Уложив аккуратно Алана на мою старую кровать, Девин начал проверять жизненные показатели.

— Слабый, но устойчивый пульс. Он дышит, ему холодно. Принеси мне все одеяла, какие сможешь найти. В этом здании есть прачечная?

— Нет.

Я подбежала к своему шкафу и вытащила чистые постельные принадлежности с верхней полки.

— Фен для волос? — спросил он, снимая с Алана мокрую одежду.

— Нет.

— Где твои полотенца? Я собираюсь попробовать нагреть их над вентиляционными отверстиями в моей машине. Это даст немного, но лучше, чем ничего. А где у тебя термостат? Я тоже включу его.

Девин вернулся достаточно скоро и наклонился над Аланом, снова проверяя его температуру.

— Как мы узнаем, что ему лучше? — спросила я, стоя в дверях.

— Он либо будет вести себя, как обычно, либо он будет болтливым дураком и тянуться к любому присутствию фейри, которое он сможет найти, — тихо сказал Девин. — Как мотылёк на свечу.

Я нервно обхватила себя руками и спросила Девина, что нам теперь делать.

— Ждать, — сказал он.

Я привалилась к стене и сползла на пол.

— Я, должно быть, худший друг в мире.

— Что заставляет тебя так говорить?

Он сел рядом со мной, и я опустила голову ему на плечо.

— Я почти не вспоминала о нём с тех пор, как наступило солнцестояние, — я потерла виски. — У нас был тот странный ужин, и я подозревала, что он ел волшебную еду, но когда я написала Алану на следующий день, чтобы поблагодарить его за ужин, он сказал, что с ним всё в порядке, поэтому я выбросила это из головы.

— Потребовалось бы нечто большее, чем этот единственный случай, чтобы так подействовать на него, — объяснил Девин. — Кто бы ни был замешан в этом деле, в последующие дни он должен был сотворить с ним нечто большее.

— Я должна была чаще проверять его, — у меня свело горло. — Я действительно худший друг в мире.

— Ты, безусловно, неплохой друг, — Девин обнял меня, поглаживая по спине. — С тобой столько всего случилось, не будь так строга к себе.

— Я чуть не забыла и о Кэнди, — я фыркнула. — Кто следующий? Хизер?

— Вряд ли, — фыркнул он. — Она прилипла к тебе как клей с тех пор, как ты изменилась. По крайней мере, в её лице у тебя всегда будет друг, и я тоже здесь ради тебя.

— Да, но...

Слабое покашливание из спальни привлекло наше внимание. Я посмотрела на Девина, и мы вскочили, спеша к Алану.

— Алан? — я наклонилась над ним.

Он дышал, но ещё не проснулся.

— Я проверю полотенца, посмотрю, тёплые ли они. Оставайся здесь и не спускай с него глаз, — сказал Девин.

Я сделала, как мне было сказано. Девин вернулся мгновение спустя и навалил их на Алана, и мы подождали ещё немного.

— Мы должны изменить его, — настаивала я.

— Это довольно рискованно, и я бы порекомендовал нам принять это решение, когда мы будем точно знать, полностью ли он поражен эльфом. Чрезмерное воздействие нашей магии за короткий промежуток времени — вот что привело его в такое состояние; если мы накормим его ещё больше, мы действительно сможем подтолкнуть его к точке невозврата. Дай ему немного времени, — Девин поцеловал меня в лоб. — Я собираюсь принести тебе что-нибудь поесть, оставайся здесь.

— Хорошо.

Девин ушёл, и я снова осталась наедине с Аланом и своими мыслями. Что, если он никогда не проснётся? А если он проснётся? Что, если он ненавидит меня за то, что я фейри? Что можно было сделать по-другому, чтобы предотвратить это? Что, если... что, если... что, если...

Алан немного пошевелился. Я подбежала к нему и подождала, но он больше не двигался. Что, если бы я ничего не могла сделать? Я подтянула колени к груди и закрыла лицо руками. Вот вам и могущественный фейри. Какой смысл изменяться?

Учиться контролировать свои силы? Быть привязанной к Лорду фейри? Какой смысл отказываться от своей человечности, если я даже не могу спасти своих друзей?