Глава 37

Элиас

— Итак, мы… что насчет нас? — спрашиваю я. Мы едем в дом моих родителей. Это наша первая поездка туда с тех пор, как мы стали больше, чем просто друзьями, и я бы хотел сделать это, зная, что наши отношения стали официальными. Если, конечно, Индиго этого хочет.

— Зависит от обстоятельств. — Она пожимает плечами, и я поднимаю бровь.

— От каких? — я украдкой смотрю на нее. Она смотрит в окно, пытаясь скрыть смех. Моя рука сжимает ее ногу, и она бросает на меня игривый взгляд.

— Смотри на дорогу, приятель, иначе ты никогда не узнаешь ответа.

Что-то есть в ее сегодняшнем настроении. У нее все хорошо. Намного лучше по сравнению с тем, какой она была всего пару месяцев назад. Она более легкая, стремится вырваться из своей старой рутины, и она гораздо больше общается. Нам весело вместе.

Эта ее версия приносит мне утешение. Я не могу это объяснить. Просто в последнее время я улыбаюсь гораздо чаще. Мое сердце чувствует себя счастливым и полным.

— Ты поможешь мне с садом? — спрашивает она, и я смеюсь. Это самый глупый вопрос, который она могла задать.

Я бы хотел, чтобы она дала мне прямой ответ. Ей нравится заставлять меня работать над этим, и мне это начинает нравиться не меньше.

— Перестань менять тему и просто согласись, — смеюсь я.

Индиго закатывает глаза, но на ее лице все еще играет улыбка.

— Это плохой способ просить женщину стать твоей девушкой. — Она дуется, скрещивая руки на груди.

Я киваю, соглашаясь с ней. Мы оба все еще улыбаемся. Я включаю на стереосистеме песню Дина Льюиса. Она слушает его каждый раз, когда принимает душ, и я вроде как его фанат. Она зарывает голову между ладонями и стонет.

— Индиго. — Я останавливаюсь. — Подожди, как твоя фамилия?

— Хейс, — смеется она, ее лицо все еще в ее руках.

— Индиго Хейс, ты будешь моей девушкой? — я широко улыбаюсь. Она наконец-то встречает мой взгляд.

— Я вынуждена согласиться, но только потому, что твоя компания мне приятна.

— Ладно, подружка, — дразню я, зная, что ей это не понравится. Она шлепает меня по руке.

— Не говори так.

— Что не говори?

— Подружка. — Она машет рукой в воздухе. — Это странно. Не делай так.

— Что ты имеешь в виду? — я прикидываюсь дурачком.

— Ты только что это сказал.

Она без предупреждения наклоняется и быстро чмокает меня в губы.

— Отличный способ заставить мужчину закрыть рот, — хихикаю я.

— Но это сработало, — говорит она, когда мы подъезжаем к дому моих родителей.

Я качаю головой, паркую машину, выпрыгиваю и открываю ей дверь. Это кажется, чем-то очень важным. Я привожу домой первую девушку после Эвы. Технически, это не первый раз, но моя душа чувствует, что это так.

— Ты выглядишь невероятно, — говорю я, оценивая ее и облизывая губы. Все мои силы уходят на то, чтобы удержаться от того, чтобы не отвезти нас обратно домой и не отнести ее в постель.

Хотя в ее стиле одежды нет ничего необычного, ее отношение и то, что мы только что выяснили, все меняет.

— Они уже любят тебя, — шепчу я ей на ухо, когда мы входим в дом. Она немного расслабляется, когда мама, папа и Оливия обнимают ее.

— Ах! — мама хлопает в ладоши, обняв меня. — Вы, ребята, процветаете!

— У кого-нибудь есть настроение поиграть в дартс? — спрашивает папа, и мама игриво шлепает его по руке.

— Том! Пусть они сначала пообедают.

— Я бы с удовольствием, — признается Индиго, и я киваю рядом с ней.

— Но Лорелай права. Давайте сначала поедим, — говорит папа. Мы соглашаемся и обедаем в самом быстром темпе. Оливия ест мало, а когда я спрашиваю ее об этом, она говорит, что недавно съела немного сладостей, и теперь у нее болит живот.

Когда все готово, Индиго помогает маме мыть посуду, а Оливия, папа и я ждем их на диване с полными животами. Я едва могу двигаться.

— Мы почти не видим тебя с тех пор, как ты переехал в город, — говорит папа, кладя руку мне на плечо.

— Да. — Он не понимает этого, но мне от этого не легче. Я не хочу, чтобы они думали, что я не хочу их навещать. — Индиго не дает мне скучать, — говорю я.

Он смеется, понимание проступает на его лице.

— Я помню, как я был таким с Лорелай. — Папа улыбается воспоминаниям, а Оливия вздрагивает, вероятно, вспоминая тот момент, когда она застала нас.

Не могу ее винить. Меня бы, скорее всего, стошнило, если бы я застала маму и папу целующимися. Я вздрагиваю, отвлекаясь от мыслей.

— Мы будем навещать вас чаще, — обещаю я. Надо узнать, что думает Индиго, но я уверен, что ей понравится. Она неравнодушна к маминой стряпне.

— Готова идти? — спрашивает мама от двери кухни.

Мы решаем ехать на разных машинах: Оливия, Индиго и я на моей, а мама с папой на своем древнем внедорожнике.

— Как семейная жизнь? — Оливия подталкивает Индиго с заднего сиденья, когда мы отправляемся в путь.

Индиго вздыхает:

— Я...

— Боже мой! Вы должны назвать своего ребенка Лукас, если это будет мальчик, и Эйвери, если это будет девочка. — Она возбужденно хлопает.

Я усмехаюсь:

— Слишком рано, малышка.

Оливия надулась.

— Обещай мне, что ты назовешь их именно так. — Она смотрит на меня в зеркало заднего вида.

Индиго качает головой.

— Что? Нет, — смеется она, а Лив игриво постукивает ее по голове.

— Почему бы и нет? Я назвала Гриба, помнишь? Было бы справедливо сделать то же самое с твоими детьми.

— Да, но это...

— Он действительно выглядел так.

Индиго вздыхает и сдается.

— Ты забудешь об этом, когда у меня появятся дети.

Оливия рычит:

— Согласись.

— Нет.

— Нет? — Оливия поворачивается ко мне, ожидая, что я буду ее защищать.

— О нет. — Я качаю головой. — Я глух, когда дело касается спора и вас двоих.

— Пожалуйста?

Она смотрит на нас в зеркало щенячьими глазами. Перед ними невозможно устоять.

Индиго вздыхает.

— Хорошо, да. — Оливия обхватывает Индиго сзади, сжимая ее.

Я не готов к детям, но если это касается Индиго, то это может быть не так. Возможно будет не так уж и плохо, когда придет время.