— Хрен его знает. Я пошел и рухнул в твою кровать.

— Дерьмо. Дерьмо. Блядь.

Нет сообщений после окончания нашего разговора.

Это должно быть плохо.

— Дерьмо.

— Я уверен, что все в порядке. Ты, наверное, просто сказал ей, как сильно хотел связать ее и снова трахнуть или что-то в этом роде, — предполагает он, пожимая плечами.

— Да, может быть, — шепчу я. Или я рассказал ей всю хрень и разрушил свой план, даже не начав его. — Мне нужно поговорить с ней.

— Я, блядь, знал, что она тебя уже выпорола. Она действительно была настолько хороша?

Мои губы приоткрываются, чтобы согласиться, потому что она была чертовски эпична. Но затем я думаю о более широкой картине, и воспоминания о той ночи начинают скручиваться и превращаться в более мрачные мысли о человеке, который не так далеко.

— Я просто хочу узнать немного правды.

— Чушь, — выплевывает он. — Ты хочешь причинить ему боль. И ты собираешься использовать ее для этого.

Я смотрю на него, открывая и закрывая рот, как гребаная золотая рыбка.

— Я знаю тебя, Тобес. Лучше, чем ты знаешь себя. Поговори со мной. Черт его знает, я не собираюсь осуждать тебя ни за что из этого. Если это поможет привести твою голову в порядок, то я даже помогу тебе.

— Я ненавижу видеть тебя таким. Я ненавижу знать, что ты страдаешь, и мы ничего не можем с этим поделать.

— Черт, Ник. Это глубоко для тебя.

— Братан, ты мой лучший друг. Я бы устроил ради тебя ад, и ты это знаешь.

Я улыбаюсь ему. — Я знаю и ценю это. Но это то, что мне нужно сделать самому.

— Значит… тогда я больше не смогу трахнуть ее подругу?

— О-о, теперь все имеет смысл, — поддразниваю я.

— Она была горячей, чувак. Лучшее, что у меня было за весь год.

Я делаю вид, что смотрю на календарь, висящий на стене рядом со мной, который мама купила мне на Рождество, и изгибаю бровь.

— Я знаю, что еще рано, но я говорю тебе, что потребуется много времени, чтобы превзойти ее.

Я качаю головой.

— Не осуждай меня, Дукас, — смеется он.

— Делал это годами, приятель. Однако это не заставляет тебя меняться, не так ли?

— Как будто ты хочешь, чтобы я это сделал, — усмехается он. — Невозможно превзойти совершенство, мой друг. Ладно, я ухожу. У нас с Тео встреча со стариками.

Он допивает кофе, выливает грязную кружку в мою раковину и уходит.

— Сегодня вечером снова? — Кричит он, прежде чем выйти за дверь.

— Черт возьми, нет. У меня есть планы.

— Пресмыкаться, ты имеешь в виду. Я уверен, что ты не так уж сильно опозорился.

— Это беспокоит меня меньше всего меня, приятель, — кричу я в ответ, но дверь захлопывается прежде, чем я получаю ответ. — Дерьмо.

Я провожу рукой по лицу, отчаянно пытаясь вспомнить какие-то воспоминания прошлой ночи, но ничего нет. Ну, ничего, после нескольких шотов в баре на Авеню и исчезновения Алекса с какой-то блондинкой.

Какого хрена я ей сказал?