— Обойти их, — сразу предложил я.

Все снова посмотрели на возвышающиеся над нами скалы.

— Ну, а потом что? — спросил Андрей.

— Делать плот, — вздохнул Павел.

— Это дня два. А эти, — Жереба ткнул пальцем себе за спину, в сторону реки. — будут где-то рядом.

Я сразу вспомнил, насколько далеко разносится по округе стук его топора, и приуныл.

— Давайте-ка посмотрим карту, — предложил Андрей и снова согнал с рюкзака задремавшую лайку.

Разложив карту прямо на гальке, Андрей ткнул веточкой в одну из многочис ленных синих прожилок.

— Вот он, наш Оронок. А мы где-то вот здесь.

Подтверждая его слова, Жереба согласно кивнул головой.

— Похоже, вот они — эти кривуны.

— Куда нам дальше надо плыть? — спросил Лейтенант нашего личного «Сусанина». Тот повел пальцем вниз по реке.

— По реке идем вот до сюда. Тут лодку бросаем, чуть подымаемся в горы, доходим до заимки деда Игната, а потом через перевалы выходим вот сюда. Здесь уже равнина, полно деревень до самого Баланино.

— Но пешком мы все равно не дойдем, надо плыть, — сделал вывод Лейтенант. Он чуть помолчал, а потом ткнул в карту и спросил: — А это что за река?

— Да черт его знает, — пожал плечами Жереба.

— Но она сливается с нашим Оронком, — палец Лейтенанта уткнулся в синюю развилку на карте.

— Да, — согласился Иван, — помню я это русло.

— А тут она не так уж и далеко. Километров пятьдесят, если верить масштабу.

По лицу Андрея я видел, что у него зреет какое-то решение нашей проблемы.

— Так, мужики! — с подъемом начал Лейтенант. — Есть такая мысль. Берем рюкзаки, проходим марш-броском это вот расстояние, — он показал на пространство между реками. — Так как они ждут нас здесь, мы спокойно делаем плот, спускаемся вниз и оказываемся там, где нам и надо быть. Ну, как вам такая идея?!

Давно я не видел Андрея в таком азарте. С тех пор как нас повел Иван, лейтенант находился как бы в тени, но теперь он снова горел энтузиазмом, и я понял, что его уже не остановить. Сомнение высказал только Иван.

— Да черт его знает, что там за река! — хмуря брови, отозвался он. — Может, она вообще непроходимая какая-нибудь.

— Ну, а что ты предлагаешь? Давай что-нибудь другое, — допекал его Лейтенант.

Жереба чуть подумал, потом пожал плечами.

— Ну вот видишь, — настаивал Андрей. — Это единственный шанс оторваться от них.

Иван тяжело вздохнул, потом махнул рукой.

— Ладно. Уговорил. Полезли в горы.

— А с лодкой что делать? — спросил я. — Она же нас выдаст.

— Сжечь ее, — предложил Павел.

— Долго, — не согласился Андрей.

— Да сейчас камней наложим да затопим, — подсказал Иван.

Так и порешили. Иван удивил меня: перед тем как расстаться с нашим «Титаником», он повыдергивал из его бортов все засобаченные в них гвозди. Делал он это весьма оригинально, пальцами вытаскивал гвозди за шляпки! Мы, забросив все дела, стояли рядом, наблюдая это бесплатное шоу. Когда последний гвоздь, принявший в руках Ивана первоначальную форму, исчез в его наплечной кладовой, Андрей, покачав головой, сказал:

— Тебе с этим номером можно в цирке работать.

— А что? Где я еще в тайге гвозди найду? А они нам еще на плот пойдут.

Пока они с Павлом топили лодку в реке, мы с Андреем собирали еще не просохшую толком поклажу. Я хотел было сунуть в рюкзак и окровавленную тряпку, которой Павел зажимал ухо, но Лейтенант остановил меня:

— Брось здесь. Пусть думают, что у нас кто-то ранен.

Меня эта идея позабавила, и я повесил тряпку на кустах, подальше от воды. Через полчаса мы были готовы к походу. Оставалось самое главное, взобраться на скалу.

Лучшим альпинистом среди нас был Андрей, он и полез первым, обвязавшись веревкой. Я бы ни за что не забрался на эту крутизну. Скалы стояли отвесно, лишь там, где поднимался Андрей, имелись какие-то выступы. Лейтенант упорно карабкался вверх, а у меня мурашки бежали по спине стекая ручейками к немеющим пяткам. Даже Иван притих, открыв рот, он с восхищением наблюдал за нашим «снежным барсом». Впрочем, название он придумал чуточку другое. Когда Андрей забрался на самый верх и исчез из виду, Жереба повернулся к нам и с восторгом заявил:

— Ну, Лейтенант дает! Меня под пистолетом на эти горы не загонишь. Просто горный козел.

То же самое он проорал и Андрею вверх.

— Андрюха, ты просто горный козел!!

— … За козла ответишь!!.. — слабо донеслось в ответ.

Первым по веревке полез Жереба. На скалистые ступени он особо не опирался, подтягивался как по канату. Я вспомнил полное мое фиаско в этом виде спорта в школьные времена и приготовился к самому худшему. Но следующей в горы поднялась Снежка. Для ее транспортировки мы освободили один из рюкзаков. Большого труда и терпения стоило нам запихать туда поскуливающую лайку, но общая картина получилась даже забавной. Понимающийся в гору мешок с торчащей головой собаки в музыкальном сопровождении ее скулежа.

Таким же макаром мы подняли все остальные рюкзаки, причем за один раз, а потом Павла и меня. Хоть это мы и проделали сравнительно быстро, но меня не оставляла глупая мысль, что сейчас веревка оборвется и я загремлю вниз башкой.

Очутившись все-таки наверху, я первым делом глянул вниз. Меня не интересовали камушки нашего спасительного пляжа, я смотрел, не проглядывает ли сквозь толщу воды наш «Титаник». Слава Богу, с такой высоты вода Оронка походила на кофе, разведенное молоком.

После этого я посмотрел вперед. Нельзя сказать чтобы я слишком обрадовался. До самого горизонта, насколько хватало глаз, простирались сопки, покрытые густой тайгой. И у меня сразу заныли плечи, словно вспомнив о тяжести рюкзака и бескрайности дороги.

НАЛЕГКЕ

Я, наверное, чересчур громко и жалостливо вздохнул, потому что Андрей ободряюще похлопал меня по плечу и заявил:

— Ничего, Юрок. Сейчас мы пойдем налегке, можно сказать, бегом побежим.

Жереба как-то странно посмотрел на него, потом молча взвалил на плечи свой ничуть не уменьшившийся рюкзачище и пошел вперед. Что он подумал в тот момент, мы узнали позже, уже сидя около костра.

Разговор начал Андрей. Свернув карту, он с энтузиазмом заметил:

— Ну, теперь они точно нас не найдут. Собак-то у них нету!

Иван мрачно глянул на него, сплюнул и сообщил не очень радостную вещь:

— Зато у них есть Илюшка. А эвенк в тайге хуже собаки, от него уже ни за что не уйдешь.

Но не только это заботило Жеребу.

— Сколько там у нас жратвы осталось? — спросил он, когда я притащил в котелке воду для каши.

Мы вытащили все наши запасы, и здесь нас ожидал не очень приятный сюрприз. Развязав очередной мешочек с пшеном, Андрей глянул во внутрь и выругался. В полиэтилене оказалась дырка, и крупа просто сгнила от сырости.

— А ведь это все, — напомнил он нам, хотя мы знали это и без него.

— Хреново, — сказал Жереба, копаясь в своем заплечном мастодонте.

Да, мы имели три банки тушенки, чуть-чуть сахара, чая на три заварки и довольно много соли. Наши рюкзаки, в свое время чуть не переломавшие нам хребты, сейчас выглядели сбитыми дирижаблями. В них остались только золото да веревки.

Я надеялся на рюкзачище Жеребы. Он все-таки сохранял свою громоздкость. Но и его запасы оказались весьма скромными. С полкило муки, столько же пшена, килограмм сахара и пачка индийского чая. Вот чего был полно и у него, и у нас, так это соли, хоть капусту квась.

— Печально, — признался Андрей, осматривая наши припасы.

— Если ничего не подстрелим за эти дни, то будем жрать свои сапоги, — подвел итог Жереба.

— А ты не хочешь поохотиться? — спросил его Лейтенант.

— Уходить надо, а то Илюшка приведет их сюда. Да и хреново сейчас охотиться. Лист шуршит. Снежку пустить, но если она найдет лося или сокжоя, то это охота надолго. Ладно, может, повезет. Медведя бы встретить. Он сейчас сонный, ленивый. А уж жирный! Ну да не будем загадывать, давайте что-нибудь готовить, а то жрать хочется.