Глава 1 СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА БЛУЖДАЮЩИХ ОГНЕЙ
Ранним утром шестого числа в новостях передали, что в Ивакубо (Кофу[1], префектура Яманаси[2]) неизвестными была разрушена усыпальница генерала Такэды Сингэна[3]. Полиция Яманаси приступила к расследованию этой хулиганской выходки, начав с опроса жителей близлежащих домов, в надежде выйти на след виновных.
Разметав ящики из-под пива, парень в школьной форме отлетел к стене и сполз на землю. Юзуру вздрогнул, приходя в себя, и недоумённо уставился на свой сжатый кулак.
Рука была вытянута, как после удара. Растерявшись на мгновение, он огляделся по сторонам и заметил у стены четырёх школьников в тёмно-синих пиджаках — их явно кто-то хорошо отделал.
Юзуру сморгнул. Здесь что, была драка? Четверо парней с разукрашенными синяками лицами и полными ужаса глазами кое-как собрались в кучку:
— С-совсем сдурел?! Мы тебе это ещё припомним!..
Прокричав угрозу — из-за дрожи в голосе неубедительную — они поспешили спастись бегством за ближайшим углом.
Юзуру проводил их озадаченным взглядом. Никого из них он раньше не видел, но, судя по форме, они были из западной школы.
«С чего вдруг?..»
Юзуру оглядел себя с ног до головы: одежда растрёпана, вся в пыли, галстук развязался. Ещё губу саднило; он приложил пальцы ко рту, и на них осталась кровь.
Растерянность переросла в изумление. Незнакомые парни из западной школы, боль в руке, как будто он кого-то ударил… Как будто?.. Нет — скорее всего. Скорее всего, он и они…
«Что я делал?..»
Юзуру прикрыл рот рукой и попытался отмотать события назад, но в голове было пусто. Он нахмурился и напряг память. Что он делал? С какого момента он этого не помнит? Где он вообще находится?..
Тут он вздрогнул, почувствовав чьё-то присутствие, и обернулся. У белой складской стены, прислонившись к ней спиной, стоял высокий парень в таком же коричневом пиджаке, что и Юзуру. Несколько мгновений парень молча его разглядывал, а потом с прохладной полуулыбкой сказал:
— Круто!
Глаза Юзуру расширились от удивления. Это лицо было ему знакомо, и он, не задумываясь, выдохнул:
— Такая…
На бескрайнем синем небе не было ни облачка. Величественные Северные Альпы, с остатками снега на верхушках, взирали сверху вниз на раскинувшийся у их подножия город, и посылали к нему из долины Камикоти прохладные ветры. На дворе стоял месяц май.
Город Мацумото в префектуре Нагано, окружённый прекрасными голубыми пиками Синсю[4], служил главными воротами в них, за что его и прозвали «Столицей гор». Этот древний город-крепость, с богатой историей и множеством памятников старины, таких, как замок Мацумото[5] или бывшая школа Кайти[6], по праву считался культурным центром Синсю. На сегодняшний день он был вторым в префектуре по уровню развития торговли и промышленности, с большим населением и растущими пригородами.
Здесь, в Мацумото, жили Нарита Юзуру и Оги Такая, ученики второго класса старшей школы[7] Дзёхоку.
— Филе-о-фиш, большую картошку и… среднюю «Колу».
Слушая краем уха скороговорку продавца, совсем, казалось, не удивлённого видеть школьников в это время дня, Такая облокотился на прилавок и обвёл взглядом помещение. Они с Юзуру были частыми гостями в этой забегаловке у станции Мацумото, и сейчас, когда нужно было где-то приткнуться, ноги сами понесли их сюда.
А Юзуру, между тем, выглядел плохо — привалился к стене под постером и мрачно смотрел в одну точку… Понаблюдав за ним какое-то время, Такая снова повернулся к продавцу:
— Добавьте ещё одну «Колу».
Народу в кафе оказалось меньше, чем он ожидал — впрочем, ещё не было и полудня. Стрелки часов едва перевалили за одиннадцать. Такая с подносом поднялся на второй этаж и выбрал столик у окна, с видом на привокзальную площадь.
— Только не говори, что хотел в «Тако», — сказал он, когда Юзуру устроился напротив.
— Я был там вчера, — Юзуру подпёр щёку рукой и стал глядеть в окно.
— Вчера? — Такая невольно подался вперёд: — Ты прогуливал, я так и знал!..
— Что значит «так и знал»? Кстати, сам-то ты почему не на занятиях?
Такая сделал недовольное лицо:
— Вместо математики поставили самостоятельные — ну, я и слинял.
— А почему математику отменили?
— Откуда мне знать? Может, у учителя плохое настроение, и он не хочет ходить в школу…
— Математика… ну конечно, новенький Ёсикава! Ты опять с ним поцапался! Оставь ты его в покое, прямо жалко человека.
— Да не трогаю я его! Мне просто не нравится, что за ерунду он всё время говорит…
— Не доводи эмоционального человека до депрессии — хуже будет.
— А мне плевать! — Такая (кажется, всерьёз обидевшись) демонстративно отвернулся и зажал соломинку во рту.
— Поговорим лучше о тебе. Какого чёрта ты не ходишь в школу?
Юзуру помрачнел. Такая, не дождавшись ответа, отставил в сторону бумажный стакан.
— Слушай, что с тобой творится последние два дня? Звоню тебе домой — твоя мать говорит, что ты ушёл в школу «как обычно». Чешу репу, отправляюсь тебя искать, и нахожу в компании каких-то придурков, которых ты только что хорошенько приложил. Странно всё это.
— Странно? — Юзуру подался вперёд: — По-твоему, я странный?
— Ну-у… — окинув его спокойным взглядом, Такая подпёр рукой щёку и отвернулся к окну.
— …Это не новость. Ты всегда был не таким, как все.
Юзуру расстроенно поджал губы. Сегодня он казался на удивление вялым и притихшим.
— Класс у нас в этом году не менялся, поэтому майской болезни[8] у тебя вроде быть не должно… Я никогда не видел, чтоб ты дрался. Не похоже на тебя…
Юзуру по натуре был очень мягким и неконфликтным человеком — он останавливал драки, не затевал их.
— Если тебя что-то достаёт — расскажи. На роль советчика не претендую, но пар спустить помогу.
— Такая…
— Ну, так почему ты прогуливал?
— Я не прогуливал… Такая выгнул бровь:
— А что ж ты делал?
— Сам не знаю… — Юзуру приложил ладонь тыльной стороной ко лбу. — К примеру, сегодня.
Я пошёл в школу, как обычно, а потом что-то случилось, и… следующее, что я вижу — это лица избитых парней и кровь на своих руках. Вчера тоже… Выхожу из дома, иду в школу… Потом прихожу в себя — и оказывается, что я сижу посреди улицы… И позавчера…
— Погоди, — Такая пытался переварить услышанное, — то есть, ты не помнишь, что было в промежутках?
Юзуру кивнул, и Такая выдохнул:
— Ну дела…
— Я уже ничего не понимаю. Может, у меня правда крыша едет? Я не помню своих действий… Но сегодняшняя драка — это вообще как будто не я был, а кто-то другой.
— Да уж, ты не любитель помахать кулаками…
— Такая, — Юзуру вскинул на него отчаянный взгляд, — что со мной, а? Может, раздвоение личности?.. Я в этом не разбираюсь…
— Раздвоение личности? С чего вдруг?
— Ну… — под взглядом друга, от природы цепким и пронзительным, Юзуру смешался. Такая выпрямил спину и тоном полицейского спросил:
— Было что-то, что этому предшествовало?
— Предшествовало?.. — Юзуру приставил палец к подбородку и задумчиво посмотрел в окно.
— Было или нет?
— М-м… — под окном сновали прохожие, по привокзальной площади кружились в неплотном потоке машины. Юзуру нахмурился. — Сон…
— Что?..
— Я видел странный сон, — Юзуру скорее рассуждал вслух, чем отвечал на вопрос, — он даже разбудил меня… С того дня всё и началось.
— Сон-то помнишь?
— Отчётливо.
— Ну, рассказывай.
— Ты только не смейся.
— А что, есть, над чем?
— Да с тобой же ни о чём серьёзном говорить нельзя — сразу начинаешь издеваться!
— Ладно, я не буду издеваться! Рассказывай.
— Я горел в огне.
— Что?! — опешил Такая.
Юзуру покосился на него и упавшим голосом заговорил:
— Я был на поле, где только что закончилась битва — знаешь, как в историческом сериале…
Майская болезнь — так называют в Японии депрессию в начале учебного года, который в школах и в университетах начинается в апреле. — Битва?..
— Да… Большая равнина, небо над ней такое фиолетово-красное, и всюду мёртвые тела. Я иду один по этому полю, не знаю, куда и зачем, среди трупов, сломанных копий и разорванных знамён. И отовсюду голоса, как будто сама земля стонет… Мне страшно, я хочу убежать, но павшие воины хватают меня за ноги, — вспомнив пережитый ужас, Юзуру обхватил себя руками и зажмурился. — Не уходи, говорят, не бросай нас здесь… И тут моё тело вспыхивает огнём.
Такая поднёс к губам картошку. Юзуру взволнованно продолжал:
— Бледное фиолетовое пламя, такое горячее, такое настоящее, я прямо подумал: ну всё, мне конец… И проснулся.
Юзуру перевёл дух.
— Всё было очень по-настоящему…
Такая медленно отправил картошку в рот.
На лестнице послышались звонкие детские голоса. Какие-то мамаши с кучей малышни решили, видимо, заглянуть сюда после похода по магазинам и, хотя в зале было полно свободных мест, устроились за соседним столиком.
Такая неприязненно покосился на них, но Юзуру похоже, было всё равно: он сидел бледный и осунувшийся, с опущенной головой… Такая решил ни о чём пока больше не спрашивать.
Повисло молчание. Дети с криками носились вокруг стола. Наконец, Такая не выдержал и резко поднялся.
— Что?..
— Пошли отсюда.
— А?.. Подожди!..
Юзуру вскочил и поспешил за ним.
— Слушай, а может это не раздвоение никакое? Может, в тебя кто-то вселился? Они шагали по набережной реки Мэтоба, плечо к плечу.
— Вселился? — Юзуру, дожёвывая остатки филе-о-фиш, поднял глаза.
— Ну, если это не нервы, не майская болезнь, то должно же быть какое-то разумное объяснение.
— Не знаю, — Юзуру посмотрел себе под ноги, — может быть.
— В твоём случае это не шуточки… — Такая бросил взгляд на реку. Прохладный майский ветер ласкал кожу, донося сквозь шум машин тихое журчание волн. — Помнишь, как недавно на уроке тебя парализовало? Оказалось — дух какой-то девчонки, которая покончила с собой в нашей школе десять лет назад. А призрак погибшей в аварии бабки, от которого ты никак не мог отделаться? Я уж молчу про фотографии из поездок: если хочешь заснять полтергейст, нужно обязательно фотографироваться с тобой. Я-то ничего такого не вижу и не слышу, а вот ты, со своей чувствительностью, наверное, их притягиваешь.