— Она была у меня до того, как я узнала обо всём. Однажды ночью я увидела кое-что на парковке и... — я пожала плечами. — В то время это казалось хорошей идеей.

— Я скажу, что это нанесло бы серьёзный ущерб, если бы ты ударила им одного из нас, — сказала Хизер.

Я с раскаянием посмотрела на Девина.

— Она ударила кого-то этим, — добавил он. — И что я хочу знать, так это почему железо не повредило её голым рукам.

Хизер уставилась на меня на мгновение, затем наклонила голову.

— Ты вообще страдала после своего изменения?

— Нет, насколько я могу судить, нет.

— Не могла бы ты попробовать... — Хизер пошарила по столу и взяла нож. — Не могла бы ты попробовать уколоть свою руку? Ровно настолько, чтобы сделать небольшой надрез?

— Хизер, — в голосе Девина звучали предостерегающие нотки.

— Зачем? — спросила я.

— Я хочу посмотреть, как быстро это заживёт рана, — сказала она.

— Это не что иное, как легенда, — сказал Девин. — Тебе не кажется, что если бы это было реально, мы бы их уже увидели?

— Увидели кого? Я не понимаю, — сказала я, глядя на нож. — Зачем мне резать руку?

Лорд Зимы провёл рукой по лицу.

— Есть вздорная легенда о вратах фейри, утверждающая, что четыре фейри обладают необычайным изобилием сил. Четвёрка, как их называют. Но это слухи, просто легенды, и нет явных доказательств того, что Четвёрка когда-либо существовала.

— Я не считаю, что это всё болтовня, — возразила Хизер, — и если она обладает исцелением, это доказательство!

— Ты хочешь, чтобы я уколола руку и доказала, что могу исцелить саму себя? — переспросила я, поднимая нож с кислым выражением лица.

— Не надо, — Девин посмотрел на меня. — Это чепуха.

— Это не чушь, — настаивала Хизер. — Как ещё ты объяснишь, что она прикасалась к железу?

Сделав вдох, я приставила острие ножа к тыльной стороне ладони, где, как я думала, будет не так больно.

— Нет причин спорить об этом. Давайте просто получим ответ, так или иначе.

Поморщившись, я рассекла короткой линией кожу и отложила нож. Мы все трое наблюдали, как из пореза выступила капелька крови, затем кровотечение остановилось. Взяв салфетку, я вытерла её, и на коже не было никаких следов пореза. Ни шрама, ни линии, ничего.

— Срань господня, — прошептала Хизер.

— Разве вы на это не способны? — спросила я, чувствуя, как кровь отливает от моего лица при неестественном зрелище — отсутствие пореза.

— Не так быстро, — пробормотал Девин, затем он встретился взглядом с Хизер. — Никому ни слова, пока мы во всём не разберёмся. Есть рациональное объяснение, которое не связано с прошлым.

Хизер фыркнула, но кивнула.

— Приказ Лорда. Я не скажу ни слова.

— Если таких людей четверо, то, как насчёт остальных трёх? — спросила я.

Ни у кого из нас не было ответа, и от этого у меня побежали мурашки по коже.

Рассеянно потирая место пореза, я заставила себя отвести глаза, ища на чтобы отвлечься, и снова взяла рожок с кремом. Откусив кусочек, я застонала.

Ошибка. Звук вышел более страстным, чем ожидалось, и Девин перевёл на меня разгорячённый взгляд. Остро ощущая жар между нами, я проглотила кусок и отложила остальное.

— Фейская еда, — объяснила Хизер, пребывая в блаженном неведении о притягательных чувствах, пронёсшихся между мной и Девином. — В этом есть мастерство, когда ты зачаровываешь её, пока готовишь. Но вкус превосходит всё, что ты пробовала, приготовленное людьми.

Вернув своё внимание к еде, я быстро оценила слова Хизер.

— Ты права. Я думаю, ты подавал фейскую еду в галерее, не так ли, Девин?

— Да, так и было. Когда я отдавал Джорджине билеты, я думал, что она сама приведёт подменыша. Тот факт, что она позволила подменышу привести плюс-один вместо себя, изменил ситуацию. Я бы не заказал еду для фейри, если бы знал.

— Мы и не подозревали, что, в конечном счёте, всё равно получим двух подменышей, — добавила Хизер, заработав острый взгляд Девина. — Ну, мы это и сделали, — пробормотала она, затем переключила передачу и указала на еду. — Эй, попробуй эти шоколадные кусочки. Я сама их готовила.

Я осторожно потянулась за ещё одним кусочком со своей тарелки, выбрав что-то похожее на брауни с мятной карамельной начинкой.

Шоколад и мята наполнили мой рот, как и ощущение волшебства, которое я начала чувствовать в присутствии фейри.

— В каждом Дворе есть несколько искусных фейри, которым нравится это делать, — добавила Хизер. — Еда, по сути, заколдована, и даже можно заставить её нагреваться во рту или маскировать вкус. Есть и другие варианты, но я не знаю, как делать сложные вещи.

— Это восхитительно, — сказала я, потянувшись за бокалом вина. — Это тоже?

— Это тоже, — сказал Девин. — Каждую смену сезона Артемис дарит другим лидерам Дворов по бутылке.

Сделав глоток, я почувствовала привкус кислой вишни, но он не был слишком сильным, а в остальном вкус был почти как у глинтвейна или сидра. Я могла понять, почему вино вызывало привыкание.

Остальные закуски медленно исчезли, когда темы сменились с напряжённого обсуждения железа на более лёгкие темы, такие как изменение меню Хизер на работе, новая коллекция произведений искусства Девина, которая появится на следующей неделе, и мои находки в подвале галереи. Но независимо от того, насколько мы дистанцировались от разговора, я не могла удержаться от того, чтобы потереть место, где должен был быть порез, а Девин не мог удержаться от того, чтобы украдкой взглянуть на него.

* * *

Когда мы покончили с закусками. Хизер ушла на вечернюю смену, а мы с Девином вымыли тарелки. Между нами воцарилась уже привычная тишина. Я была наполнена фейской едой, довольна и согрета, и с аппетитом хотела чего-то совершенно другого. Пришло время разобраться с этим накалом между мной и Девином.

Он хотел кое-что проверить в своём кабинете, поэтому я поднялась наверх, решив убрать все свои бумаги и фотографии, которые были разбросаны по спальне. Его спальне. Несмотря на его предыдущее предложение, я знала, что он не покупал другую кровать, и я не была уверена, насколько высыпался он в своём кабинете. Несмотря на то, что я пыталась обсудить условия сна, он пытался вести себя по-джентльменски.

Слишком джентельменски, потому что в итоге он уклонился от моих вопросов ещё до того, как я смогла их начать задавать. Передвинув последнюю стопку страниц на кровати, я положила их на тумбочку как раз в тот момент, когда раздался лёгкий стук в дверь.

— Заходи, — ответила я, зевнув.

Было неловко говорить, прекрасно зная, кто находится по другую сторону двери в его собственную спальню.

Девин вошёл и направился к шкафу.

— Просто возьму кое-что на завтра. Похоже, тебе нужно пораньше лечь спать. Ты вообще спала прошлой ночью, или разбирала старые вещи Марселя?

Возможно, я и устала, но было кое-что, что я хотела сбросить со своей груди до сна. Только вот он не стал дожидаться ответа, вытащил рубашку и брюки из своего шкафа и снова направился к двери.

— Подожди, — сказала я, протянув руку и коснувшись его предплечья.

Девин замер, его глаза остановились на мне с острым вниманием.

Внезапно наш магнит перестал быть просто лёгким раздражением, и меня потянуло сделать шаг ближе. Я так и сделала, и Девин повернулся ко мне лицом.

— Всё в порядке?

— Да.

Я облизнула губы, пока искала, что сказать, с чего начать. Он наблюдал за движением моего рта, затем его взгляд вернулся к моим глазам. Жар между нами становился слишком комфортным, как песня сирены, манящая сократить расстояние и узнать, как он будет чувствовать себя, прижавшись ко мне. Почувствовать вновь вкус его губ на моих, когда мы целовались в ту ночь, когда я изменилась. То, как мы чуть не зашли дальше поцелуев в доме моих родителей, если бы не выходки Джека. Но сейчас он не высаживал меня у квартиры, а мой племянник был в нескольких часах езды, и в поле зрения не было ни одного пластикового дротика.

Пошлые вещи внезапно пришли мне на ум, и исходили они от связи или от меня, я не могла сказать. Что Девин будет делать со мной голой на его кровати, стоящей всего в нескольких метрах от меня, как он будет выглядеть под этими строгими костюмами. Как восхитительно ниспадали его волосы, когда он распускал их в таких преступно редких случаях, и как хотелось бы моим пальцам провести по ним.

Связь, конечно же, разделяла каждый требовательный удар моего сердца с Девином — его ответ через связь был немедленным и первобытным. Меня накрыло меня волной, выбив из-под меня ноги. Я крепче схватила Девина за руку, чтобы не упасть. Он судорожно вздохнул, а его глаза заблуждали по мне. Наши взгляды встретились, и я почувствовала прилив жара между ног.

— Ты должна отпустить меня, дорогая, иначе мы начнём то, что я намерен закончить.

Я снова подняла на него глаза, а потом отвела их.

— Я больше не могу этого выносить. Я знаю, что это тот путь, по которому мы шли раньше... раньше. И я не так представляла себе, как мы сюда доберёмся, но я хочу этого. То есть, если ты тоже?

Он сократил дистанцию и обнял меня. Воздух стремительно покинул меня, когда Девин поднял меня на руки и отнёс к изножью кровати. Упав на спину, я оказалась в его объятиях, и он склонился надо мной.

— Так, тебе не кажется смешным спрашивать? — его низкий голос был игривым, когда он смотрел на меня сверху вниз, голодный и свирепый.

Жар между нами был адом, и мы балансировали на краю этой пропасти. Я знала это, и он знал, и тот, кто сделает следующий шаг, разрушит плотину, и всё это хлынет наружу. Из всего того, что я хотела сделать, я выбрала первое наугад — обвила рукой его шею, осторожно потянула за завязку на его волосах и распустила их.

Это сработало.

Девин наклонился, целовал мою ключицу, а потом стал прокладывать поцелуями путь вверх по моей шее, пересыпая жаркими словами на ходу.

— Не стесняйся прикасаться, дорогая. Это всё твоё.

Он прикусил моё ухо, и волнующая дрожь пробежала по моей спине.