Его реакция говорит сама за себя. Он ставит меня на ноги и сжимает перила по обе стороны от моего тела. Гнев искрится в его глазах.

— Ты хочешь встречаться с ним? — его слова звучит так неестественно, будто он изо всех сил старался не материться.

— Вау, тебе удалось это сказать без мата.

— Ты убиваешь меня.

Я тыкаю ему пальцем в грудь: — Ты разбил мое сердце, когда сказал мне переспать с другим парнем.

— Блять, я не... — рычит он в отчаянии и проводит рукой по волосам. Я люблю, люблю, когда он так делает, даже если расстроен. Это разжигает огонь в моем теле. — Я никогда не хотел, чтобы ты была с кем-то другим! Черт возьми, это и мне разбило сердце, когда я сказал тебе найти себе другого парня, — Райк бросает взгляд на карман своей куртки и вздыхает, раздражаясь еще сильнее. Он достает телефон, отклоняет вызов и кладет его обратно в карман. — Посмотри на меня, — говорит он мне.

Мои глаза встречаются с его. Он прижимает меня спиной к перилам.

— Я не могу даже смотреть, как ты флиртуешь с другими гребаными парнями.

Я не должна снова поднимать эту тему, но все же: — Я видела, как ты доставляешь удовольствие другой девушке, — боль снова пронзает меня изнутри, мои желудок скручивается от одного только образа. — Ты поцеловал ее колено. Ты смотрел на неё так, будто она прекрасна...

Он закрывает мне рот своей большой ладонью.

— Черт, прекрати, — парень, который пробегает марафоны, парень, который взбирается на гору в считанные секунды, сейчас тяжело дышит. — Я с ней не спал, но я не могу изменить то, что ты видела. Я бы хотел, черт возьми, но это не в моих силах.

Он с ней не спал. Этот факт почти вызывает слезы на моих глазах. Я вижу, как этот момент разрывает его тоже. И его напряженная поза, нахмуренные брови указывают на то, что он проживает те же мучения, что и я.

Он все еще держит ладонь на моих губах.

— Я игнорировал кучу дерьма в своей жизни, но я не хочу игнорировать единственную хорошую вещь, что у меня есть. Это слишком больно, — он смотрит на меня проницательным взглядом, моя же грудь наполняется чем-то чистым и теплым. — Я поцеловал тебя сегодня, потому что хотел, чтобы твои губы прикасались только к моим. Отныне и навсегда. Вот такая гребаная правда, — и он опускает свою руку.

Мое сердце бешено колотится в груди. Оно никак не может успокоиться. Отныне и навсегда. Я провожу ладонями по его рукам. Он не отступает. Он серьезно настроен. Райк хочет быть вместе, никаких больше других людей в нашей жизни.

— Что насчет твоего брата? — задаю я самый главный вопрос на миллион. — И моих мамы... и папы? — они — самые серьёзные препятствия.

— Это зависит от тебя, — отвечает он. — Мы можем им сказать, или же мы можем оставить все между нами, и рассказать, когда разница в возрасте не будет иметь для них большого значения.

— И когда же это будет?

Он качает головой.

— Я не знаю. Может, когда тебе будет двадцать.

Полтора года. Думаю, смогу столько подождать. Если мы расскажем всем сейчас, могу представить реакцию мамы. Она ни за что не позволит нам быть вместе. Слишком много головных болей и ещё больше разбитых сердец будут ждать нас при таком раскладе. Я просто хочу чего-то хорошего. Что-то правильное и без каких-либо проблем. Так что я говорю: — Я не хочу никому рассказывать.

Он кивает, кажется, ему стало легче от моего ответа. Не думаю, что он готов ругаться со своим братом. Райк немного отступает, но глядя на меня кривится. Такое же выражение у него было, когда я заговорила о Йене.

— Сейчас я объясню тебе все ещё раз, — говорит он, — потому что я все еще переживаю, черт возьми, что ты не понимаешь, чего я хочу.

Я улыбаюсь.

— Ладно.

— Мы вместе, — прямо говорит он. — Я не собираюсь быть с кем-то, кроме тебя. Даже если никто не будет об этом знать. Мы не встречаемся с другими людьми даже для видимости. Пусть думают, что мы одиноки.

Я киваю.

— Мне нравится.

И тут его телефон жужжит. Райк раздраженно достает телефон. Он снова отклоняет вызов.

— Нам нужно подняться в твой номер.

Я наклоняю голову и игриво улыбаюсь.

— Как прямолинейно с твоей стороны.

— Остроумно, — говорит он. — Но мы не будем трахаться. Мы встретимся там с двумя людьми.

Я хмурюсь: — Что?

— Я прилетел не один.

И тут мой желудок скручивается, а глаза расширяются.

— Ты думаешь, я мог полететь проверить как ты, не вызывая беспокойства у других?

Они читают новости тоже. Они узнали, что меня выкинули с показа коллекции «Havindal».

— Кто? — спрашиваю я. — Кто ещё прилетел?

Он прикасается к моей спине и направляет меня к лестнице.

— Сюрприз.

Я люблю сюрпризы.

Но этот будет не из приятных, это точно. Остаться наедине с Райком — звучит как горячий, страстный отпуск. Добавь к нему моих сестер или его брата, и все превратится во что-то неловкое и некомфортное... и определённо в нечто опасное.

Опасность. Она меня манит. Именно она когда-то свела нас с Райком вместе.

И сейчас я осознаю, что это начало чего-то нового.