20

Моя душа трепетала, пока я вылетала из убежища двух вершин. Ветер ревел в ушах, сердце будто ревело в ответ. Я торжествовала, была неприкасаемой.

А потом ветер утих, и я стала терять высоту.

Я раскрыла руки шире, пыталась поймать и направить движущийся воздух в складки крыльев. Я направила тело вверх, бесполезно двигала ногами, не могла помочь себе. Но это ничего не меняло. Я падала. Сначала медленно, а потом все быстрее. Внизу были тучи. А потом они сомкнулись над моей головой.

Я запаниковала. Я будто ослепла тут! Горизонта не было видно, я не могла отличить верх от низа. Легкие сдавило, и я закашлялась от сажи и пыли в носу, на языке, в горле. Я не могла подняться, попасть в чистый воздух наверху. Страх бежал по венам. Я поменяла угол рук, чтобы уменьшить силу ветра. Если я не могла подняться, стоило спуститься под удушающую тучу. Ветер рассеялся вокруг меня, и я стала падать быстрее, чем мне нравилось, пока я боролась за контроль.

Вдруг тучи расступились, и оказалось, что я неслась к земле.

Я с криком раскрыла руки шире. Ветер взревел вокруг меня, и я резко полетела вверх. Мои легкие словно стали плоскими, я лишилась дыхания. Но я смогла отыскать равновесие, не врезалась. Я повернула руки, выровнялась.

Жар ударил меня снизу. У меня даже не было времени охнуть, он закружил меня в воздухе. Мой ветер хлопал вокруг меня бурей, мои конечности бесполезно трепыхались. Я видела вспышки земли, пасмурного неба, красного мерцающего жара, и все было так быстро, что я не могла ничего понять. Инстинкт выживания заставил меня вскинуть руки, поймать ветер, обвить им себя, остановить падение. Но стоило подумать, что я вернула контроль, еще поток пара ударил по мне снизу, и меня кружило, как листик в бурю. Я услышала рвущийся звук, и когда я раскинула руки, левое крыло не слушалось.

Земля неслась ко мне.

Я обвила руками голову и призвала ветер ближе перед тем, как врезалась в почерневший камень. Ветер стал подушкой, смягчил удар, но я катилась дольше, чем считала возможным. Часть моего мозга, где еще было место для мыслей, верила, что я разбила все кости в теле.

Наконец, я остановилась.

Я смотрела на кружащееся небо, оглушенная, отчасти верила, что я умерла. Я не боялась, только смутно ощущала, что еще существовала, что могло и не быть правдой. Тучи выглядели как груз, медленно опускающийся, чтобы придавить меня. Воздух ожил от темных пылинок, которых поднимали жаркие потоки воздуха.

Я стала ощущать жжение. Жар опалял мою кожу.

Охнув, я села. Боги! Боги, тут было жарко, как на сковороде на углях! Я подняла руку, моя накидка из ветра беспомощно трепыхалась у плеча. Я ощупала швы, обнаружила большую дыру в центре левой складки. Я не могла полететь, даже если бы осмелилась.

Я быстро сняла накидку, плотно сложила ее и вернула в медальон. Жар был таким сильным! Все мое тело содрогалось от боли. Я отчаянно нашла медальон с вырезанными каплями воды. Я открыла медальон, охнула, ощущая прохладную жидкость вокруг, ткань из тумана. Я поймала ее, обвила ею свое тело, вздохнула с облегчением для моей страдающей кожи. Это ощущение было самым чудесным, красивым, и я закрыла глаза, притянула влагу ближе, накрыла тканью голову.

И она стала испаряться.

Мои глаза открылись, и я оглядела волшебное плетение воды и пара. Хоть я не видела ткань, я ощущала, как волшебные нити распутывались, таяли. Туман испарялся вокруг меня, и ужасный жар возвращался.

— Нет! — я проскулила и попыталась поймать ткань. Она ускользнула сквозь пальцы и пропала.

Голова кружилась. Я должна была что-то сделать. Стойте! Одну из тканей я доставала из медальона всего раз. Теперь остатки тумана пропали, и я открыла медальон с вырезанным огоньком.

Языки огня вспыхнули, ослепляя. Я не вздрогнула, поймала ткань и укутала ею свое тело. Эффект был мгновенным. Огонь окутал мои конечности, и волшебная ткань словно стала поглощать жар от камней и воздуха. Я тяжко опустилась, скрытая огнем, и закрыла глаза. Пот катился струями по лицу и шее, пропитывал мою одежду.

Но я могла пережить это. И переживу.

Дрожа, я села, укутанная в ткань, посмотрела на мир вокруг себя. Жуткий мир тянулся, сколько хватало взгляда — почерневшие камни торчали, как сломанные кости из плоти. Ленты горящих рек тянулись, красные, раскаленные, мерцающие жаром. Весь пейзаж словно вскипятили, а потом бросили гнить.

Это был Друиндар. Королевство на краю Ада. Название подходило. Пейзажа, больше похожего на ад, сложно было найти. Если демоны поднимутся из огненных рек, я не удивлюсь. Да, я испугаюсь, но не удивлюсь.

Но…

Я подняла голову и выдохнула. На высоком утесе над жуткой землей стоял Орикан. Белый, еще сияющий. Все еще красивый, даже в таком ужасном месте. Даже хотя Горзана впилась в Орикан пальцами. Он был в двух милях от меня.

Две мили, которые я не могла пролететь.

— Хорошо, — прошептала я. Мое дыхание раздувало огонь ткани, и он трепетал. — Ладно. Я дойду.

Я встала. И тут же села, вскрикнув от агонии в пятках. Ткань из огня не защищала открытые части тела. Хмурясь, я посмотрела на свои ноги, пострадавшие от приключений. Что я могла сделать?

— Минутку, — буркнула я. Пальцы скользнули в карман платья, сжали сумочку швеи. Слава богам, она еще была там! Я осторожно вытащила ее и заглянула внутрь. Серебряная игла, катушка белых ниток и… ах! Да. Крохотные ножницы, чтобы резать нить. Сойдет.

Я отрезала две полоски огненной ткани, по одной волшебной нити за раз, и обмотала полосками ступни. Я быстро вставила нить в иглу, добавила пару стежков. Огонь должен был поглотить хлопковую нить, но стежки как-то держались.

Результат не был милым. Но когда я встала, чтобы проверить обувь, камень перестал обжигать ноги. Я могла так идти. По шагу за раз. По Друиндару.

Сжимая огненную ткань у горла, я пошла. Воздух шипел в ушах, и мои огненные туфли не защищали от грубой поверхности. Я хромала, кривясь, потея, держась за огонь, глядя на свои ноги, следя за шагами. Всего две мили, повторяла я себе. Две мили — пустяки. Я пройду расстояние за час, и останется еще много времени на спасение.

Как мне спасти его… я пойму, когда придет время.

Стиснув зубы, я шла, хромая, шатаясь. Путь вел меня параллельно к дороге, которая возвышалась слева в половине мили. Камни удерживали ее высоко над почерневшей долиной, мост вел от гор к Горзане. Я заметила кареты и фигуры на странных существах на той дороге, они ехали к замку Бледной королевы для ночи празднования и разврата. Хоть кто-то из них видел в долине фигурку, окутанную огнем, шагающую по этому адскому пейзажу? С такого расстояния они могли принять меня за демона.

Смеясь, я опустила голову и шла дальше, сосредоточилась на сложном подъеме. Мои пострадавшие ноги с трудом находили выступы, и я удерживала плащ из огня одной рукой, пока пыталась держаться за камень перед собой. Я зашипела от боли и отдернула обожженные пальцы. Прикусив губы, я использовала край ткани для защиты и попробовала снова. Неловкими движениями я забралась на вершину холма и посмотрела вниз.

Смелость чуть не покинула меня.

Широкий поток раскаленной лавы тянулся по изломанному пейзажу. Сияющий жар ударил по мне, заставил накрыть тканью из огня голову, чтобы глаза не выгорели. Я смотрела сквозь огонь в ужасе.

— О, боги! — проскулила я. — Что мне делать теперь? Плыть?

Это было невозможно. Я не могла пережить такое.

Пару шумных вдохов я стояла, глядела. Онемела. Разум не пытался найти решение.

Это было невозможно. Невозможно.

— Боги, — выдохнула я, закатив глаза к небу. — Если вы меня слышите… хоть кто-то… прошу…

Мой голос утих, я не могла выразить масштаб того, в чем нуждалась. Я повернулась к реке. От ожидания, что боги вдали услышат мою жалкую молитву, не было толку. Я просто должна была найти место, где можно перейти. И все. А часы уходили, близилась ночь. Последняя ночь Эроласа.

— Шевелись! — прорычала я и пошла вдоль берега горящей реки, против течения. Где-то выше по течению должно быть не такое широкое место, где я смогу прыгнуть или пробежать. Местность была сложной, с холмами и ямами, и я часто закутывалась в ткань и съезжала на попе, тормозя ногами свой спуск.

Но я продолжала, пока не увидела впереди место, где река чуть поворачивалась. На повороте камни выпирали, там река бежала быстрее, а камни формировали естественный мост. Бреши между камнями были в четыре-пять футов. Я смогу перепрыгнуть на другую сторону там?

Надежда трепетала в моей груди, я поспешила туда.

А потом со сдавленным криком бросилась за камень.

Что-то двигалось в лаве. Что-то живое.

Два выпирающие глаза горели белым на голове, лениво моргали, пока существо скользило, тело лениво шевелилось. Существо добралось до камня посреди реки, махнуло хвостом и поднялось с потоком. Когти впились в камень и подняли широкое сияющее тело, с которого капала магма. Существо забралось на вершину камня и вытянулось, от тела поднимался пар.

Выглядело как ящерица. Или дракон. Но лишь немного напоминало их. Существо не было элегантным, оно было приземистым. Ее кожа была ярко-красной, в черных точках, словно обгорела. Тут и там красные бородавки торчали из гладкой кожи, и существо из-за этого напоминало жабу.

— Саламандра, — прошептала я. Ларуна ведь говорила, что хотела пересечь Друиндар перед тем, как вылезут саламандры? Я не могла ее винить. Существо было огромным, хотя бы в девять футов от кончика тупого носа до конца хвоста в бородавках. Наверное, оно весило двести пудов.

Существо удобно лежало, моргая так, словно ребенок, борющийся со сном, пока его глаза не закрылись. А потом они раскрылись, пылая. По лаве пошла рябь, вторая саламандра забралась на тот же камень. Новая саламандра забралась на камень, укусила первую за затылок. Первая встала на задние лапы, открыла рот, показывая зубы, и зашипела. Вторая саламандра была меньше, тут же поддалась и скользнула в магму, уползла на соседний камень. Он был маловат для нее, но она упрямо устроилась там, спустила хвост в огненное течение.