Глава 22

Джона

Я целую Рэйвен в макушку, затем выскальзываю из кровати и иду в коридор.

― Вижу, вы с Винсом сегодня немного разошлись во мнениях, ― говорит Доминик скучающим голосом.

― Разошлись во мнениях? Он напал на нее! Он хотел отвезти ее Бог знает куда, чтобы сделать с ней Бог знает что! И ты называешь это «разошлись в гребаных мнениях»?

Привычный гул в голове усиливается до рева. Ярость вибрирует в моем теле.

― Я позаботился о нем. Я недоволен тем, что произошло в клубе.

― Я сказал, чтобы ты снял с нее свои хвосты. Это было частью нашего соглашения.

― Да, но, кажется, Винс полюбил эту девушку, Еву. Ты не можешь винить парня за то, что он остается с легкодоступной киской. Уверен, что из всех людей, ты лучше всех способен понять это.

― Мне насрать, что Винс делает со своим членом. Но клянусь Богом, если он снова приблизится к Рэйвен, я убью его. Ты меня понял? Я чертовски надеюсь, что да, потому что я никогда в жизни не был более серьезным.

Я шагаю по гостиной, стараясь говорить тише.

― Я не буду извиняться за поведение Винса.

― Ты так сильно хочешь Рэйвен, но позволил этому животному лапать ее?

― Винс знает, что девушка должна остаться нетронутой. Какой бы ни был у него план, уверен, что он бы не нанес ей необратимый ущерб...

― Ты больной ублю...

― Наша сделка по-прежнему в силе, как было согласовано в «Зевсе»?

― Только если ты и твои люди согласятся оставить Рэйвен в покое.

― Мистер Слейд, Вы не в том положении, чтобы угрожать.

― Бл*дь, я не угрожаю. Скажи это!

― Я защищаю то, что принадлежит мне.

― Она не твоя!

Интенсивный гул в ушах переходит вниз к рукам и в кулаки.

― Посмотрим, мистер Слейд. Посмотрим.

Звонок разъединяется. Мой журнал вызовов отображает номер, как «неизвестный».

― Бл*дь!

Я бросаю телефон через комнату в кресло. Он приземляется со стуком.

Мне хочется избить Доминика до кровавого месива. Я падаю на диван, обхватив голову руками, сжимаю волосы и приказываю сердцу замедлиться.

Вчерашний страх возвращается. Воспоминания о руках Винса на Рэйвен наполняют мой разум.

А что, если бы я не вмешался вовремя?

Я отгоняю мысли о ее потере.

Она в безопасности, в моей постели, там, где и должна быть.

Я иду по коридору в комнату и распахиваю дверь. Она врезается в стену, заставляя Рэйвен подпрыгнуть и сесть на кровати.

Дерьмо. Бл*дь, успокойся.

Я борюсь с шумом в голове и залезаю в постель к Рэйвен. Ее мягкое тело, теплое ото сна, сворачивается около моего. Тихий стон слетает с ее губ, и запах ее кожи успокаивает мою ярость. Я притягиваю ее в свои объятия, молча обещая защитить ее и сделать своей. Навсегда.

Рэйвен

― Подай мне гаечный ключ.

Большая рука Джоны тянется из-под Импалы, и я бросаю ключ в его ладонь.

Мы работаем над Импалой все утро, пытаясь отвлечься от мысли, что я ничего не слышала от Евы. Часы проходят, и до сих пор ни слова. Я не могу просто сидеть и ничего не делать.

Компонуя новые детали двигателя, я нахожу в себе мужество обсудить проблему с Джоной.

― Если я вскоре ничего от нее не услышу, ― я морщу нос и щипаю переносицу, ― то поеду к ней домой.

Металлический лязг брошенного на бетонный пол инструмента отскакивает от стен. Я остаюсь сосредоточенной на моем занятии.

Слышу, как он выскальзывает на тележке из-под автомобиля.

― Только через мой гребаный труп.

Я готовлюсь к спору. С настойчивым хмурым взглядом и со стальной решимостью я смотрю в его глаза.

Беспокойство и озабоченность вместо его обычной легкой улыбки разрушают мою волю. Мои плечи опадают, и я облокачиваюсь на верстак.

― Я беспокоюсь о ней.

Он встает и сокращает пространство между нами.

― Знаю, детка. Но я не могу отпустить тебя одну к ней домой. Если ты настаиваешь, то я пойду с тобой.

Мне нужно рассказать Еве о Винсе, и я не хочу, чтобы она чувствовала неловкость из-за Джоны. Не говоря уже о том, что несколько часов назад он чуть ли не убил ее парня на дороге.

― Нет. Я должна пойди одна.

Он укутывает меня в свои объятия, и я расслабляюсь на его груди.

― Исключено.

Я выдыхаю.

Разочарована, но не удивлена.

― Джона, я понимаю, почему ты беспокоишься. Но на самом деле, каковы шансы, что Винс будет в ее доме?

Он, вероятнее всего, прячется подальше с тюбиком Неоспорина и со льдом после того, что ты сделал с ним.

Его руки сжимаются при упоминании Винса.

― Ты не пойдешь.

Почему все должно быть так сложно?

Я наклоняю голову, чтобы увидеть его лицо.

― Что в этом такого? Все, что я сделаю...

― Что такого? ― он отпускает меня и несколькими большими шагами возвращается к Импале, пропуская пальцы через волосы. ― Проблема в том, что в последний раз, когда я позволил тебе пойти куда-нибудь самостоятельно, вопреки здравому смыслу, ты вернулась разрушенной.

Он склоняется над капотом машины, опираясь на руки, и опускает голову.

Я шагаю к переднему крылу.

― Джона.

Он поворачивает голову с измученным выражением лица. Он прав. Я обещала ему, когда мы впервые занимались любовью, что никогда не заставлю его снова переживать по такому поводу.

― Ладно. Я не пойду.

Пробормотав проклятья, его вес оседает, и он отталкивается от машины.

― К ней домой. Я пойду к ней на работу.

Моя уверенность возвращается, и он, должно быть, видит это, пока изучает мое лицо.

― Хорошо. Но только к ней на работу. С большим количеством людей вокруг. И позвони мне, прежде чем зайдешь и через секунду, как выйдешь. Поняла?

Я усмехаюсь, пораженная тем, насколько сильно я люблю своего защитника Джону.

― Ладно.

― Я серьезно, детка. Если ты увидишь...

Мой телефон звонит, оповещая о новом сообщении.

Только что получила твое сообщение. Я в порядке, просто спала. Приезжай. Ева.

Я отвечаю ей и спрашиваю, во сколько она должна начать работать. Мы договариваемся встретиться там за полчаса до начала ее смены.

Джону не устроил план, но, по крайней мере, он не приковал меня к постели, как угрожал. Я обещала, что встречусь с ним в тренировочном центре после того, как увижусь с Евой, чтобы он мог увидеть своими глазами, что я в порядке.

Он везет меня на работу, чтобы проведать Гая, все время маяча на заднем плане, как какой-то телохранитель Адонис. Мы заходим в мою квартиру, чтобы накормить Дога и взять пару вещей. Наконец он уходит, чтобы я смогла встретиться с Евой, после обещания, что увижусь с ним меньше, чем через час.

Я вовремя паркуюсь справа возле пиццерии «Нори». Проходя от машины к входящей двери, замечаю голубой Мустанг Евы. Я быстро просматриваю местность, проверяю, здесь ли Винс, и с облегчением выдыхаю, когда не вижу его.

Я прохожу сквозь двери, и аромат чеснока и масла заставляет заурчать мой желудок. Несколько официантов снуют рядом, но Евы нет.

― Рэйвен! Привет, давненько я тебя здесь не видела. ― Глаза Стефани осматривают все вокруг, прежде чем сфокусироваться на моем лице. ― Где же красавчик, с которым ты встречаешься? ― восторженная официантка расплывается в радостной улыбке. ― Вы, ребята, расстались?

Она милая девушка, и я никогда не считала себя ревнивицей, но моя рука дрожит от желания ударить ее, и стереть ее готова-и-желаю выражение с лица.

― М-м-м, нет. Мы не расстались. ― Я кладу руки на верхнюю часть стойки администратора и наклоняюсь. ― Мы все еще вместе, если ты понимаешь, о чем я.

Я подмигиваю ей и вижу, как энтузиазм стекает с ее лица.

Да, получай!

― Ева в подсобке?

Я не дожидаюсь ответа и отправляюсь на кухню.

Она мямлит что-то, но я ее не понимаю, что именно, затем прохожу сквозь кухонные двери.

Я останавливаюсь у закрытой двери кабинета, чтобы собраться с мыслями, прежде чем постучать. Понятия не имею, какое настроение будет у Евы, и могу только надеяться, что она принимает то, что я собираюсь ей сказать.

― Ева? Ты там?

Я стучу костяшками пальцев по двери.

Ее тихий голос говорит мне войти.

В комнате темно, только тускло светит настольная лампа. Она сидит на стуле, расположив руки на столе по обе стороны от ее головы.

Не хорошо.

Я занимаю место напротив нее.

― Привет, Ева. Как поживаешь?

― Хм-м.

― Настолько плохо?

Она не отвечает, и кладет лоб на стол.

― Слушай, насчет прошлой ночи. Мне жаль...

Ее голова поднимается, и она смотрит на меня, прищурив глаза.

― Жаль? Что ты такого сделала, что тебе жаль? Все это ― моя вина. Я постоянно говорю себе, что этот парень будет другим. Этот парень не ударит меня или не скажет всякое дерьмо. Вначале все они выглядят нормальными. Или я так думаю. ― Она кладет голову на руки, пока трет виски. ― Господи, Рэйв, я так облажалась.

― Ева, ты не... облажалась.

Ее опухшие глаза снова щурятся, и я решаю, что сейчас подходящее время, чтобы заткнуться и слушать.

― Знаешь, что я сделала вчера вечером после того, как вы меня высадили? Я лежала в постели всю ночь с телефоном на груди, надеясь, что он позвонит. Я хотела, чтобы этот кусок дерьма позвонил мне и сказал, что ему жаль, и что он больше никогда не напугает меня. Если бы он появился на моем пороге, я бы приняла его обратно. ― Она откидывается на спинку своего стула. ― Все еще думаешь, что я не облажалась?

Нет, уже так не думаю.

Но, я не собиралась говорить ей это.

Она терзается насчет Винса, чувствуя, будто это она во всем виновата. Если она узнает, что она была не более чем его работой, может быть, это поможет ей отпустить его, и она позволит себе освободиться.

― Слушай, я пыталась сказать...

― Он держался за тебя, ― говорит она далеким голосом.

― Что? ― шепчу я.

― Ты почти выскользнула из его хватки. Он отпустил меня. Но держался за тебя. ― Она смотрит на меня со слезами, вытекающими из ее глаз, и со стыдом на лице. ― Я ревновала. ― Она рыдает. ― Я так облажалась.

Она прячет лицо в своих руках, пока ее тело трясется от рыданий. Я подхожу к ней и встаю на колени.

― Ева, мне нужно кое-что тебе сказать. Я не говорила тебе раньше, потому что пыталась защитить тебя. Но теперь, тебе нужно знать. Ты ни в чем из этого не виновата.

Ее налитые кровью глаза сосредотачиваются на мне, пока я рассказываю ей о Винсе. Я рассказываю ей о Доминике, и его планах на меня. Я умалчиваю про бой Джоны, но говорю, что Джона, Доминик и я работаем над кое-чем, так что мне не придется раздвигать ноги оставшуюся часть моей жизни. Я заканчиваю, давая ей четко понять, что, хотя я уверена, что у Винса есть к ней чувства, с самого начала он намеревался только получать информации для Доминика. И то, что он держал меня вчера, возможно, имеет отношение к этому.