю, что он моя пара.

Тишина просачивалась через телефон, скручивая внутренности. Она села рядом с Коди и погладила его.

— Дрю, прости меня. Я облажалась, но я испугалась… я….

Он издал низкое рычание.

— Человек — твоя ответственность. Пара или нет. Все ясно?

— Да.

— Отдохни немного, Алана. Держи меня в курсе, как дела у Коди.

— Так и сделаю. Она закончила разговор и посмотрела на Коди, надеясь, что он скоро проснется и сможет сказать ей, кто в него стрелял. Все это время она прикидывала, как бы ей поступить с Бастианом. Одно было точно, она не могла игнорировать желание спариться с ним. Она должна рискнуть, так или иначе. Даже если это означало прожить всю оставшуюся жизнь с разбитым сердцем, если он отвергнет ее.