За всем этим стоял Блейн.

Я должна была показать письма Джовану. Тогда всего этого можно было бы избежать. Сейчас письма находились в замке в Третьем Секторе, в нескольких днях пути отсюда.

— Нужно, чтобы тебя заметили помогающим Внешним Кольцам каким-то образом, — вмешивается мужчина, Джак. — Это успокоит их. Представит тебя в выгодном свете.

— Возможно ли, что зачинщик этого восстания может быть из более богатых колец? — встреваю я. Мои слова встречает тишина. Я продолжаю: — Кажется странным, что Внешние Кольца раньше создавали проблемы только на мелком уровне. Вряд ли, эти охотники на шлюх, о которых вы говорите, могли бы вызвать такое движение. Уверена, что, если они являются причиной большинства преступлений во Внешних Кольцах, их будут избегать, а не следовать за ними.

— Я согласен, Татума, — вставляет Роско. — У меня самого были такие же подозрения. Поскольку правление Короля пока находится на начальной стадии, а война стоит у нашего порога, небезосновательно полагать, что среди населения царит беспокойство. Мятежник может счесть это подходящим временем для захвата власти.

Возмущенный ропот наполняет комнату.

Джован наклоняется вперёд и смотрит на меня. В отличие от остальных, он знает, что у меня есть личный опыт проживания во Внешних Кольцах. Он прочитает между строк то, что я говорю.

— Нам нужно поговорить с информатором, — Яте стучит кулаком по столу. — С местным жителем.

Это хорошая идея. Я киваю вместе с остальными и бормочу своё одобрение.
Он продолжает:

— Что случилось с этой женщиной, Мороз?

* * *

— Хотел бы я видеть твоё лицо, когда он это сказал, — смеётся за ужином мне на ухо Джован.

Меня затащили за стол у трона, несмотря на мои протесты. По крайней мере, мне удалось хоть раз пообедать со своими друзьями. Сегодня за тем столом сидит Аднан, сын Роско. Должно быть, он вернулся с передовой. Приятно видеть одного из моих друзей-делегатов. Остальные тоже скоро вернутся, с последним приказом Джована.

Я ухмыляюсь, хотя Джован этого не видит.

— Это крайне потрясло меня, — шепчу я. — Но теперь, когда я подумала, полагаю, в этом есть смысл.

Джован давится своим напитком, а я смеюсь, наклоняясь к нему. Я знаю, что Оландон слушает с другой стороны.

— Мороз может раздобыть тебе ответы. Я могу связаться со своими друзьями во Внешних Кольцах и узнать, что происходит на самом деле, — говорю я низким, торопливым голосом.

Я хочу узнать, что на самом деле Блейн делает во Внешних Кольцах.

— Нет.

Джован скрипит челюстью. Я жду объяснения его причин. Обычно у него есть хорошее объяснение, когда он говорит "нет".

Но он не объясняет.

— Ты не сможешь выжить при атаке с двух фронтов, Джован, — напоминаю ему я. — Я могу уйти под прикрытием встречи с Ире.

Я откидываюсь на стуле и тереблю подол своей туники. Джован продолжает есть. Тактика с использованием игнора может сработать с его подданными, но со мной она не сработает. Время для ответного хода.

— Есть ещё кое-что, о чём я хотела бы поговорить с вами обоими. Теперь и Адокс видел моё лицо. Количество людей, видевших моё лицо, растёт — даже если они не знают моего имени. Стоит только одному человеку догадаться, кто я, и всё выйдет из-под моего контроля, — я поворачиваюсь к Оландону, чтобы убедиться, что он слушает. — Я хочу получить представление о более масштабной реакции на моё лицо, — говорю я.

Оландон смотрит на меня с замешательством.

Джован подносит кубок ко рту, оглядываясь по сторонам. Только Джак и Герден остались здесь, и они сидят на расстоянии нескольких кресел от нас.

— Ты хочет открыться людям? — спрашивает он.

Невозможно ошибиться в его тоне. Спрятав улыбку, я киваю. Джован снова и снова ясно высказывал своё мнение о моей вуали.

Он продолжает:

— Я хочу сказать, всегда стоял вопрос, что кто-нибудь узнает, а не когда, — соглашается он. — Но у меня есть несколько соображений по этому поводу. Я думаю, будет лучше, если ты откроешься сначала самым близким тебе, и выстроишь небольшую группу поддержки.

Я несколько раз моргаю. Я знала, что он хочет избавиться от вуали, но как давно он это планировал?

— Что, если группа, которой ты откроешься, отреагирует не так, как ты ожидаешь? — спрашивает Оландон.

От этой мысли моё сердцебиение ускоряется.

— Именно этот риск долгое время заставлял меня молчать по этому поводу. Но я не буду знать, как действовать, если не буду знать, как отреагируют люди. Я считаю, что это необходимо, каким бы ни был результат.

Оландон не согласен с моим мнением. Но он больше ничего здесь не скажет. Я отчасти задаюсь вопросом, не стесняется ли он этого плана. Стыдится того, что его сестра метис.

— Ты выглядишь очень... спокойной относительно этого, — предполагает Джован.

Я не виню его. В прошлом любой разговор о том, чтобы снять мою вуаль, вызывал паническую атаку. Я ни в коей мере не спокойна на этот счёт. Но это проще контролировать, когда я думаю о снятии вуали, как об отдалённом событии. И я ходила без вуали на протяжении целого сектора. Отчасти мой страх снять вуаль основывался на страхе того, что подумают люди. После времени, проведённого во Внешних Кольцах, я знала реакцию на свою внешность. Часть, которая по-прежнему пугала меня, была их реакцией на то, кем я была. Моё положение.

— Скажем так, у меня уже был момент истины, — говорю я. — К тому же, вскоре оба мира узнают, о том, что существует целая раса метисов, я больше не одна. И я знаю, что могу отправиться в Ире, если всё провалится.

Я хмурюсь от слабого рычащего звука, исходящего от Джована, и собираюсь добить его, когда он отвлекся.

— Я хочу открыться делегатам. И так же хочу открыться членам казарм.

— Бедным людям? — недоверчиво говорит Оландон.

— Они богаче, чем ты или я когда-либо будем, — огрызаюсь я.

Джован меняет позицию и растягивается на троне. На этот раз он не отгораживается. Он обдумывает всё, что я сказала. Он не будет говорить, пока не будет готов.

Проходит несколько минут, прежде чем он придвигается ко мне, упираясь костяшками руки в стол.

— Хорошо придумано, Татума. Можешь идти и собирать своих друзей. Хотя это противоречит моим инстинктам — говорить об этом всем, кто не в пределах моей досягаемости. Этих людей из Внешних Колец будет гораздо труднее убить, чем делегатов, — говорит он.

— Джован! — восклицаю я.

Мысль о моих умирающих друзьях, заставляет мой желудок сжиматься.

— Ты будешь удивлена тому, что я сделаю, чтобы обеспечить твою безопасность, — говорит он.

Мой рот захлопывается, а разум кричит мне проверить реакцию Оландона, но я сопротивляюсь.

Джован продолжает говорить:

— Как бы то ни было, это твой секрет, и я помогу тебе, если ты считаешь их достойными.

Я смахиваю несколько слезинок, задаваясь вопросом, не более ли я эмоциональна по этому поводу, чем думала.

— Я пошлю с тобой людей, — решает Джован.

Я качаю головой раньше, чем он заканчивает.

— Они раскроют меня.

Рука Короля дрожит. Он в секунде от того, чтобы ударить кулаком по столу.

— Чёрт возьми, Олина, не будь такой упёртой.

— Я не...

— Моя сестра абсолютно способна постоять за себя, — вставляет Оландон.

Я издаю внутренний стон, чувствуя гнев Джована.

— Это факт, о котором я вынужден постоянно быть в курсе, — холодно произносит Король. — Но я не думаю, что ты осознаёшь текущие угрозы, подстерегающие твою сестру во Внешних Кольцах.

Это пугающий голос. Я опускаю голову на руки и смотрю под стол на Кауру. Она наклоняет свою очаровательную голову в сторону, слегка поскуливая. Она всегда знает, когда что-то не так. Я зажмуриваю глаза от гневных комментариев, проносящихся над моей головой, и хихикаю, когда Каура прячет морду под лапами.

— Я знаю, девочка. Поверь мне, я знаю.

Похоже, я возвращаюсь в казармы.