60. Райк Мэдоуз

— Я всё ещё не могу в это поверить, — говорит мой брат, пока я еду к дому нашего отца с Лили и Дэйзи на заднем сиденье, мой Infinity мчится по дорогам, пока меня не останавливает очередной красный свет. Девочки молчат, обе смотрят в окна.

— Я тоже, — говорю я. — Это кажется, блять, чем-то нереальным.

— Он выбросил выпивку на тысячи долларов, — Ло качает головой. — У него был редкий двухсотлетний скотч, который он собирался подарить мне в качестве свадебного подарка, ты знаешь об этом?

Мои глаза перебегают на него.

— Он хотел подарить тебе алкоголь, в то время как ты в завязке?

Ло навещал нашего отца почти каждый день с тех пор, как он начал этот долгий путь. Прошла неделя после его заявления в тюремной камере, и он не отступил.

По словам моего отца, Он, блять, не слабак.

— Нет, он сказал мне, что планирует сам выпить его на моей свадьбе. У него был бы лишний бокал для меня, — Ло на секунду замирает, а потом улыбается. — В итоге мы полили растения этим скотчем, — он смеется и говорит: — Ты в курсе, что у этого сукина сына есть три тренера по трезвости, чтобы держать его в узде?

Я слышу счастье в голосе брата, и оно поднимает меня на новую высоту. Я горжусь своим отцом за то, что он наконец-то пошел на это ради нас. Это не простое решение. Это нелегкий путь. Ло знает об этом лучше меня, и он может сказать не понаслышке, как больно отказаться от костыля, а не полагаться на него.

Но мы оба будем рядом с ним.

— Я ожидал гребаную армию, — говорю я Ло. — Если он едет в реабилитационный центр, он привезет реабилитационный центр к себе.

Я смотрю в зеркало заднего вида на Дэйзи, которая, как ни странно, не шевелится на своем сиденье. Её отрешенный взгляд сжимает мой живот. Она игнорирует свою маму после моего ареста. Это не то, чего я когда-либо хотел для Дэйзи.

Я въезжаю в огражденный жилой комплекс в пригороде Филадельфии и паркуюсь на подъездной дорожке моего отца. Я отстегиваю ремень безопасности, и Лили с Дэйзи вылезают из машины и закрывают двери, прежде чем мы с Ло выходим. Я поворачиваюсь к брату с грызущим вопросом, который появляется пока мы сидим в машине.

— Я хотел тебя кое о чем спросить, — говорю я тихо.

Он отводит взгляд от Лили, которая нервно грызет ногти. Она была более беспокойной, чем обычно, и я не говорил об этом с братом. Но её здоровье сейчас не является моей главной заботой.

— Да? — спрашивает он.

— Лили часто разговаривает наедине с Джонатаном?

Я уже спрашивал её об этом однажды. Когда я впервые встретил её. Она сказала мне, что старается избегать дом Хэйлов — что, как я понял, означает Джонатана, поскольку она всегда была у них дома.

— Ты это спрашиваешь из-за слухов? — хмуро поинтересовался Ло.

Он имеет ввиду слухи о домогательствах. Они всё ещё там, растут... гноятся. Имя Лили всё чаще упоминается, но она публично отрицает обвинения в том, что Джонатан имел какое-либо влияние на её зависимость.

Добавьте сюда мое «почти» обвинение в изнасиловании несовершеннолетней, плюс внезапное решение нашего отца обратиться за консультацией к специалисту по зависимостям, и наша семья кажется идеальной мыльной оперой.

— Дело в Дэйзи, — говорю я. — Я хочу убедиться, что знаю, сколько дерьма ей предстоит пережить теперь, когда она встречается со мной. Он всё ещё мудак, даже трезвый.

Ло коротко смеется.

— Да, он сказал одному из своих тренеров по трезвости, чтобы тот сбросил двадцать килограммов, и только потом вернулся к нему.

— Он так и сказал?

— Да прям. Думаю, он довел сорокалетнего мужчину до слез, — Ло кивает мне. — Не беспокойся о Дэйзи. Он не будет с ней разговаривать, только если это не касается тебя, — я просто не хочу, чтобы её расстраивали его резкие комментарии. Ло рассеянно проверяет свой телефон, как будто его тоже что-то беспокоит. — Итак, у меня есть список из десяти комических рукописей, число которых я должен сократить до трех. Мне трудно определиться. Я подумал, может быть, ты мне поможешь.

Я не скрываю своего удивления.

— Лили и Коннор заняты?

Я знаю, что я его третий, блять, вариант. Я всегда третий.

— Я не спрашивал, — он делает паузу, неуверенность внезапно нахлынула на него. — Но если у тебя нет времени или ты не хочешь, я могу попросить Лили прочитать их. В этом нет ничего страшного.

Он снова проверяет свой телефон, но я уверен, что нового сообщения нет.

— Нет, — быстро говорю я. — Я хочу помочь.

Теперь его очередь удивляться.

— Ты уверен?

Во мне что-то поднимается. Я по-настоящему чувствую себя его братом, а не просто тренером по трезвости, которого он отталкивает.

— Да, — говорю я, кивая. — Но я не могу обещать, что ты не возненавидишь моё, чертово, мнение.

— Это я точно могу обещать, — Ло улыбается, не наполовину, не сухо с обидой за то, что я не был рядом с ним раньше. Это настоящая, блять, улыбка. — Но в том-то и дело. Мне нужно, чтобы кто-то смотрел на них совсем иначе, чем я.

А я всегда смотрел на всё иначе, чем Ло. На жизнь. На любовь. На семью. Такое ощущение, будто наши жизни отражаются в зеркале, перевернутом вверх ногами. Приятно, наконец, встретиться посередине, там, где наши видения мира понятны друг другу.