Глава 45

Элиас

— Спасибо, Элиас. — говорит Генри Эванс, садясь в свое офисное кресло и застегивая пиджак. Ванесса Скотт делает то же самое в кресле рядом с ним. Они смотрят друг на друга, между ними происходит молчаливый разговор, пока я сижу, изо всех сил стараясь не показать, насколько нервничаю.

— Почему я не могу быть тем, кто сообщит новость? — шепчет Генри Стейдж.

Женщина бросает на него взгляд.

— Потому что ты сделал это в прошлый раз.

Она одаривает меня веселой улыбкой.

— Мэдден, — начинает она, и я невольно выпрямляю спину и задерживаю дыхание. — Когда вы можете начать?

Мои внутренности взрываются от счастья, и я не слышу, что происходит дальше. Просто киваю и время от времени говорю «Да». Я представляю себе реакцию каждого, когда сообщаю им эту новость.

Индиго узнает первой, так как она внизу, в приемной. Мы отпразднуем это сами, а потом поедем к моим родителям. Я хочу сначала отвезти ее домой и...

— Вам это подходит? — спрашивает Генри.

Я возвращаюсь на землю.

— Конечно, — спокойно отвечаю я, укладывая свой костюм. Мне кажется, что я в двух секундах от обморока. Моя мечта действительно сбывается.

— Отлично. Бритт отправит детали на ваш электронный адрес, и если вас что-то не устроит, вы сможете сообщить нам в любое время, — говорит Ванесса, улыбаясь мне так, будто я ее самая большая победа.

— Где мое место? — неуверенно спрашиваю я.

— Ваш кабинет в конце коридора.

Святая корова. Мой кабинет в коридоре? Так близко к ним? Это сон? Мне нужно, чтобы кто-нибудь ущипнул меня, потому что все мое тело гудит.

Мы пожимаем руки, прощаемся, и я выхожу из комнаты, стараясь не бежать и не бить воздух. Всякое подобие достоинства исчезает, как только я вижу Индиго.

Когда она видит, что я подхожу, она вскакивает на ноги и спрашивает:

— Взяли?

Я пробегаю последние несколько шагов до нее, крича:

— Да!

Она испускает крик радости. Я никогда не думал, что она будет настолько счастлива, что сможет так выразить себя в присутствии других людей. Я подхватываю ее на руки и несу, как принцессу, к машине. Она сжимает мою шею своими красивыми руками.

— Ты, блять, сделал это, — говорит она, когда я опускаю ее на пассажирское сиденье.

Она хватает меня за щеки и целует до тех пор, пока я не задыхаюсь. Я трусь носом о ее нос, когда мы отстраняемся.

— Мы можем поехать домой сейчас, пока я не затащил тебя на заднее сиденье машины?

Индиго кивает, прикусив губу, пока я захлопываю дверь и спешу к водительской стороне. Я отъезжаю, и краем глаза вижу, как она сжимает бедра.

Мы приезжаем домой менее чем через две минуты, моя рука уже в ее трусиках, когда мы входим в дом.

Моя рука вдавливается в ее спину, и она толкается в мою промежность, вырывая у меня стон. Я хватаю ее за волосы и держу ее там, нежно, но крепко, так что она вынуждена смотреть мне в глаза. Через мгновение или два я опускаюсь ниже, чтобы наклониться к ее шее.

С каждым ее поцелуем я прошу прощения, пытаюсь дать ей понять, что она моя. Неважно, как далеко я зайду и как глубоко утону.

Мои руки тянутся к ее заднице, сжимают ее, наслаждаясь этим. Она издает стон, вжимаясь в меня.

— Терпение, — шепчу я ей на ухо, пощипывая один из ее сосков через куртку.

— К черту терпение, — говорит она, отбрасывая мою руку в сторону и расстегивая пальто и джинсы. Она голодно смотрит вниз на выпуклость в моих брюках.

Крадет еще один поцелуй, затем бросает свою одежду на диван. Это вызывает у нее стон, после чего я поднимаю ее на руки и несу в свою комнату, закрывая за нами дверь. Я опускаю ее на кровать.

— Подожди, — говорю я, делая шаг назад, желая увидеть ее во всей красе. — Сними рубашку.

У нее самая сексуальная улыбка на лице, когда она быстро снимает рубашку и нижнее белье. Мои колени слабеют под ее взглядом.

Я снимаю джинсы, мои глаза прикованы к ее телу. Она была доставлена на Землю, чтобы свести меня с ума своей идеальной фигурой, похотливыми и греховными глазами и самыми полными губами на планете.

Я не снимаю боксеры и смотрю на нее с обнаженным голодом. За последние две недели я много раз думал об этом моменте, доставляя себе удовольствие и представляя, что я с ней сделаю.

— Это тоже, — говорит она, указывая на мой последний предмет одежды.

Следуя ее приказам, мои глаза все еще блуждают по ее телу; по ее изящной шее, покрытой моими поцелуями, по ее прекрасной груди с идеальными сосками, которые затвердели самым сексуальным образом. Мне нравится, как плавно перетекают ее изгибы, как она раздвигает для меня ноги, дразня меня грязным взглядом.

Этот момент воссоздавался в моей голове слишком много раз, чтобы длится всего пять минут. Каждый раз, когда мы оказываемся рядом друг с другом, мои мысли сходят с ума. Мои руки хватают ее за ноги и тянут вниз по кровати, пока ее задница не оказывается рядом у самого края. Я наблюдаю за ней несколько мучительных секунд, прежде чем открыть ящик позади себя и достать презерватив. Я раскатываю его по своей твердой длине.

Стоя перед ней на коленях, мои пальцы массируют жар между ее ног, подготавливая их к тому, что последует дальше. Хотя, судя по тому, какая она мокрая, я бы сказал, что она более чем готова.

— Элиас, — стонет она, когда я обвожу ее кончиком большого пальца.

— Боже, да, — рычу я, двигаясь быстрее, слыша, как она теряется в наслаждении.

Ее крик моего имени что-то делает со мной. Когда она открывает свои глаза, ее зрачки бездонны, наполнены возбуждением.

С ее губ срывается удовлетворенный стон, когда я прижимаю кончик к ее губам и поглаживаю им вверх и вниз по ее складкам. Она хватает меня за руку, впиваясь в нее ногтями. Я начинаю дразнить ее. Не входя, покрываю себя ее влагой, и мой голос становится густым от желания.

Она жадно раздвигает бедра, чтобы принять меня, и мои ноги дрожат от мысли, что я почти внутри нее. Она хнычет, выгибая спину, пока я вхожу в нее. Я стону, не в силах больше сопротивляться искушению.

— Настоящая охотница за оргазмами, — рычу я, а затем вхожу в нее.

Это все, что ей нужно, чтобы сжаться вокруг меня, сжимая и дразня меня так же, как я делал это с ней несколько минут назад.

Я толкаюсь в нее, заставляя ее кончить сильнее, чем раньше. Я грубо сжимаю ее ягодицы и продолжаю погружаться в нее, снова и снова. Она, так чертовски горяча, пытаясь держать эти грешные глаза открытыми, откинув голову назад, потерявшись в моменте.

— Смотри на меня, когда будешь кончать, Индиго, — требую я хриплым голосом, беря ее чуть сильнее. Она открывает глаза, и я чувствую, как она начинает дрожать, сжимаясь вокруг моего члена.

— Я сейчас кончу, — стонет она.

Ее взгляд такой напряженный. Наши стоны смешиваются. Больше нет слов. Только звуки удовольствия. Сжимая ее бедра, я тяну их для последнего толчка, мой пах напрягается в ответ на прикосновение ее дрожащих рук. Мы содрогаемся, сдаваясь. Трение на трении, доводя друг друга до предела.

Я наклоняюсь вперед, чтобы прикоснуться лбом к ее лбу, и ее горячее дыхание касается моего лица. Кожа Индиго сияет слабым блеском, а в воздухе витают цветочные нотки ее духов.

Прослеживая нежную мягкость ее нижней губы, я погружаюсь в поцелуй, который воспламеняет мое сердце. Ее рот открывается для меня. Я сбился со счета, сколько раз поцеловал ее, прежде чем, наконец, отстраниться от нее.

Она стонет в знак протеста, мы оба дрожим от потери тепла тела. Индиго смотрит на меня полузакрытыми глазами, и я выбрасываю презерватив в мусорное ведро. Я ложусь рядом с ней, раскрывая объятия. Она падает в них и кладет голову мне на грудь, слушая биение моего сердца.

Мы лежим так некоторое время, никто из нас не говорит. И это приятно. Индиго — единственный человек, с которым я могу молчать.

— Оливия была права, — признаю я.

— В чем? — Индиго зевает, ее голос трещит.

— В том, что я люблю тебя.

Она смеется, закрывая лицо рукой.

— Что?

— Мне пришлось искать в Google, чтобы понять, люблю я тебя или нет, — говорит Индиго, и я хихикаю.

— И?

— Что и? — простонала она.

— Ты получила ответ?

— Да.

Я вопросительно поднимаю бровь, и она вдруг всхлипывает.

— Я люблю тебя, — заявляет она.

Тепло распространяется по мне, когда я ловлю кончик ее носа между пальцами.

— И я люблю тебя, Индиго Хейс.