Глава 43

Индиго

Прошла неделя с тех пор, как Элиас уехал, и я стараюсь не спрашивать его, что значит несколько дней. Он может быть дома сегодня, насколько я знаю. Или через пару недель.

Я остаюсь на его новом диване, Собака-Один у меня на коленях, Собака-Два на ковре, а Авокадо спит в кровати Элиаса. Его кровать удобная. Просто, когда я одна, это совсем не то же самое.

Вчера я почти схватила собак и пошла домой, но потом вспомнила, что он просил меня быть здесь, когда он вернется. И я буду.

Дело в том, что я не очень хорошо справляюсь. Шок от смерти Оливии был похож на падение с обрыва и выживание, только для того, чтобы дышать в парализованном теле. А когда Элиас ушел, он забрал с собой мой последний вздох.

Мой телефон звонит, отвлекая меня от моих мыслей. Это не может быть Элиас, потому что мы говорили пару часов назад, а он звонит только раз в день.

На моем экране появляется «Дарла терапевт». Я вздохнула и нажала на зеленую кнопку.

— Что?

Она облегченно вздохнула.

— Господи, Индиго. Я думала, ты умерла.

Я знаю, что люди говорят так в шутку, но это лишь напоминает мне о безжизненном теле Оливии. Не то чтобы я переставала думать о ней. Каждая моя мысль — о ней или о ее брате. Это ошеломляет и утомляет. Это никогда не прекращается. Даже во сне.

— Ну, — говорю я, — не я.

Горький смех вырывается из меня, а глаза наполняются слезами.

Дарла на мгновение умолкает, обдумывая мои слова.

— Что ты имеешь в виду? — наконец говорит она. Я слышу дрожь в ее голосе.

Я пожимаю плечами, и мои губы дрожат. Мое дыхание сбивается, и я издаю дрожащий всхлип, а из глаз текут слезы.

— Что случилось? — спросила она спокойно, понизив тон.

Я не произношу ни слова. Не могу остановить свои эмоции, когда они вырываются наружу. Они похожи на чертову тошнотворную карусель, смешанную с торнадо, и моя грудь взрывается от боли.

Дарла остается на линии, терпеливо ждет, не заставляя меня ничего говорить. Может быть, потому что знает, что я брошу трубку. Или потому, что она хорошо знает свою работу.

Собака-Один садится мне на живот и лижет мой нос. Я глажу его по голове, и грустное хихиканье отдается в моем теле.

— Хороший мальчик, — шепчу я, всхлипывая.

— Ты хочешь поговорить об этом?

Я обдумываю ее вопрос. Хочу ли я говорить об этом? Нет. Нужно ли мне это? Возможно. Однажды она сказала мне, что сдерживание эмоций принесет мне больше боли, чем их выплеск. И я ей верю.

— Да, — вздыхаю я.

Я рассказываю ей все, не упуская ни одной детали. Наверное, в глубине души я жаждала рассказать кому-нибудь об этом. Каждое слово из моего рта уносит с собой камень с моего сердца. Дышать вдруг становится намного легче.

Она не перебивает меня и не делает замечаний. Дарла позволяет мне плакать, делать перерывы, когда я чувствую, что больше не могу говорить, ждет меня и терпеливо слушает. Она не говорит, что ей жаль, что часто говорят люди в такие моменты. Она молчит.

— А я еще даже не открыла письмо, — признаюсь я, и она втягивает воздух.

— Я думаю, тебе стоит. Есть большой шанс, что это поможет тебе почувствовать себя ближе к ней.

Я киваю и смотрю в потолок.

— Ты можешь думать, что была на правильном пути, и смерть Оливии лишила тебя его, но ты все еще на нем, Индиго. Пока ты не упадешь, все будет хорошо.

— Как я могу убедиться в том, что не упаду?

— Найди что-нибудь, что будет держать тебя на ногах.

— Например?

— Мелочи. Ухаживай за садом, прочитай письмо, рисуй или начни бегать. Все то, что может помочь отвлечься от мыслей.

— Ага, — соглашаюсь я, думая о том, как я провела последнюю неделю.

Я только просыпалась, плакала, ела, смотрела фильмы, плакала еще, а потом спала. Выглядит жалко. Это не то, чего я хочу от своей жизни. Я не сделала ни одного шага вперед, чтобы потом сделать еще тысячу назад.

— И я ожидаю увидеть тебя завтра, — говорит она материнским тоном, почти заставляя меня рассмеяться.

Я кладу трубку и смотрю на белый конверт на столе, на котором написано мое имя. Он лежал там с тех пор, как она умерла. Элиас прочитал свое. Забрал его с собой. Мы все слышали, как его отец читал то, что было посвящено всем нам, но смелость прочитать свое так и не пришла.

К черту.

Я выхватываю его и разрываю, стараясь не повредить бумагу внутри. Я разворачиваю письмо и вздрагиваю, когда вижу ее аккуратный почерк.

«Привет, Блу!

Встретила здесь твою бабушку. Она очень милая. Она заплетает мне волосы и рассказывает мне истории о тебе. Она даже показывала мне твои детские фотографии. Она хочет, чтобы ты знала, что у нее есть свой сад, в котором растет Гриб, и что она хорошо о нем заботится. Теперь я тоже буду заботиться о ней.

Мне здесь хорошо. Я счастлива. Нет навязчивых мыслей, нет грусти. Все здесь довольны.

Я больше всего хочу, чтобы у вас, ребята, был мир, и я не обрету свой, пока это не случится. Я знаю, что это было эгоистично с моей стороны, и мне жаль, что вы чувствуете то, что чувствуете сейчас, но если бы было что-то, что могло бы мне помочь, я обещаю, я бы осталась. Никакая терапия не может стереть эти моменты. Они повторялись целых два месяца.

В своих мыслях я так и не выбралась, Блу. Знаешь ли ты, каково это застрять в собственном разуме? В своих собственных воспоминаниях. Я хотела выбраться. Я хотела покончить с этим.

И я это сделала. И это хорошее чувство. Как вдохновляющее начало.

Ты должна видеть это так же, как и я. Ты же не хочешь, чтобы мне было грустно? Тогда не грусти. Подумай о том, что это освободило меня от боли, которую я испытывала. Я люблю тебя. Я знаю, что у меня никогда не было возможности сказать тебе об этом, но я люблю. Ты была моим единственным другом, и какой бы сварливой ты ни была вначале, ты превратилась в эту прекрасную женщину. В женщину, у которой есть смелость сказать вслух, что у нее есть проблема, и она готова с ней справиться.

Ты просто сказала: «К черту!». Мама бы точно закричала: «Следи за языком!». Ты выползла из темноты, да, хоть ты и боролась с демонами на каждом шагу, но все равно продолжала идти.

Я так горжусь тобой. Не позволяй случившемуся снова опустить тебя. Я не хочу быть причиной твоего возвращения назад. Ты достаточно сильна, чтобы сопротивляться. Я просто знаю это. Ты сделала это однажды. Теперь тебе нужно только держаться, а это гораздо проще.

Пожалуйста, позаботься об Элиасе. Я вижу, как он смотрит на тебя. Я даже вижу, как ты смотришь на него, когда думаешь, что он не замечает. Он тот самый, Индиго. Перестань сомневаться. Перестань спрашивать себя, получится ли это. Получится! Я здесь, наверху, делаю все возможное, чтобы защитить ваши отношения. Ты просто должна быть готова бороться за них.

Он любит тебя. Я уверена, что он еще не знает об этом, и что-то подсказывает мне, что ты тоже не знаешь о своих чувствах, но пройдет не так много времени, пока вы оба это поймете.

И помни об этом: С каждой улыбкой я становлюсь ближе к тебе. С каждой слезой отдаляюсь.

Если тебе кажется, что я ушла или меня больше нет рядом, знай, что каждый раз, когда ты видишь бабочку, это я говорю тебе: «Я люблю тебя». Когда твои собаки лают по пустякам, знай, что это я. С каждым ударом твоего сердца я рядом с тобой.

Не забудь: если это девочка, то Эйвери. Если мальчик, то Лукас. Поняла?

С любовью, Ливи»

Я бросаю письмо со слезами на глазах и закрываю ладонями пылающее лицо. Больно от того, какой умной она была. Как она все предвидела. Как она знала, что нужно сказать.

Знание того, что моя бабушка и она могут быть вместе на небесах, необъяснимым образом успокаивает мое сердце. Это приносит мне мир.

Мысль о том, что ее брат может любить меня, также приносит утешение. Я знаю, что у меня есть чувства к нему, просто я никогда не навешивала на них ярлык.

Я просто надеюсь, что его любви ко мне будет достаточно для того, чтобы он вернулся домой.

Воскресенье, 10:20

Индиго: Я только что закончила его читать.

Элиас: Письмо?

Индиго: Да.

Элиас: Ты в порядке?

Индиго: Не совсем.

Элиас: Хочешь поговорить об этом?

Индиго: Ты как? Тебе лучше?

Элиас: Намек понял.

Элиас: Я позвоню тебе через некоторое время.

Понедельник, 4:01

Элиас: Она приснилась мне.

Индиго: Ты в порядке?

Элиас: Почему ты не спишь?

Элиас: Сейчас 4 утра.

Индиго: Не могу уснуть

Элиас: Иди спать. Поговорим завтра.

Индиго: Хочешь, я тебе позвоню?

Вторник, 15:21

Индиго: Авокадо обмочил весь диван…

Элиас: Правда???

Элиас: Это на него не похоже.

Индиго: И знаешь что?

Элиас: Что?

Индиго: Я была на диване.

Индиго: Спала.

Элиас: =)))

Индиго: Ты думаешь, это смешно?

Индиго: Не забывай, что в доме три собаки.

Индиго: Их дерьмо идет на твою сторону кровати.

Среда, 1:46

Индиго: Это отстой.

Элиас: Что?

Индиго: Что я скучаю по тебе.

Элиас: Я тоже скучаю по тебе

Элиас: ОЧЕНЬ.

Индиго: Ага.

Индиго: Верно.

Элиас: Я обещаю, что не задержусь надолго.

Элиас: Индиго?

Четверг, 15:09

Элиас: Мне жаль. Прости.

Элиас: Я действительно скучаю по тебе, и это дурит мне голову.

Элиас: Я буду дома до понедельника, хорошо?

Элиас: И тогда я больше никогда не оставлю тебя одну.

Индиго: Мне тоже жаль.

Элиас: Из-за чего?

Индиго: Из-за того, что я зациклилась на своих чувствах.

Элиас: Все в порядке, ты имеешь полное право злиться на меня.

Индиго: Я не злюсь на тебя.

Пятница, 9:21

Индиго: Твоя сестра написала в своем письме, что ты любишь меня.

Элиас: Правда?

Индиго: Ага.

Индиго: То же самое написала и обо мне.

Элиас: А это так?