Наоэ, убедившись в том, что всё кончено, прочитал провожающую мантру[22]: «Он басара бокися боку», и Такая удивлённо ахнул, когда воплотивший в себе Бисямон-тэна меч, который он сжимал изо всех сил, внезапно испарился из его рук. На погрузившейся в тишину станции Мацумото остались только Саори, Наоэ, Такая, и лежащий на земле Юзуру.

— Кагэтора-сама!.. — воскликнул Наоэ, когда Такая, как подкошенный, рухнул на колени. Его силы иссякли, он больше не мог держаться на ногах.

— Я в порядке…

Тяжело дыша, он обернулся к Наоэ, который уже протягивал к нему руки, и сказал:

— Лучше… проверь, как там Юзуру.

Наоэ подошёл к Юзуру и пощупал его запястье. Пульс в норме. Угрозы для жизни нет. Саори сидела на земле, всё ещё наполовину парализованная ужасом.

— Кагэтора-сама…

— Извини, Наоэ, — пробормотал Такая хрипло. — Сингэна изгнать не удалось.

— Что? — глаза Наоэ округлились.

— Вытащить из тела получилось, а изгнать нет, — голос Такаи был полон досады. — Он пробился сквозь барьер и убежал.

Наоэ помолчал.

«Он не смог удержать барьер… Похоже, сила ещё не полностью вернулась к нему». Его брови слегка сошлись на переносице, но он сказал спокойно:

— Тем не менее, Юзуру-сан в порядке. Такая поднял голову.

— Я считаю, что на данный момент этого вполне достаточно.

— Наоэ…

Наоэ слегка похлопал Юзуру по щеке. Через некоторое время ресницы юноши дрогнули, и он со стоном открыл глаза. Взгляд был чистым и ясным.

— Наоэ-сан?..

— Как вы себя чувствуете?

— Такая…

Тот посмотрел на друга, и, наконец, улыбнулся ему своей обычной улыбкой:

— Ну что, очнулся, Юзуру?

Где-то завыли сирены. Четверо людей среди обломков догорающего терминала вслушивались в доносящийся издалека звук.

А на противоположной стороне улицы, на крыше торгового центра стоял человек, который видел произошедшее на станции от начала до конца.

— Кагэтора наконец-то пробудился… — улыбнулся Косака Дандзё, чьи чёрные как смоль волосы развевались на ветру. То, что Сингэну удалось избежать изгнания, его не удивило — ведь для Кагэторы это был первый пробный удар после того, как тот проснулся ото сна…

Порыв ночного ветра заставил Косаку сощуриться. Потеря Сандзё его тоже не слишком огорчила — он собирался использовать женщину при случае, но за пробуждение Кагэторы это была маленькая цена. В конце концов, гибель Сандзё красноречиво говорила об уровне её силы. Господин же, сумевший прорваться сквозь барьер, заслуживал всяческих похвал… Косака улыбнулся непонятно чему.

— Мне повезло, что я его вассал, — проговорил он, распахивая глаза. — Но вы все мне задолжали, и когда-нибудь я попрошу вас расплатиться. Уэсуги Кагэтора, Наоэ Нобуцуна, Такэда Сингэн. Вы заплатите мне вашей силой. Вы — мои козыри, и однажды я пущу вас в ход.

Косака посмотрел на раскинувшийся внизу город, где по-прежнему не смолкал шум. После бегства Сингэна барьер, которым тот огородил свою территорию, похоже, распался…

Ветер гулял над крышами. Косака перевёл взгляд на небо, где висела в пустоте золотисто-жёлтая, едва пошедшая на убыль луна.

Молчаливая луна не расскажет о том, что видела. Как будто и не было ничего.