ОСТРЕЕ ЗМЕИНЫХ КЛЫКОВ Дейв Гросс

25 день Чесса, Год разбойных драконов

Акт

I

- Потому что… - сказал Талбот Ускеврен, повышая голос на каждом слове, пока эхо его не зазвенело по всему театру Широких Королевств, - мы… не… работаем… на… заказ!

Маллион отступил так быстро, что Эннис должен был подхватить его, чтобы он не свалился со сцены. Сивана вздрогнула от силы этого крика, а Пресбарт зажмурил глаза и поморщился. Никогда ещё, с момента смерти своего отца, Талбот так не выходил из себя. Он опасался худшего, но взгляд на его сжатый кулак, которым он грозил Маллиону, показал, что по меньшей мере его руки всё ещё выглядели как человеческие. Слава Тиморе! Хоть в этом им повезло.

Его партнеры, по искусству слишком хорошо знали, что не смотря на человеческую внешность, лидер их труппы был не совсем человеком. Прошло уже два года с момента, когда Талбот стал оборотнем -  на самом деле даже больше, чем оборотнем – но к этому времени он сумел научиться контролировать свое превращение. Даже при полной луне. Но как бы там ни было, в те моменты, когда он злился, ему было трудно не дать зверю прорваться сквозь личину.

Талбот разжал кулаки и расслабил большие плечи. Он задумался над тем, чтобы извиниться, но это только бы ослабило его позицию, если уж не с точки зрения закона, то уж с точки зрения морали. Он был главным совладельцем театра, так что любое решение требовало его одобрения, но он не хотел растерять свою труппу, особенно остальных совладельцев. Уже с десять дней они терзали его одним и тем же разговором и он решил, что наконец пришло время поставить в нем точку. Он ждал, что Маллион заговорит снова, ведь подстрекателем был именно он.

Ища поддержки Маллион посмотрел на Сивану, но она лишь пожала плечами и, в свою очередь, посмотрела на Пресбарта. Как самый возрастной актёр в труппе, который путешествовал по королевству с Госпожой Куикли задолго до того, как она основала театр в Селгонте, Пресбарт наслаждался стелившейся вокруг него дымкой авторитета, которая намного перевешивала его весьма скромные акции в компании. Мерно поглаживая свои усы, с видом, будто он сосредоточенно размышляет о том, чего-бы вкусненького съесть на ужин, старый трагик делал вид, что не замечает ожидающего взгляда Сиваны.

Тогда Сивана повернулась к Эннису. Здоровенный актёр почти догонял по габаритам Талбота, но его неказистая внешность хотя бы не была обманчивой. Он глядел на Сивану с любопытством, пока его лицо не пересекла слабая улыбка. Он любил её, как и все в этой компании и с радостью поддержал бы её в любом споре. Но он бы сделал тоже самое для любого другого друга, что в контексте данного спора, делало его помощь бесполезной.

Вздохнув, Сивана скрестила на груди руки и повернулась к Малллиону.

- Не смотри на нас так, мой костлявый приятель, - сказала она. После смерти их предыдущего лидера труппы, молодая актриса переняла у Куикли много загадочных выражений. – Это ведь ты нашёл спонсора.

- Что? – голос Талбота сотряс перегородки на новой крыше театра – скрипучем плоском конусе, который закрывал от дождя открытый двор, оставляя открытое пространство между своей кромкой и карнизом здания, к которому примыкал театр. Обитавшие под перегородками толсои вскрикнули и забрались повыше. Даже Ломми – низкорослый глава клана этих обитателей джунглей, который слушал их дискуссию с кромки балкона втянул свою голову и скрылся из виду, когда Талбот прогремел:

- Я что, говорил, что нам нужно попрошайничать…

- Она сама вышла на него, - предположил Пресбарт.

Его спокойный  и рассудительный тон несколько притушил гнев Талбота. Трудно было кричать на человека, который играл королей и высших жрецов, но Талбот скептически поднял бровь.

- Так и было! – настаивал Маллион. – Ей понравились выступления, которые она видела весной. А ещё она отдельно упомянула как ты играл в «Азуне».

- Верно, - поддержала Сивана.

Её волосы только начали отрастать после того, как она сбрила их для предыдущей роли. Однако, она уже успела их выкрасить в зелёный, поддерживая вечную загадку о её истинном цвете волос.

- И что вы сказали её про наши условия? – спросил Талбот.

- Что мы не работаем на заказ, - ответил Маллион, стараясь не передразнивать Талбота, что было, по мнению самого Талбота, вполне разумно.

- Хорошо, - сказал он. – Отлично! Значит этот вопрос решён. Давайте вернёмся к работе.

Он спрыгнул со сцены и направился к связке досок, которые они купили, чтобы отремонтировать крышу. С тех пор, как на предыдущей открытой крыше заклинание сдерживающее дождь потеряло свою силу, совладельцы предпочли построить конусообразное укрытие, нежели платить волшебнику непомерную цену. К сожалению, с тех пор они поняли, что постоянный ремонт и потребность в постоянных заклинаниях иллюминации, чтобы освещать сцену были, пожалуй, столь же разорительны, как и услуги волшебника.

- Но почему? – спросил Эннис.

Несмотря на свои более, чем тридцать лет и три сотни фунтов, когда Эннис что-то не понимал, он звучал, как ворчливый ребёнок.

- Что почему? – уточнил Талбот.

- Почему мы не работаем на заказ?

Талбот расхохотался, но вскоре понял, что никто более не разделял его веселья. Остальные актёры смотрели на него скрестив руки и, вопросительно подняв брови,  ожидая ответа.

- Мы все знаем почему, - сказал он, вынимая доску из связки и перенося её на сцену, словно не хотел смотреть в глаза своим товарищам. – Скажи ему, Сивана.

Сивана фыркнула:

- Ну, когда-то я могла сказать, что мы дорожим нашей репутацией, но беря во внимание, что все в Селгонте обсуждают «Азуна» и «Розу»…

- Давай позабудем об этом, - сказал Талбот. Ему не нравилось вспоминать о том, что последние постановки в Широких Королевствах стали поводом для самых едких сплетен среди дворян. В то время как «Объединённая Роза» была пошленькой комедией, участием в которой никто из актёров не гордился, «Азун» был трагедией, в которой ему, наконец, удалось сыграть главную роль. К сожалению злые языки критиков и сплетни оказались на поверку острее клыков дракона, сразившего короля Кормира.

- Помимо этого ещё море других причин, - сказал Талбот, кивая Эннису. – Скажи ему, Маллион.

- А что я должен сказать? – спросил актёр. Ему только стукнуло тридцать и он наконец стал выглядеть на свой возраст. По  правде говоря, Талбот частенько завидовал этому актёру, чья хорошая внешность  и природный талант делали его очевидным кандидатом на главную роль в большинстве постановок. – Я вот не могу придумать причину, почему бы нам не стоило работать на заказ, когда наша казна истощала и со дня на день собирается и вовсе опустеть.

- Да что с тобой такое? Не иначе, как какая-то артистическая простодушность! – настаивал Талбот. – Мы же не можем позволить дилетанту набирать нам в труппу актёров, чтобы потешить своё тщеславие. Пресбарт вот со мной согласится, верно?

Пресбарт старательно изучал свои ногти, но когда стало ясно, что от него просто так не отстанут, он вздохнул и сказал:

- Дорогой мой мальчик, случись мне в этом месяце пообедать в месте поэлегантнее, чем телега уличного торговца, мне  бы было проще встать на твою сторону.

- Если бы мы хотели стабильной жизни, - сказал Талбот, - мы бы были клерками, разве нет? Жизнь актёра полна приключений и иногда случается пережить несколько голодных месяцев. Послушайте, ведь даже после покупки этих припасов от моей доли ещё что-то осталось. Может настало время раздать летний бонус.

- Да не в этом дело, Талбот, - сказала Сивана. – Ты и Эннис тратите больше времени на ремонт театра нежели на репетиции. И это начинает сказываться на представлениях. Даже на боевых сценах.

- Верно, - сказал Эннис.

Талбот тут-же вспомнил о некогда интригующей битве, которая во время последнего показа «Азуна» деградировала до уровня детской битвы на палках.

- Заткнись, - сказал он Эннису.

Он вздрогнул, услышав свой выпад. Не было никаких причин изливать своё раздражение на Энниса.

- Она сказала, что выбрала нас, потому, что ей понравилось, как ты сыграл Азуна, - напомнил Маллион.

- Так и сказала?  И кто именно эта… - Таллбот чувствовал подвох. – Иначе говоря,  если ты думаешь, что лесть что-то изменит…

- Вот, что она сказала, - сказала Сивана, приготовившись цитировать. – Он само олицетворение короля. Да, кажется, так она и сказала. Поверь, мы удивились не меньше.

- И пьяной она не казалась, - добавил Маллион.

- Может быть она на него запала, - ухмыляясь, предположил Эннис.

- Ладно, - сказал Талбот. – Думается мне, не будет вреда, если выслушать её, перед тем, как донести до неё, что мы не работаем на заказ.

- Вот это правильный настрой,  - сказала Сивана.

Маллион похлопал Талбота по руке и сказал:

- Ты не пожалеешь.

Акт

II

Она пришла сразу после заката, когда Талбот был единственным в театре, кто ещё бодрствует. Талбот провёл ночь, заканчивая троны, которые предназначались не для актёров, а для гостей, которые готовы были заплатить премиальную сумму, чтобы смотреть спектакль прямо со сцены, где все могли их видеть. Это была традиция, которая пошла ещё со времён управления Госпожи Куикли и он надеялся с помощью этого соревнования в тщеславии среди дворян выгадать достаточно денег для пошива костюмов для следующего представления.

Ломми загнал своё племя назад, под перекрытия крыши, после того, как они провели целый день прыгая по стропилам, инстинктивно отрабатывая способ передвижения, который был им необходим в джунглях, откуда были похищены их родители. Если Ломми служил в театре в качестве любимого клоуна труппы, его подруга Оттер, а также их отпрыски, были всего лишь постоянными жителями театра Широкие Королевства. И до тех пор, пока от Талбота что-то зависело, им будут здесь рады. Всю ночь эти ночные существа развлекали его своей болтовнёй и вознёй. Молодёжь была более способна к человеческому языку, чем их родитель, который говорил на смешанном языке, но со своей матерью они общались только свойственными им цоканьем и криками.