* * *

Уже без четверти шесть, когда я возвращаюсь со встречи с Сергеем Беловым. Один из моих поставщиков оружия раздобыл несколько ящиков арбалетов военного производства, но никто не знал, как они работают. Белов был единственным человеком, пришедшим на ум, который мог бы знать, как обращаться с этой фигней. Судя по его ухмыляющемуся лицу, когда показал ему образец, у него был большой опыт работы с ними. Почему-то я не удивился. Но Белов действительно ошеломил меня, когда спросил, могу ли я достать для него танк, а затем пожал плечами и добавил: «Для друга интересуюсь». У них в братве, стало быть, больше одного психа.

Я поднимаюсь по лестнице на третий этаж и стучу в дверь комнаты, временно оккупированной Изабеллой. Она открывает дверь и осматривает меня, сосредоточив внимание на джинсах и черной рубашке. Я замечаю вспышку удивления в ее глазах.

— Здесь не наряжаются к ужину? — спрашивает она, когда мы направляемся к лестнице.

— Ненавижу костюмы.

Изабелла выглядит удивленной. Не говоря ни слова, она спускается по лестнице передо мной, давая мне беспрепятственный обзор ее спины. Розовый топ без рукавов, завязывающийся вокруг шеи, облегает ее торс и узкую талию, и это только подчеркивает ее дерзкую круглую попку в обтягивающих черных брюках. Требуется чудовищная сила воли, чтобы отвести от нее взгляд.

Когда мы добираемся до первого этажа, она останавливается перед стройным рядом персонала с правой стороны фойе.

— Это Изабелла. Моя жена, — говорю я и представляю всех по очереди, начиная с экономки, затем горничных, двух водителей, садовника и, наконец, кухонный персонал.

Закончив, я представляю сотрудников службы безопасности. Не рассчитываю, что она запомнит каждого, потому что здесь работает более тридцати человек.

— Это вторая смена, утром я познакомлю тебя с первой сменой, когда они заступят.

— Спасибо. — она кивает и следует за мной в столовую, которая занимает четверть первого этажа с восточной стороны.

Я помню, как впервые привел сюда Симону после того, как мы поженились в городской Ратуше. Она была поражена количеством охранников, размерами самого дома, и визжала всякий раз, когда кто-нибудь с огнестрельным оружием проходил мимо нее. Изабелла, напротив, принимает все это, не моргнув глазом. Я думаю, для нее в этом нет ничего нового. Она выросла в доме в два раза больше моего и со значительно большим количеством вооруженной охраны.

Дамиан уже в столовой, сидит за столом слева от стула во главе. Увидев, что мы входим, он встает, протягивая руку.

— Наконец-то. — Он смеется. — Я было подумал, не решил ли Лука навсегда запрятать тебя в твоей комнате.

— Изабелла, это мой брат, — говорю я и пристально наблюдаю за ее реакцией.

Мой брат младше меня на двенадцать лет и, как любят называть его женщины, «убийственно красив». Люди обычно зацикливаются на его голубых глазах, уложенных волосах и безупречной одежде, при этом недооценивая его, думая о нем как о плейбое. Он делает все возможное, чтобы поддержать этот образ своим поведением. Не многие люди знают, какой гений скрывается под этой дорогой стрижкой. Дамиан разбирается во всем, что касается цифр и рынка недвижимости. Именно поэтому он занимается финансовой стороной моего бизнеса, а также ежемесячно отмывает миллионы долларов.

— Можно просто Иза, — отвечает моя жена.

— Должен сказать, я не мог придумать имени, которое подошло бы тебе лучше, Иза. — Он улыбается ей. — Bella.

Я качаю головой. Он уже включил свое обаяние.

— Никакого флирта, Дамиан. Где Роза?

— Она сказала, что поест в своей комнате.

Я поворачиваюсь к горничной, ожидающей неподалеку.

— Приведите сюда мою дочь. Прямо сейчас.

Пока мы сидим за столом в ожидании Розы, я откидываюсь на спинку стула и наблюдаю, как Изабелла и Дамиан обсуждают как ей понравился дом. Они явно поладили с самого начала, что было ожидаемо, поскольку почти ровесники. Интересно, попытается ли она соблазнить его, как это сделала Симона?

— Тебя не было на свадьбе, — замечает Изабелла.

Дамиан улыбается.

— Да, я стараюсь избегать семейных сборищ.

— Он имеет в виду, что не хочет сталкиваться со своими бывшими, — вставляю я. — С учетом того, что половина из них уже были замужем, когда он с ними спал.

— Разумно. — Изабелла ухмыляется моему брату. — Ты все еще спишь с дочерью Франко?

Дамиан взбалтывает вино и пристально смотрит на нее.

— Откуда ты знаешь об этом?

Изабелла лишь улыбается, потянувшись к графину с соком.

— Я не сяду за один стол с этой женщиной! — до меня доносится высокий голос моей дочери.

Я оборачиваюсь и пристально смотрю на Розу, вкладывая в свой взгляд все, что  думаю о ее криках.

— Иди сюда.

— Нет. Я же говорила тебе...

— Сию секунду, piccola*.

Она топает ногой по полу, выставляя подбородок, и подходит к столу, занимая место по другую сторону от Дамиана.

— А теперь извинись перед Изабеллой, — говорю я.

— Нет.

Господи. Разве пубертатный период не наступает к двенадцати годам или около того? Розе всего семь, но я начинаю верить, что она приближается к нему преждевременно. Когда сказал ей, что мы с Симоной разводимся, ее комментарий был  «Скатертью дорога». У них никогда не было теплых отношений, и Роза проводила больше времени с нашим поваром, чем со своей собственной матерью. Я разговаривал с Розой на прошлой неделе и объяснил ситуацию с Изабеллой, и она показалась мне благоразумной, но думаю, нам придется обсудить это еще раз. Независимо от того, как и почему Изабелла оказалась здесь, никому не позволю проявлять к ней неуважение, включая мою дочь. И я, конечно, не позволю кричать в моем доме.

— Ты уверена? —  спрашиваю я.

— Да.

— Ладно. Можешь идти в свою комнату.

— Что? — она выпучивает на меня глаза. — А ужин?

— Нет извинений – нет ужина.

— Папа!

— Ты можешь быть свободна. — Я киваю в сторону двери и жестом распоряжаюсь горничной подать еду.

— Отлично, — огрызается Роза, вскакивая со стула, и уходит.

Я провожаю глазами уходящую Розу и замечаю, что Изабелла наблюдает за мной, поджав губы. Я жду, не последует ли за этим комментарий, но она ничего не говорит, лишь отворачивается, сосредоточившись на своей тарелке. Она, вероятно, думает, что я позволю своей дочери лечь спать без ужина, и не планирую ее переубеждать.

Я думала, что найти кухню будет проблематично, но, когда спускаюсь на первый этаж, одна из горничных что встретила по приезду, протирает пыль с лампы в углу.

— Анна, вы можете показать мне, где кухня? — спрашиваю , подходя к ней.

Она моргает со слегка растерянным выражением лица, затем быстро кивает.

— Конечно, миссис Росси. Сюда.

Я следую за Анной по коридору направо, пока мы не доходим до задней части дома, где она останавливается перед белой дверью.

— Вот здесь.

— Спасибо, — говорю я и вхожу.

Внутри просторно.  По левую сторону стойки и островок. Справа — длинный деревянный стол, за которым могут разместиться по меньшей мере десять человек. Наверное, это для персонала. Я направляюсь к шкафчикам, где стройная женщина лет пятидесяти протирает стаканы у раковины.

— Чем я могу вам помочь, миссис Росси?

— Вы не могли бы сделать мне сэндвич? Я сделала бы сама, но понятия не имею, где у вас тут что лежит.

— Конечно, сию секунду. — Она кивает и суетится вокруг, доставая тарелку и хлеб, затем спрашивает: — Вы хотите чего-нибудь особенного?

— Это для Розы. Просто приготовьте так, как ей нравится. Спасибо.

Горничная занимается приготовлением еды, но замечаю, что она каждые пару секунд бросает взгляды в мою сторону. Закончив, она приносит тарелку с двумя сэндвичами и салфетку,.

— С ветчиной. И сыра побольше.

— Спасибо вам, Грейс. Спокойной ночи.

Ее глаза расширяются, когда она слышит свое имя, но быстро берет себя в руки. — Спокойной ночи, миссис Росси.

Добравшись до третьего этажа с сэндвичами в руках, я стучу в дверь Розы.

— Меня здесь нет! — раздается с другой стороны.Я закатываю глаза. Как будто слышу свою сестру. Андреа становится чрезвычайно раздражительной, когда что-то идет не так, как ей хочется. Я хватаюсь за ручку свободной рукой и открываю дверь. Роза лежит на животе поперек кровати, полностью поглощенная тем, что происходит в ее телефоне.

Увидев, что я стою в дверях, она вскакивает, уставившись на меня.

— Что ты делаешь в моей комнате? Уходи или... — Ее взгляд падает на тарелку в моих руках. — Без майонеза?

— Без майонеза. — Я подхожу к кровати, ставлю тарелку рядом с ней и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Как ты познакомилась с моим папой?

Я останавливаюсь.

— Он прыгнул за мной в бассейн и спас мне жизнь.

— Ты врешь.

— Нет, — бросаю я через плечо. — Спроси его сама, если хочешь.

— Он правда спас тебя?

Я внутренне улыбаюсь и оборачиваюсь.

— Хочешь расскажу?

— Да! — восклицает она, широко раскрыв глаза. — Расскажи.

Я плюхаюсь на  диванчик в углу комнаты и откидываюсь на спинку.

— Я была немного моложе тебя, мне тогда исполнилось шесть. На вечеринке в честь дня рождения мы с ребятами носились по саду и играли. Я была возле бассейна, когда у меня развязались шнурки, и я опустилась на колени, чтобы их завязать. В тот момент двоюродный брат моей подруги столкнул меня в воду.

— Ты упала в бассейн?

— Ага.

— И папа спас тебя?

— Прыгнул прямо туда, в одежде и все такое. Бассейн был неглубоким, но я была маленькой и могла утонуть.

— Вау, — произносит она, затем наклоняет голову, рассматривая меня. — Так вот почему ты вышла за него замуж? Потому что он спас тебе жизнь?

Я смеюсь.

— Нет. Я вышла за него замуж, потому что мой дедушка и твой папа договорились, что так будет лучше. Взрослые иногда так делают.

— Значит, ты его не любишь?

Люблю ли я его? Чтобы по-настоящему полюбить кого-то, нужно принимать этого человека таким, какой он есть, с его лучшими и худшими качествами. Я была влюблена в образ Луки с тех пор, как себя помню, и последние несколько лет  одержима им, как сумасшедшая.