- Сегодня ночью, - произнесла Блудница, - я собираюсь отправиться только в одно место – в царство сновидений.
Она не стала говорить ему, что большую часть ночей ей снились её убийцы: человек из Тетира, ассасин с восточных гор, чернопёрый кенку из Дурпара, мемнонский военачальник-дженази. Волшебник в Амне и ещё один волшебник в Уотердипе. Канцлер в Агларонде. Женщина-некромант, которая прикончила её менее чем в двенадцати милях от того места, где они сейчас находились. Все они были убиты, когда воскресшая Блудница хриплым после пребывания в загробном мире голосом рассказала найденные ею сведения.
Лишь в бою с человеком из Тетира она пыталась сопротивляться, и он же был единственным, на чью казнь она пришла посмотреть. Его преступные планы представляли собой серьёзную угрозу для этого нестабильного королевства. Публичная казнь была назначена на один из тёплых дней киторна. Он поднялся на эшафот с вызывающим видом, но, когда судья закончил зачитывать обвинения, а палач занял своё место, его взгляд встретился со взглядом Блудницы – женщины, за чьей смертью он наблюдал собственными глазами и чьё тело самолично утопил в бухте. Его трясло даже после того, как его отрубленная голова покатилась по помосту.
Всех их подвело то, что они считали свои планы крайне надёжными и непогрешимыми. Это читалось в их расширившихся глазах, когда они ловили её со сжатым в руке письмом, картой или зельем. Когда её глаза стекленели, это выражение быстро сменялось самодовольством. Пусть ей и удалось докопаться до истины, эта истина окажется похоронена вместе с ней. Теперь они в полной безопасности.
Все они были о себе крайне высокого мнения, а она являлась всего лишь глупой мёртвой воровкой.
- Давай предположим, - давным-давно сказала ей Изумрудная, когда только предложила ей взяться за эту работу. В те времена Блудница была простой воровкой, которая много знала о том, как незаметно проникать в дома, и совсем мало – об окружающем мире. – Предположим, что тебе удаётся успешно пробраться в его убежище. Ты узнаёшь обо всех его намерениях и интригах. Отыскиваешь улики, необходимые для того, чтобы вывести его на чистую воду. Ты можешь сбежать, но всегда остаётся шанс, что наша цель заметит следы твоего вторжения и изменит свои планы. Тогда твои доказательства станут бесполезны. Так что вместо этого ты прихватишь мешочек с монетами и пару безделушек, а затем сломаешь что-нибудь или нарочно зайдёшь не в ту комнату. Он ловит тебя. Перерезает глотку. Сжигает труп. Он полностью уверен, что избавился от той угрозы, которую ты собой представляла. Но это далеко не конец, - продолжила Изумрудная, - ведь у нас останется часть твоего тела - например, мизинец. Если отрезать его по суставу и отдать священнику, он сможет воскресить тебя в целости и сохранности прямо здесь, в этой комнате. Твои воспоминания и показания будут представлять собой… исключительную ценность.
Блудница тогда подумала, что её собеседница сошла с ума, но Изумрудная загнала её в угол – этот разговор происходил в её доме, куда Блудница вломилась тем вечером. Либо стать воскрешающимся агентом, либо ещё одним трупом, от которого избавятся на задних улочках Амна. Крайне скудный выбор.
И всё равно целую ночь Блудница провела в раздумьях о полном бесформенного серого тумана плане Фугу и судилище богов. Она смотрела на свои тонкие пальцы, которые было так просто отделить от тела – словно бутон тюльпана от стебля.
В темноте амбара Блудница очнулась от тягостных сновидений, полных тёмных силуэтов, злых чар и ножей, вонзающихся в сердце.
И скрежета когтей по дереву.
Она рефлекторно потянулась к мечу, но вспомнила, что оставила его в повозке. Её ладонь нащупала рукоять спрятанного в голенище ножа. Сердце колотилось у неё в горле, однако она понятия не имела, что именно послужило причиной её внезапного пробуждения. Наконец её глаза приспособились к царящей внутри сарая полутьме. Помещение освещалось лишь светом луны, проникающим сквозь щели в стенах.
Светом, который кое-где перекрывали крадущиеся снаружи приземистые силуэты.
- Пастух! – прошептала Блудница. Её меч лежал под сиденьем повозки в восьми шагах поодаль. Её спутник в качестве оружия использовал цепь, и она задалась вопросом, догадался ли он прихватить её с собой при отходе ко сну.
- Пастух! – Блудница перекатилась на ноги. С бешено колотящимся сердцем она не сводила взгляда с движущихся вдоль стен силуэтов. Они были длинными и косматыми – собаки?..
Но они в Эрлказаре. Значит, точно не собаки.
- Пастух!
Он сел и раскашлялся так громко, что его, должно быть, услышали даже в Амне. Блудница мысленно выругалась. Изумрудная так долго держала его вдали от оперативной работы, что его навыки успели притупиться.
- Заткнись и иди сюда, - шёпотом велела она. – Нужно, чтобы ты сотворил заклинание.
По крайней мере, ему хватило смекалки на то, чтобы крадучись пробраться сквозь груды сена к повозке.
- Какое заклинание? – шепотом спросил он. – Что вообще происходит?
- Там что-то есть, - объяснила она. – Что-то, что охотится за нами.
Подкрадясь к стене, Пастух прильнул глазом к одной из щелей.
- Ты уверена? – спросил он. – Они похожи на…
Нечто тяжелое врезалось в стену и с рычанием принялось скрести доски. Пастух отшатнулся. Послышалось многоголосое рявканье – на лай это походило в той же степени, как вопль баньши на крик женщины. Находящиеся за стеной существа сгрудились возле ходящих ходуном досок.
- Наша Госпожа… - начал молиться Пастух. – Какое заклинание?
- Выясни, живые ли они, - Блудница пристегнула меч к поясу. – А затем действуй по обстоятельствам.
- Живые? – в голосе его послышались панические нотки. – Во имя Адов, какими ещё они могут быть?
- Пастух, - мягко произнесла Блудница. Стена начала подаваться. – Сейчас не время впадать в панику. Очень важно знать, являются ли эти существа нежитью или нет, и тебе под силу это выяснить. Задавать вопросы будешь потом.
Пастух кивнул. К его чести, он без колебаний вытащил из-под мантии серебряный амулет и начал молиться.
Держа меч наизготовку, Блудница подошла к стене. Если он не поторопится, то доски не выдержат и гончие набросятся на неё ещё до того, как кто-то из них успеет издать крик – и тогда станет совсем неважно, кто это. На Блудницу нахлынули воспоминания о том, как душа покидает этот мир, и она встряхнула головой. Не сейчас.
Вместо этого она подумала об улицах Анкапура и драках с дворнягами за объедки. Целься в подбородок, целься в глаза, если получаешь укус, то ни в коем случае не отступай. Трудные уроки, выученные ещё в детстве.
Молитва Пастуха к Лунной Деве становилась всё истовей, и от его амулета начало исходить серебряное сияние. Гончая снова врезалась в стену, пробив головой одну из досок. С рычанием тварь принялась протискиваться сквозь образовавшийся проём.
- Пастух, немедленно!
- Жди.
Полная клацающих жёлтых зубов пасть была так близко, что Пастух мог протянуть руку и коснуться её. Доски содрогались и скрипели.
- Пастух!
Послышался треск – надломилась ещё одна доска. Тварь ворвалась внутрь. Пастух выкрикнул имя своей богини. Амбар озарила вспышка серебряного света, которая моментально ослепила Блудницу. Ворвавшаяся в сарай гончая со скулением тяжело врезалась в стену.
Несмотря на то, что перед глазами Блудницы по-прежнему плавали чёрные точки, она глубоко вонзила меч в шею твари. Крови не было. Издав визг, гончая набросилась на неё.
Выставив перед собой кинжал, Блудница вогнала его в незащищённую нижнюю челюсть и ударила ногой по рукояти, вгоняя его глубже. Заскулив, гончая упала и неподвижно замерла.
- Нежить, - произнёс Пастух, вставая на ноги. Лежащее у их ног существо напоминало волка, однако кожа его было изодранной, а дёсны гнилыми. – У нас совсем немного времени. Остальные тоже могли пострадать от моей магии.
Блудница отбросила обломки досок от дыры в стене. Этой ночью Селуне была полной и яркой, похожей на второе солнце. С трудом она протиснулась сквозь проём. Две других твари валялись на земле, оглушенные заклинанием Пастуха. Ближайшей она тут же перерезала глотку...
С рыком четвёртая гончая набросилась на неё. Блудница успела рефлекторно выставить перед собой руку, и тварь впилась в неё пожелтевшими зубами. Меч упал в траву.
Боль была невыносимой, и Блудница не сдержала крика. Гончая разжала зубы, готовясь снова вцепиться в её тело. Из её пасти капала вонючая слюна. Блудница протолкнула ладонь в глотку твари. Несмотря на боль, это было лучше, чем позволить собаке-зомби впиться ей в горло. Разжав пасть, гончая отшатнулась и припала к земле. На её морде поблескивала алая кровь – кровь Блудницы.
Раздавшееся позади неё рычание свидетельствовало о том, что последняя из уцелевших гончих поднялась на ноги.
На Блудницу снова нахлынули воспоминания об Анкапуре, и старые шрамы зачесались. «Не двигайся», - сказала она себе. – «Не беги. Не смотри в глаза...»
Гончая прыгнула ей на спину, сбив с ног. Это напомнило ей, что эти существа вовсе не являются обычными собаками. Тварь с окровавленной мордой рванулась вперёд.
Серебристый свет озарил ночную тьму – всё это время Пастух продолжал творить свою магию. По воздуху пронёсся заряд силы, и придавившая её к земле тварь упала во вспышке божественного огня. Гончая с окровавленной мордой отшатнулась. Серебряное сияние окутало Блудницу, и она ощутила, что боль в руке и спине становится немного слабей.
- Вставай! – крикнул Пастух, снимая цепь с пояса. Оружие вспыхнуло силой его божества. – Шар тебя побери, уйди с дороги!
Блудница начала подниматься, однако гончая с окровавленной мордой, не теряя времени, набросилась на неё. Упав на бок, Блудница ударила её ногой в живот. Раздался звук, напоминающий хруст сминаемого осиного гнезда. Псина взвизгнула, и Блудница резко дернула застрявшую в её теле ногу на себя, ломая рёбра.