26

ДЖОДИ

Я знала, что позволять ему прикасаться ко мне было чертовски плохой идеей.

Моя голова откидывается к стене, когда он, наконец, отпускает мои губы и утыкается лицом в изгиб моей шеи.

— Черт, мне это было нужно.

Я понятия не имею, что это, эндорфины или еще какая-то хрень, но все, что я делаю, это смеюсь.

После всего, что он мне только что сказал, после того, что мы только что сделали, все, что я делаю, это смеюсь? Если раньше я не знала, что нахожусь на грани психоза, то теперь, черт возьми, я точно знаю.

Я только что позволила дьяволу трахнуть себя?

Мой смех затихает, и единственный звук, оставшийся после него, — это наше прерывистое дыхание, когда мы спускаемся с наших высот.

В конце концов, он смягчается внутри меня и делает шаг назад, отстраняясь, все это время удерживая мой взгляд.

— Проголодалась? — Спрашивает он с ухмылкой.

Веселье снова вскипает во мне, когда я пытаюсь вспомнить, почему я была так расстроена из-за него в первую очередь.

Да, все, что он мне рассказал, ужасает. Но мальчик, стоящий передо мной, — это тот, с кем я познакомилась в ту первую ночь. Тот, кто избавил меня от горя на несколько часов. Тот, кто подобрал меня на прошлой неделе и дал мне новый повод улыбаться.

— Да. Я скоро выйду, — говорю я, но быстро понимаю свою ошибку.

Как, черт возьми, я должна вернуться туда после этого? Не может быть, чтобы люди не заметили, как мы оба исчезли, не поняли, как долго нас не было.

Ухмылка появляется на его лице, как будто он может прочитать мои собственные мысли.

— Если кто-нибудь что-нибудь скажет или даже посмотрит на тебя не так, Демон, им придется иметь дело со мной. — Улыбка, которая следует за этим, такая милая и легкая, но теперь, когда я почувствовала вкус монстра, который скрывается под ней, я не упускаю обещание насилия в его глазах.

Господи Иисусе, почему меня это так возбуждает?

Я должна быть в ужасе от того, что он только что признался в убийстве людей, невинных людей. Но вместо этого я стою здесь, тяжело дыша, как гребаная сука во время течки.

— Не торопись, Демон. — Он поворачивается, чтобы ускользнуть, когда я закрываю дверь кабинки, в которую втиснулась.

Стягивая свои испорченные трусики, я опускаюсь на унитаз и испускаю тяжелый вздох.

Какого черта ты делаешь, Джоди?

Я опускаю голову на руки и пытаюсь вразумить себя. Но каждый раз, когда я думаю о нем, я думаю обо всем том времени, которое мы провели вместе. Все это время он вытаскивал меня из моего горя и заставлял улыбаться. То, как он появился в ту секунду, когда я позвонила ему на прошлой неделе, и буквально подобрал меня на улице.

Действительно ли все остальное имеет значение? Его жизнь — это то, в чем он родился. Я сомневаюсь, что у него был бы какой-то выбор, если бы это тоже стало его жизнью. Это буквально течет в его крови.

Было бы неправильно отбросить все это в сторону и продолжать, потому что, как бы безумно это ни звучало, я все еще думаю, что у нас могло бы что-то получиться?

То, как он зажигает меня изнутри одним взглядом, не говоря уже о том, как он заставляет меня гореть одним прикосновением.

Это что-то значит, верно?

Верно?

Когда я понимаю, что просидела там слишком долго, ведя односторонний разговор сама с собой, я прибираюсь и снова натягиваю свои холодные, влажные трусики. Они настолько плохи, что в конце концов я опускаю их на ноги, стаскиваю со ступней и запихиваю на дно сумки.

Я чувствую его внутри себя. Мне тоже не нужно в нем сидеть.

Вымыв руки, я пытаюсь поправить макияж, прежде чем с высоко поднятой головой пройти через полный ресторан и вернуться к нашему столику.

Мысли о Тоби, сидящем там и ждущем меня, наполняют мой живот бабочками и дают мне толчок, в котором я нуждаюсь.

Что-то на двери привлекает мое внимание, как только я открываю ее, и я не могу не рассмеяться.

Закрыто на техническое обслуживание.

На моем лице все еще играет ухмылка, когда я захожу в ресторан, но, в отличие от того, что я ожидала, никто даже не смотрит в мою сторону.

Так что, возможно, есть какие-то преимущества в том, чтобы быть с парнем, которого должна бояться большая часть города.

— Это… твой… кто бы там ни владел этим местом, я так понимаю?

Его собственное веселье отражается на лице. — Что же его выдало?

— По целому ряду причин, — признаю я. — Кто повесил табличку на дверь?

— Это мог быть кто угодно, но я ставлю на Лео за стойкой бара.

Тоби кивает в другой конец комнаты, и я следую за ним, обнаруживая молодого парня, вероятно, одного с нами возраста. Он замечает наше внимание и отдает честь Тоби.

— Так унизительно, — бормочу я себе под нос.

— Говорит девушка, которая позволила мне связать себя в секс-клубе в ту ночь, когда я познакомился с ней, в то время как незнакомцы, возможно, наблюдали, а возможно, и нет.

Я качаю головой, улыбка растягивается на моих губах. — Ты все еще не собираешься рассказать мне об этом, не так ли?

— Может быть, однажды. — Он ухмыляется, и мои щеки продолжают гореть ярко-красным.

— Ты сексуальна, когда краснеешь.

— Только, когда я краснею? — Нахально спрашиваю я.

— Нет, ты всегда сексуальна, но еще более сексуальна, когда думаешь обо всем, что я с тобой делал.

Я теряюсь в его загадочных голубых глазах, и мне приходится подавить крик испуга, когда наш официант внезапно появляется рядом со мной с нашей едой.

Я не смотрю на нее. Я не могу, потому что она не может не знать, что мы делали в ванной.

— Спасибо, — бормочу я себе под нос, когда она ставит передо мной тарелку аппетитной пасты.

От запаха чеснока, помидоров и сыра у меня громко урчит в животе.

— Это лучшее итальянское заведение в городе, — говорит мне Тоби, как только мы снова остаемся одни. — Но даже несмотря на это, это не самое мое любимое блюдо. — Я вытаращиваю глаза, когда он поднимает руку и засасывает в рот два пальца, которые не так давно были во мне, его глаза закрываются, когда он пробует меня на вкус.

— Господи Иисусе, — выдыхаю я, ерзая на своем стуле. — Ты действительно сегодня владеешь этим дерьмом плохого парня, да?

— В основном я надеялся завладеть тобой.

Улыбка, которой он одаривает меня, — чистейшая грязь и разжигает ад внутри меня. И становится только хуже, когда я откусываю кусочек пасты и не могу сдержать стон восторга, когда вкус раскрывается у меня во рту.

— Хорошо, правда? — Спрашивает он, его взгляд сосредоточен на моих губах.

— Невероятно.

Накалывая на вилку кусочек макарон, я зачарованно наблюдаю, как он подносит их к губам и жует.

Как, черт возьми, ему удается делать еду такой горячей?

— Это, конечно, талант, — отвечает он, шокируя меня до чертиков.

— Дерьмо.

— Ешь, Демон. У меня есть планы на оставшуюся часть ночи, и они не предполагают проводить здесь слишком много времени.

***

— Не могу поверить, что ты просил упаковать это, — говорю я, переводя взгляд с Тоби на контейнер с тирамису в его руке.

— Почему нет? Это слишком хорошо, чтобы сопротивляться.

— Тогда мы могли бы съесть его там.

— Мы могли бы, — говорит он, тесня меня до тех пор, пока у меня не остается иного выбора, кроме как прижаться спиной к его машине. — Но у меня есть гораздо лучшая идея, как мы могли бы это съесть.

— Тоби, — говорю я, прижимая руку к его груди, чтобы он не раздавил меня. — Я должна злиться на тебя. Я согласилась встретиться с тобой только сегодня вечером, чтобы я могла накричать на тебя, — сообщаю я ему.

— Так кричи на меня. Я даже позволю тебе ударить меня, если хочешь. Нет ничего лучше, чем немного боли в сочетании с удовольствием. Ты не согласна, Демон?

— Ты такой плохой.

— Я хочу отвезти тебя обратно к себе домой. Покажу тебе, где я живу. Впущу тебя в свою жизнь, — говорит он мне, проводя губами по моей щеке и посылая ударную волну желания по моему телу. — Скажи «да».

— Ты расскажешь мне о себе побольше?

— Все, что ты хочешь знать, детка. К тому времени, когда ты снова уйдешь, клянусь тебе, ты будешь знать все мои темные и грязные секреты.

Я вздрагиваю. — Почему это звучит почти как угроза? — Спрашиваю я его, немного протрезвев.

— Потому что мои истины — тяжелое бремя, которое приходится нести, Демон. Ты не можешь относиться к ним легкомысленно. — Он отстраняется и смотрит мне прямо в глаза. У меня сразу пересыхает во рту от его напора. — Достаточно ли ты сильная, чтобы справиться с последствиями?

— Ты пытаешься меня отпугнуть? — Спрашиваю я, пытаясь сделать это легкомысленно, но потерпев полную неудачу.

— Нет, я просто даю тебе то, о чем ты просишь. Правда и честность. Я не собираюсь стоять здесь и говорить тебе, что захотеть быть частью моей жизни будет легко. Это не так. Это грязно, уродливо, а временами просто ужасающе. Но все кажется намного проще, когда я знаю, что у меня есть ты.

— Тоби, — вздыхаю я, полностью подпадая под его чары, но зная, что это опасно. Более чем опасно. Но могу ли я уйти от него, даже зная это? — Отвези меня к себе домой.

Его губы подергиваются, но улыбка не сходит с губ.

— Ты уверена? Потому что я должен предупредить тебя, что я не собираюсь отпускать тебя после этого.

Я улыбаюсь, надеясь вытянуть из него его собственную улыбку.

— Я большая девочка. Думаю, я справлюсь.

— Осторожно, Демон. Это громкие слова, когда ты понятия не имеешь, во что добровольно ввязываешься.

Я смотрю ему в глаза, готовая сказать три слова, которые всего несколько часов назад я никогда бы не поверила, что скажу ему. — Я доверяю тебе. Отведи меня на темную сторону.

Убирая мою руку с расстояния между нами, он прижимается своим телом к моему, его твердая длина трется о мой живот, когда он теряет контроль, и черт возьми, если он не тянет меня прямо за собой.

Какой-то волчий свист от банды школьников, которые проходят мимо нас, в конце концов заставляет его выпустить меня подышать свежим воздухом.

— Нам, наверное, стоит уйти, пока я не трахнул тебя прямо здесь на глазах у этих детей.

— Д-да, наверное, к лучшему. В некоторых обстоятельствах я могла бы быть готова к публике, но это кажется слишком.