МОЛИТВА ЗА БРАТА РОБЕРТА Филипп Этанс
Даггерфоллс, 17 найтала, год Нестареющего (1479 ЛД)
Крик девочки разорвал ночную тишину, словно нож – полотно ткани. Глаза её матери распахнулись ещё до того, как с неё слетел сон. Ей не раз доводилось слышать, как кричит её дочь, но так – никогда. В вопле ребенка слышался неприкрытый ужас, и от этого звука кровь заледенела в венах женщины. Она попыталась окликнуть дочь, но поперхнулась, разразившись приступом кашля.
Не дожидаясь повторного крика, она стремительно выбежала в окутанный тьмой коридор. Грубые не полированные доски оставляли занозы в её обнаженных ступнях, но она так сильно замерзла, что практически не чувствовала боли. Она огляделась, пытаясь расслышать отзвуки голоса дочери, но вокруг царила полная тишина. Ей и в голову не пришло зажечь свечу перед тем, как выбежать из комнаты – по правде говоря, она вообще ни о чем не успела подумать – и, отойдя от своей спальни всего на несколько шагов, женщина осознала, что, хоть этот дом и принадлежит ей, она понятия не имеет, куда идти.
Внезапно раздался ещё один пронзительный вопль, который звучал отдаленно похоже на слово «мама». Женщина нечленораздельно закричала в ответ.
Пробежав ещё несколько шагов, она пребольно ударилась о покрытую деревянными панелями стену и окончательно проснулась, вновь обретя способность связно мыслить.
- Где я? – прошептала она сама себе и воскликнула. – Лиллия!
Её дочь не ответила, и женщину вновь охватила паника. Непрерывно моргая и беспорядочно размахивая руками в тщетных попытках разогнать царящую в широком и промозглом коридоре тьму, она ещё раз выкрикнула имя дочери.
Внезапно её ладонь коснулась холодного настенного подсвечника, в котором, судя по всему, уже давно не было свечей. Это позволило ей определить, где она находится - в этом коридоре подсвечники находились лишь с одной стороны. В тот же миг раздался ещё один вопль, закончившийся неразборчивым хныканьем, и, руководствуясь этим звуком, женщина развернулась и бросилась к комнате дочери.
- Лиллия! – выкрикнула она снова, нащупав дверной косяк комнаты, которая находилась по соседству с её спальней. – Мама здесь, детка. Мама…
Картина, которая открылась ей в неярком свете, исходящем от тлеющих в камине углей, заставила её заорать от ужаса так громко, что глотку её пронзила боль, легкие охватило пламя, а в глазах потемнело. Сморгнув, она с трудом смогла выдохнуть – но она знала, что сейчас не может позволить себе потерять сознание. Она знала, что, несмотря на ужасы, которые открылись её взору, должна войти внутрь, должна взять дочь на руки и вынести её отсюда.
Но тело её не слушалось, в мыслях царил полный сумбур, а сердце отказывалось биться.
Лиллия подняла голову. Мать могла видеть только один её глаз, но в нём она прочла то, что помогло ей вновь обрести решимость. Нужно спасти дочь, нужно немедленно вынести её из этой старой пыльной комнаты, которая каким-то чудовищным образом превратилась в небольшой филиал Бездны.
- Ну ты даешь! Сестра Калия даже за смертельно ранеными не ухаживает с такой осторожностью, - произнесла сестра Миранда, закончив фразу громким смешком.
Брат Роберт покраснел. Настоящий мясник никогда не отводит взгляд от ножа, когда режет мясо, поэтому он остановился и посмотрел на неё, чувствуя, что его губы невольно растягивает улыбка.
- Ну… - осекшись, он прервался, чтобы прочистить горло. – Любая работа – дело достойное… и всё такое.
Пожав плечами, сестра Миранда продолжила резать лук.
Ещё раз улыбнувшись, брат Роберт снова приступил к очистке куска засоленного свиного филе от жира.
- Ты срезаешь лучшие части, - упрекнула его сестра Миранда. – В жире - весь смак!
- И все яды, - добавил брат Роберт, прекрасно зная, что она ему не поверит. – Излишек свиного жира может послужить причиной многих болезней, включая сердечный приступ.
Как он и ожидал, сестра Миранда в ответ лишь рассмеялась и вернулась к своему занятию. Сегодня была их очередь готовить завтрак, и брат Роберт всегда с нетерпением ждал, когда ему выпадет эта работа. Несложное дело с предсказуемым результатом - если другие служители придут за добавкой, значит, он всё сделал правильно. Если бы все его обязанности в храме были столь же простыми!..
- Слава Амаунатору, - прошептал он, когда первый солнечный луч проник сквозь окно. Каждое утро их божественный владыка, Хранитель Желтого Пламени, озарял мир своей милостью. Если не считать самого храма, кухня была его любимым местом для того, чтобы встречать появление благословенного солнца.
- В любом случае, где ты этому научился? – спросила сестра Миранда.
Прервавшись, брат Роберт снова взглянул на неё. Когда солнечный свет упал на её мягкие рыжеватые локоны, ему невольно пришла в голову мысль, что Амаунатор одарил её нимбом. Её кожа, которая имела почти тот же оттенок, что и волосы, выглядела нежной и гладкой. Разумеется, их отношения исключали всякую возможность более близкого контакта, ведь оба они являлись аколитами Дома Хранителя, храма Амаунатора в Даггерфоллсе, и были просто друзьями – порой соперниками, но по большей части всё же друзьями.
- Мой отец работает мясником, - произнес он, хоть и был уверен в том, что уже упоминал об этом раньше.
- Слава Хранителю за вторых сыновей, - сестра Калия вошла на кухню, перепугав обоих аколитов. Нож брата Роберта соскользнул на целый дюйм, и он тихо пробормотал извинение. – Мы со свининой прощаем тебя, - их наставница улыбнулась. – Солонина и яйца?
- Да, сестра, - хором ответили брат Роберт и сестра Миранда.
- Можете разделить мою порцию между собой, - произнесла старшая жрица. – У меня с утра назначена встреча с госпожой констеблем.
Разочарованный, брат Роберт поднял на неё взгляд и кивнул. Сестра Калия, эффектная блондинка в церемониальной серебряной броне и струящейся жёлто-розовой накидке, вернула ему улыбку.
- Мы можем отложить для вас часть, сестра, - предложил он, но она уже открыла дверь, чтобы уйти. Ненадолго задержавшись на пороге, она произнесла:
- Не стоит. Вы же знаете, какой бывает госпожа констебль, - с этими словами она исчезла.
Брат Роберт взглянул на сестру Миранду, которая, пожав плечами, вернулась к луку.
Он понятия не имел, «какой бывает госпожа констебль». Порой он слышал, как она вещает с балкона башни Констеблей, однако это слышали все, кто жил в Даггерфоллсе. Да, ему доводилось видеть её в храме, но лишь несколько раз. В нынешние времена госпожа констебль, внучка легендарного Рэндала Морна, редко покидала пределы Башни, где, как поговаривали, беседовала с обитающими там призраками едва ли не чаще, чем со своими живыми советниками.
- Возможно, на сей раз речь пойдет об экзорцизме? - предположила сестра Миранда, словно прочтя его мысли.
Не поднимая взгляда от почти очищенного куска мяса, брат Роберт покачал головой.
- Испугался? – поддела его сестра Миранда, ссыпая нарезанный лук с разделочной доски в миску.
Снова покраснев, брат Роберт вздохнул и начал сгребать ошметки жира в кучу.
- Что сестра Калия имела в виду под «вторым сыном»? – спросила сестра Миранда.
- У меня есть старший брат, - объяснил брат Роберт.
- Ясно, - произнесла она, ополаскивая руки в стоящем возле окна тазу. – Значит, он унаследует семейную мясную лавку. Неудивительно, что младший решил податься в священники.
- Моя мать являлась преданной последовательницей Хранителя Желтого Солнца, - произнес он, жалея о том, что вообще поднял эту тему. Он не любил говорить о своей матери. Она умерла, давая ему жизнь – да и сам он при родах чуть не погиб. – Порой мне кажется, что отец отправил меня сюда в качестве подношения.
- Кто?
- Мой отец, - озадаченно повторил брат Роберт. – Когда моя мать умерла, мне кажется, что он почувствовал себя обязанным…
- Да я не об этом, - оборвала она его. – Женщина. В храм только что вбежала женщина.
Брат Роберт знал, что мир является весьма необычным местом, полным магии и чудес, а так же столь невыразимых ужасов, что даже думать о них было крайне опасно. В этом мире он вырос, хоть и провел всю свою жизнь внутри безопасных стен Даггерфоллса. И всё же ему оказалось очень непросто поверить в ту историю, что этим утром поведала им вбежавшая в храм женщина. Когда она закончила, ему очень захотелось извиниться, выйти подальше под свет солнца и вознести молитву Амаунатору о том, чтобы она оказалась всего лишь простой сумасшедшей. Чтобы то, что эта женщина и её перепуганная дочка, которая не прекращала всхлипывать, избегая смотреть в глаза, поведали им, не могло произойти в доме, который находился всего в нескольких кварталах отсюда.
- Один из нас должен… - начала шептать сестра Миранда.
- Отправиться за сестрой Калией, - слишком громко закончил за неё брат Роберт полным надежды голосом.
Сестра Миранда открыла рот для того, чтобы ответить, но заколебалась, обдумывая его идею. Брат Роберт сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло.
- Нет, - шепотом ответила она, взглянув в глаза их испуганной гостье. – Я не настолько глупа, чтобы беспокоить старшую сестру, когда она находится с визитом в Башне Констеблей.
- Как и я, - шепотом произнес брат Роберт. Он также посмотрел на измождённую женщину в ночной рубашке, которая сидела на мраморной скамье возле входа в храм, прижимая к себе дочь. После наступления года Нестареющего прошло всего пятнадцать дней, однако внутри храма, который представлял собой высокое, залитое отраженным солнечным светом помещение, было тепло, как летом. И всё же при взгляде на эту женщину брата Роберта пробрала дрожь. Жестом позвав за собой сестру Миранду, он отступил вглубь храма и шепотом произнес:
- Она и правда оставила нас ответственными, но это, разумеется…
Он запнулся, не зная, как закончить фразу. Судя по выражению лица сестры Миранды, его нерешительная и невнятная речь произвела на неё совершенно противоположное впечатление, нежели то, на которое он надеялся.