Возможно, мы найдем это неизвестное в конце.

Но теперь, - заключила Мать, - есть уверенность. До результата еще очень далеко -- очень далеко -- надо пройти еще долгий путь, прежде чем внешняя корка, внешняя жизнь в ее теперешней форме, не проявит то, что происходит внутри (внутри не в "духовном" смысле: внутри тела), пока она не станет способной проявить то, что внутри... Это придет в самую последнюю очередь, поскольку приди оно раньше, мы бы забросили всю работу, мы бы были столь счастливы, что позабыли бы закончить нашу работу. Все должно быть завершено внутри, по-настоящему и полностью изменено, и тогда внешнее скажет свое слово. Шри Ауробиндо говорил то же самое: изнутри снаружу.

"Снаружи" -- это, возможно, и есть сама корка мира.

В конце это будет пустяком: одно дуновение, и все сделано. Трудно все остальное.

Возможно, мы очень близко к этому дуновению.

И вуаль будет сдернута.

Нечто совершенно новое, совершенно неожиданное, о чем они никогда не думали.

XVI. ТЕЛО ПОВСЮДУ!

Теперь лес становится очень плотным, и я должен признать, что чувствую себя немного потерянным. В течение одиннадцати лет я был свидетелем тысяч переживаний; я путешествовал в завтра с Матерью, но как можно описать целый мир, как может человек, внезапно очутившийся на планете Long Island, описать остальной мир? Все ново, от А до Я. Так что?... Где "правильное" переживание, то переживание, которое значимо? Есть Бостон и Гон-Конг, затем Аляска и... Я оказывался в большой комнате Матери наверху, с огромными окнами, открывавшимися на большое огненное дерево и кокосовые пальмы, и небо повсюду. Крошечный силуэт, белый и один-одинешенек в ее кресле. Гирлянды жасмина обвивали спинку кресла; на полу лежал большой желто-золотой шерстяной ковер, по нему ходишь, как по мху. И затем те спокойные руки, почти холодные, те глаза, которые уносили вас куда-то, куда угодно, в Истинное, где вы наконец-то могли дышать. Чувствовалось так, как если бы вы клали там свою голову и никогда уже не выходили из той сокровенной необъятности, сладкой и ясной, такой мягкой, где вы погружались глубоко, как если бы в любовь собственного сердца, любовь, о которой вы в себе и не догадывались, как если бы вы открывали в себе другое существо, как если бы долго жили в некой карикатуре самого себя, и затем, внезапно, все здесь, все изменилось, вы сбросили свое бремя и всплывали в собственном золотом веке. Вы терялись во взгляде Матери, уходили в необъятную и сладкую Страну, навсегда известную и желанную, в которой можно было бы остаться навсегда.

"Теперь давайте приступим к работе."... Мы здесь для того, чтобы работать, чтобы то перешло на эту сторону. Тогда все будет полным и законченным, каждая секунда будет наполнена всем золотым веком и всей необъятностью. Это все больше и больше просачивалось в Мать, как если бы с марта она изменила судьбу. Прежде вы всегда ощущали некую сгущенную Мощь возле нее, вы были схвачены неким лучом; теперь... было нечто иное. Да, возможно, как если бы этот луч был теперь повсюду: вы были не схвачены Матерью, а тонули в ней. Как со Шри Ауробиндо. И все же это было мощно, чрезвычайно мощно, но мощно так, как если бы это приходило одновременно со всех сторон, без какого-либо центра: некая ванна, точно так. И грандиозная ванна, которая уносилась в бесконечность. И очень мягкая. Спокойная, как и ее руки.

Великий ритм

Ее "болезнь" оставила свой отпечаток, она выглядела столь хрупкой и столь необычно спокойной, что это поражало: ничто не шевелилось в ее теле, она казалась прозрачной, вещи проходили через нее, как если бы они уносились, чтобы отразиться... кто знает, где, возможно, они уносились в бесконечность или в никуда, поглощенные внутри той белоснежной недвижимости. И у нее была та маленькая озорная улыбка, как если бы она только что сыграла добрую шутку над каждым. Она спокойно повествовала о своих последних путешествиях, той универсальной пульсации (и это сразу же мне напомнило "супраментальное нисхождение" 1956 года, когда была "некая пульсация в клетках"): Они были как волны -- большие волны, заканчивающиеся во вспышках. И всякий раз каждая из этих волн была одним размахом вселенной. Это была Любовь в ее всевышней сущности, но она не имела ничего общего с тем, что мы обычно подразумеваем под этим словом... Вселенная, как мы знаем ее, больше не существовала, она была некой странной иллюзией, не выдерживающей никакого сравнения с ТЕМ. Была лишь истина вселенной с теми великим волнами цвета -- они были цветными, великие волны, окрашенные нечто, что представляло сущность цвета. Все творение было цветными волнами, но цвета эти были не те, которые у нас здесь. Это было... созидательная Вибрация, которая разворачивается бесконечно. И я удивлялась, как можно с тем Сознанием, тем всевышним Сознанием иметь какую-либо связь с теперешней, искаженной вселенной? Как установить связь, не теряя то Сознание? Именно связь между этими двумя казалась невозможной. "Но ты выходила из своего тела, или как это было?" - спросил я, потому что такое переживание вполне возможно, выше, в космическом сознании. И Мать дала мне загадочный ответ (она сама не очень хорошо понимала это явление): Могу лишь сказать, что на некоторое время тело совершенно вышло из моего сознания. Это не я вышла из своего тела, это тело вышло из моего сознания!... В первый раз я пытаюсь объяснить это. В действительности я в первый раз смотрю на это. И это интересно. Это интересное явление... Например, чтобы снова привыкнуть к телу, я немного гуляю (с чьей-то помощью), и я заметила довольно необычное состояние. Нечто, что я могла бы описать как предоставление мне иллюзии тела! [И я понимаю, что имеет в виду Мать: быть одним частным телом ощущалось как некая иллюзия.] Я вверяю свое тело тому человеку, с которым я гуляю (то есть, это не на моей ответственности, а на ответственности сопровождающего смотреть, чтобы тело не упало или ударилось во что-то, ты понимаешь!), и это телесное сознание является неким беспредельным сознанием, материальным эквивалентом или трансляцией этих волн, но волн... это не индивидуальные волны, это ДВИЖЕНИЕ волн; движение материальных, даже телесных волн, если можно так сказать, столь же обширных, как и земля, но не круглых или плоских или... нечто, что ощущается совсем бесконечным и волнообразным в своем движении. И это волнообразное движение является движением жизни. И так что это сознание (сознание тела, я полагаю)... есть некое сознание, которое плывет там в некоем вечном покое... Но это не "расширение", это слово неправильно: это безграничное движение с очень гармоничным и спокойным и необъятном ритмом. И то движение является жизнью. Я гуляю по комнате, и гуляет именно это. И это очень молчаливо: нет ни мысли, вряд ли есть даже способность наблюдать, и все же это некая беспредельность движений и вибраций чего-то, что кажется сущностью мыслей, и что движется ритмически, как волны, не имеющие ни начала, ни конца, с одним таким сгущением [вертикально] и с одним таким сгущением [горизонтально], а затем движение расширения. То есть, сначала некое сосредоточение сознания или концентрация, а затем расширение или распространение. Пульсация. Пульсирующее "тело", которое могло бы быть телом каждого, которое будет любым телом. Небрежно говоря, я могла бы сейчас сказать: "которое было моим телом", но, конечно, я очень хорошо знаю, что оно живо! И она засмеялась.

Но как сделать сообщение между Тем и этим?

Миром без сетей и миром в сети.

Поле боя

Она довольно болезненно знала, что ее тело живо. Странно, но единственным звеном, единственной связью или мостом между той "истиной вселенной" и этой старой телесной субстанцией, старым телом, можно было бы сказать, была боль: Первым знаком моего возвращения к индивидуальности была боль, точка боли. Иначе не было больше ничего, ни тела, ни индивида, ни границ. Но это странно, я сделала любопытное открытие: я думала, что это индивид ощущал боль, непрочность и все невзгоды человеческой жизни; что же, я открыла, что это не индивид, не мое тело ощущает невзгоды, а каждая беда, каждая боль, каждая ненадежность обладает собственной индивидуальностью, и каждая представляет особенную битву. Это поле боя. И внезапно меня осенило, что именно то тело, тот маленький конгломерат, сидящий в кресле, был, так сказать, единственным земным мостом между той истиной Материей, полной, ЕДИНОЙ, которая двигалась в нерушимой Гармонии, и этой старой, темной и разделенной и болезненной Материей -- нашими телами. Она была на двух сторонах одновременно, и было так, как если бы через нее, в ней, в том конгломерате, должна была быть покорена боль мира, чтобы проникла другая вещь. Это была не "ее" боль, это был сам экран мира, тот, который препятствует тому, чтобы воспринимать то и жить тем. Именно через ее старую субстанцию могло то просочиться из одного мира в другой. Что сказали бы мы о рыбе, впервые дышащей свободным кислородом и ее удушении, когда она падала назад, в воду? И все же, если она не падает назад, если она не задыхается вместе с другими, то что же тогда возведет мост между этими двумя состояниями? Некоторым образом она была местом вуали -- да, местом битвы. Точкой пересечения. ЕДИНСТВЕННЫМ ощущением, оставшимся прежним, является физическая боль. И я чувствую... действительно я чувствую, что они являются символическими точками того, что остается от старого сознания: боль. Боль -- это единственное, что я ощущаю так, как прежде. Например, пища, вкус, запах, видение, слух, все это совершенно изменилось. Оно принадлежит другому ритму. Все это волшебная сказка... И единственной вещью, которая остается материально конкретной в этом мире -- мире иллюзии -- является боль. Она кажется мне самой сущностью Лжи. Только то, что ее чувствует, чувствует ее очень конкретно! Что касается меня, я ясно вижу, боль ложна, но это не удерживает меня от того, чтобы не чувствовать ее -- есть причина. Есть причина: это поле боя. Мне даже запрещено использовать свое знание, мощь и силу, чтобы устранить боль, как я обычно делала это прежде -прежде я очень хорошо с этим справлялась. Теперь же все это совершенно запрещено мне делать. Но я вижу, что нечто иное замышляется. Нечто иное находится в процессе делания... Это все еще, не могу сказать что это чудо, но это как чудо, неизвестное... Когда оно придет? Как оно придет? Не знаю. Но это интересно.