23

Выступ, на котором я сидела, был едва ли в четыре фута шириной. Я прижалась спиной к стене, ноги покачивались над пропастью. Я не могла представить, как забралась сюда. Это было невозможно… но…

Я посмотрела на свое тело. Я была не в накидке из ветра. Нет, она пострадала, да? Когда я летела над долиной? Огненная ткань все еще обвивала мое тело, пылала, неприятно теплая.

Я дрожащими руками сняла огонь, осторожно сложила его и вернула в медальон. Я смотрела на выжженную землю с высокого утеса. Я не прилетела сюда. Я не могла забраться. Значит…

«Урим».

Я закрыла глаза. Во тьме разума я почти видела, почти представила огромную сияющую фигуру, но нет! Это было слишком. Невообразимое. Я прошла по тропе между Солнцем и Луной, видела, как надо мной прошел великан. Но это? Это было не сравнить. Разум пытался, но мог понять лишь моменты, превратить их в нечто понятное, что подходило под рамки моего мышления.

Но видение нельзя было так объяснить. Если бы я попробовала, сошла бы с ума.

«Урим».

Я поежилась. Слова Ларуны появились в голове:

«Чтобы умилостивить Урима, бога огня и лорда долины Друиндар, Бледная королева должна отдавать кровь своего мужа каждые сто лет».

Почему такой бог — такое жуткое создание из разрушения и чистого света — показался мне?

И он раскрыл больше.

Я коснулась нежно пальцем между бровей, где ощутила открытие сознание. Если сосредоточиться, я все еще ощущала, как это бежало по венам. Словно на другом слое реальности, в паре градусов от этого, моя кровь была чистой магией.

Это не было правдой. Не могло быть.

Но если в этом была хоть капля правды…

Я повернулась и посмотрела на стену. Я чуть прищурилась, прикусила губы. А потом быстро, пока не отговорила себя, открыла медальон и вытащила накидку из ветра.

Ущерб был хуже, чем я думала. Одна складка крыла была разорвана почти до плеча. Накидка вяло трепетала в моих руках, еще пыталась сбежать. Я быстро встряхнула ее, и она тут же успокоилась.

— Что ж, — пробормотала я, расправила рукав, чтобы осмотреть дыру. Я не видела дыру. Но это не было важно. Я всегда могла воспринимать ее без зрения. Я погладила ветер, мои обожженные пальцы гладили нежное плетение, проверяли оборванные края. — Почему не попробовать?

Я вытащила сумочку, вставила в иглу хлопковую нить, сделала узелок на конце. Осторожно соединив два края ткани из ветра, я стала сшивать их быстрыми и аккуратными стежками. Я склонилась над работой, сосредоточилась на деле, и странность ситуации растаяла. Я уже не сидела на утесе над долиной с саламандрами в мире на краю Ада. Я вернулась в комнату у госпожи Петрен. Или в свою спальню в доме отца. Или даже в своей красивой комнате в Орикане, в удобном кресле с булавками, вонзенными в подлокотник. Не важно. Я была во всех этих местах и ни в одном из них, сосредоточилась на точности стежков, на выполнении задания.

Я почти бессознательно ощущала, как время движется вокруг меня. Мерцает. Собирается, как смятая ткань. Чтобы зашить такую дыру быстрыми стежками, требовалось не меньше получаса. Если тщательно, нужно было хотя бы два часа. Но сейчас…

Я моргнула три раза. Выпрямилась.

Дыра была починена.

Я подняла рукав и посмотрела на свои стежки. Крохотные, но они выделялись на невидимой ткани из ветра. Моя работа была достаточно аккуратной, чтобы госпожа Петрен одобрила.

И ушли на это мгновения. Даже меньше.

«Они были правы».

Эролас.

Матушка Улла.

Бабуля Доррел.

Даже маг Ларуна.

Они все говорили, что у меня была магия. И теперь я ощущала ее жжение в крови, в пальцах.

Прикосновение бога огня открыло мой третий глаз, открыло правду обо мне.

— Кровь ведьмы, — прошептала я и мрачно улыбнулась.

Но я не могла отвлекаться на триумф. Время оказалось на моей стороне только что, но оно все еще ускользало слишком быстро. Я убрала инструменты и, все еще сидя, просунула руки в накидку из ветра.

Я встала и посмотрела на пропасть, голова закружилась. Но я быстро перевела взгляд на стену. За пеплом белый камень сиял — белый камень Орикана еще не был полностью захвачен замком Бледной королевы. Эролас был за этой стеной. Ждал меня.

Если боги были на моей стороне, может… может…

Я раскрыла руки, и ветер окружил меня, трепал складки-крылья. Уверенность росла, я прыгнула с утеса и стала падать. Ветер усилился, я повернула руки и взлетела. Поток нес меня все выше, быстро и уверенно. Я заметила дорогу Друиндар на колоннах, тянущуюся слева от меня к вратам. Я затаила дыхание, быстро изменила курс, улетая от дороги, чтобы путники не заметили мой подъем.

Стена была выше, чем я ожидала, но ветер поднимал меня плавно. Я добралась до вершины и заметила движение: огромная фигура патрулировала стену слева. Хорошо, что не одно из крылатых созданий, которых я заметила во снах. Это существо было из камня, покрытое броней с шипами. Оно было спиной ко мне, но могло повернуться в любой миг.

Сердце колотилось, я юркнула за зубец стены и ждала, ожидая услышать вопль предупреждения. Но ничего не было.

Я осторожно выглянула из-за зубца и поспешила по стене, посмотрела на земли дворца. Сердце дрогнула. Я знала это место! Я не могла спутать красивые сады или тропы, где я бродила часами, искала тень мужа. Но деревья, которые когда-то цвели нежными цветами, теперь были мертвыми, коричневыми. Пыль поднималась облаками над когда-то зелеными лугами, ручьями и прудами… О! Я сжала перила с внутренней стороны, слезы подступили к глазам от вида красной лавы, текущей там, где раньше мерцала прохладная вода.

Я посмотрела на луг, куда мой разум пытался добавить тени, танцующие под серебряной луной, а уши искали сладкую мелодию на ветру. Но на месте луга была большая яма, как шрам в земле. Но фонтан остался. Искаженные фигуры возвышались над ямой, исполняя свой танец без движений. Их тени падали за край, смешивались с тьмой. Головы с изогнутыми рогами будто смотрели на небо с мольбой. Но боги их не слышали.

Я не могла пошевелиться. Я знала, что не должна была медлить. В любой миг каменный страж дойдет до конца дорожки, повернется и пойдет ко мне. Я должна была уйти. Но десять ударов сердца я не могла двигаться, даже дышать. Я не понимала до этого, как сильно любила Орикан. Мой дом.

Я сжала кулаки, поднялась. На вершине садов ждал замок, белые здания и колонны Орикана и подкравшаяся Горзана, тот замок выглядел непобедимым.

Но у меня еще было время. Жертву принесут завтра утром. Пока Эролас был жив, была надежда.

Я прыгнула на зубец, раскинула руки и взлетела. Мой ветер окружил меня, понес грациозной дугой над садом. Я ощущала себя опасно открытой, но сады внизу казались пустыми. Кто хотел бы теперь тут гулять?

Я поднялась среди крыш, опустилась на вершину крыши над двором, где Биргабог и гоблины угощали меня и выступали, развлекая меня. Влияние Горзаны было очевидным, исказило пространство, сделав его больше и уродливее. Как я видела в Звездном стекле, каменный банкетный стол пропал, оставив место для танцев.

Фигуры двигались среди колонн по бокам двора. Они не были робкими, боязливыми, и я заметила яркие краски хорошей одежды. Гости свадьбы коротали время до ночи, до последнего из трех больших свадебных балов.

Желудок сжался. Где был Эролас? Не в Орикане, я была уверена. Дрожа, я подняла взгляд на огромную Горзану. Эролас должен быть где-то там. Я много раз видела во сне темный зал с колоннами и красными сферами. Но как мне его найти?

Я уловила звук, неожиданный и неприятный. Смех. Много голосов звенели в веселье.

Вечернее празднование уже началось?

Я спрыгнула с крыши на другую крышу, тихо опустилась на черепицу и побежала к дымоходу, спряталась за ним. Оттуда я нервно посмотрела на высокие здания вокруг меня. В любой миг кто-то мог взглянуть и заметить меня. Мне нужно было спуститься на землю и укутаться в тень.

Снова загремел смех, уже громче. Неприятный, насмешливый.

А потом знакомый голос проревел:

— Биргабогабогабогабог!

Сердце билось в горле, чуть не душило меня.

— Нет, — прошептала я.

Хоть я знала, что не должна была, что стоило сосредоточиться на миссии, а не отвлекаться, я соскользнула с крыши, ветер поддерживал меня. Я осторожно выглянула за край на небольшое открытое пространство внизу, заметила деревья с широкими листьями в горшках, изящные скамейки, покрытые позолотой, и тропу из мерцающей мозаики, напоминающей ручей, так убедительно, что он словно двигался.

В этом крохотном дворе собрались дюжина гостей — мужчины и женщины, не люди. Все были необычно высокими, изящными, с длинными волосами разных оттенков золотого и рыжего. Изумрудные наряды с серебром были на их длинных телах, и обручи украшали их гладкие лбы. Некоторые отдыхали на скамьях, другие стояли группами, общаясь в тени деревьев в горшках.

Все смотрели на крохотную сцену в центре двора, где маленькая фигура танцевала энергично джигу.

Биргабог! Я бы узнала эти огромные уши и кривой нос всюду. Боги, что на нем было? Золотое одеяние в стиле, который был слишком хорош для его нескладной фигуры. Выглядело неестественно, наряд был насмешкой над гоблином.

«Было время, когда их держали как питомцев фейри. Наряжали, как кукол, заставляли развлекать лордов и леди».

Я вспомнила слова Эроласа, пока смотрела, как мой друг кружился и кривился, смело говоря своим хриплым голоском, пока красивые фейри смеялись.

Вдруг Биргабог вытащил из одеяния что-то и надел на голову. Обруч с изогнутыми рогами из свернутой бумаги, выкрашенной в черный и золотой. От этого вида его зрители захохотали. Люк открылся, и вышел второй гоблин, вылетел из бреши, словно на пружине, и легко приземлился в облаке черных юбок. Его уродливое лицо было выкрашено в белый, и на обвисшем горле висели дешевые красные кристаллы на черной ленте.