29 Дом Нокса

Нокс

«Милое местечко», — заметила Наоми, когда я запер за нами входную дверь и включил свет.

«Спасибо. Его построил мой дед», — сказал я, зевая. Это был долгий день, за которым последовала долгая ночь в "Хонки Тонк", и мне нужно было поспать.

«Правда?» — спросила она, поднимая взгляд на чердак над гостиной, на деревянный потолок и висевшую там люстру из оленьих рогов.

Хижина была маленькой и оформленной в деревенском стиле. Две спальни, одна ванная. Полы были из сосны. Каменный камин нуждался в хорошей чистке, но все равно справлялся со своей задачей. Кожаный диван наконец-то был сломан именно так, как я этого хотел.

Это был мой дом.

«Это твои родители?» — спросила она, беря фотографию в рамке с одного из крайних столиков. Я не знал, зачем утруждал себя сохранением этого. Мои родители танцевали в ряд на пикнике во дворе Лизы Джей и папы. Улыбки на их лицах, синхронные движения ног. Более счастливые времена, которые, в тот момент, казалось, будут длиться вечно.

Это было, конечно, ложью.

Счастливые времена всегда заканчивались.

«Послушай, Дэйз. Я измучен».

Из-за того, что в моего брата стреляли, внезапного приступа оргазмов и работы, мне нужно было хорошенько выспаться часов восемь, прежде чем я чего-нибудь стоять.

«Ой. Да. Конечно», — сказала она, осторожно кладя фотографию обратно на стол. Хотя я заметил, что она повернула его к дивану, а не в сторону от него, как это сделал я. «Я пойду домой. Спасибо за поддержку сегодня учителю Уэя… и моим родителям. А потом все эти оргазмы и прочее».

«Детка, ты не пойдешь домой. Я просто объясняю тебе, почему я не буду делать никаких движений, когда мы поднимемся наверх».

«Мне просто нужно пойти домой, Нокс. Мне нужно рано встать, чтобы успеть к Лизе». Она выглядела такой же измученной, какой я себя чувствовал.

Раньше я не придавал этому особого значения, но мои девочки из "Хонки Тонк" тащили свои задницы домой в два или три часа ночи, а в будние дни им приходилось вставать к шести или семи, в зависимости от полезности их вторых половинок.

Я вспомнил целый год, когда Фи каждый день засыпала сидя за своим столом, потому что ее дети плохо спали. Дошло до того, что мне пришлось делать то, что я ненавидел. Я ввязался в это дело.

Я натравил на нее Лизу Джей, и меньше чем через неделю у моей бабушки оба ребенка спали по расписанию по десять часов в сутки.

«У тебя завтра выходной, верно?» Я спросил.

Она кивнула, затем зевнула.

«Итак, мы встанем через», — я взглянул на свои часы, затем выругался, — «три часа и пойдем завтракать к Лизе Джей».

Это был джентльменский поступок. Что обычно не вызывало у меня особого беспокойства. Но я почувствовал крошечный укол вины, думая о том, что остаюсь в постели, пока Наоми тащится на гребаный семейный завтрак, а потом весь остаток дня пытаться удержать Уэйли от нарушения закона.

Кроме того, я мог бы просто прийти домой после завтрака и спать до тех пор, пока, черт возьми, мне не захочется.

Мне понравилось, как на секунду ее глаза стали мягкими и мечтательными. Затем практичная, умеющая угождать людям Наоми вернулась. «Тебе не обязательно вставать вместе со мной. Тебе нужно поспать. Я вернусь домой сегодня вечером, и, может быть, мы сможем…» Ее пристальный взгляд скользнул вниз по моему телу, и ее щеки приобрели нежный оттенок розового. «Встретимся как-нибудь в другой раз», — закончила она.

«Да. Хорошая попытка. Хочешь немного воды?» — спросил я, таща ее на кухню.

Он был больше, чем в коттедже. Но не намного. Я мог себе представить, что некоторые посетители сочли бы его “очаровательным” с его шкафчиками из орехового дерева, столешницами темно-зеленого цвета и крошечным островком на колесиках, на который я обычно складывал нераспечатанную почту.

«Воды?» — она повторила.

«Да, детка. Хочешь выпить воды, прежде чем мы ляжем спать?».

«Нокс, я в замешательстве. Это просто секс. Мы оба согласились. Если только рядом нет моих родителей, и тогда это отношения. Но моих родителей здесь нет, и я так устала, что не думаю, что даже оргазм смог бы заставить меня проснуться. Так что, черт возьми, мы делаем?».

Я наполнил стакан из раковины, затем взял ее за руку и повел к лестнице. «Если ты уйдешь, мне придется тащить твою задницу домой в темноте, а потом тащить свою задницу обратно сюда. Что отодвигает меня в сторону еще как минимум на пятнадцать минут, и, Дэйз, я действительно чертовски устал».

«Мои вещи у меня дома», — сказала она, в нерешительности прикусив губу.

«Что тебе нужно в ближайшие три часа, Дейзи?».

«Зубная щетка».

«Есть еще один наверху».

«Мое средство для умывания и лосьон для лица».

«У меня есть вода и мыло», — сказал я, таща ее вверх по лестнице.

«Я все еще не…».

Я остановился и повернулся к ней лицом. «Детка, я не хочу думать об этом или гадать, что все это значит. Я просто хочу положить голову на подушку и знать, что ты в безопасности и спишь. Я обещаю тебе, завтра мы сможем придираться к этому бардаку до смерти. Но прямо сейчас мне просто нужно закрыть глаза и ни о чем не думать».

Она закатила глаза. «Отлично. Но завтра мы определенно придеремся к этому бардаку до смерти и подтвердим основные правила».

«Отлично. Не могу дождаться». Прежде чем она успела передумать, я потащил ее вверх по лестнице в свою спальню.

«Ух ты», — зевнула она, моргая на мою кровать.

Кровать мужчины и его кушетка были самыми важными предметами мебели в доме. Я выбрал здоровенную двуспальную кровать-сани, выкрашенную в темный цвет.

Она, как всегда, была неубрана. Я никогда не видел смысла в том, чтобы застилать кровать, если тебе просто придется ее разобрать, чтобы ею воспользоваться. Хорошо, что Наоми едва держалась на ногах, потому что если бы смятые простыни не заставили ее собраться, то небольшая стопка нижнего белья и футболок рядом с моей тумбочкой заставила бы.

Я подтолкнул ее локтем в направлении ванной и порылся под раковиной, пока не достал запасную зубную щетку, все еще лежащую в пыльной оригинальной упаковке.

«Я так понимаю, у тебя не так уж много гостей на ночь?» — спросила она, вытирая пыль с пластика.

Я пожал плечами. Я никогда не проводил ночь с женщиной в этом доме. Я уже переступил невидимые границы нашего соглашения, пригласив ее переночевать. Я ни за что на свете не собирался выяснять с ней, что это значит.

Она была единственной, кто привык делить с кем-то жизнь, раковину, постель. Она была той, кто заканчивал отношения.

Здорово. Теперь я был уставшим и раздраженным.

Мы стояли плечом к плечу и чистили зубы. По какой-то причине эта дружеская рутина напомнила мне о моем детстве. Когда мы были детьми, мы с Нэшем каждый вечер валялись на кровати наших родителей, ожидая, пока они закончат чистить зубы, чтобы почитать нам следующую главу из любой книги, которую мы читали в середине.

Я стряхнул с себя воспоминания и взглянул на Наоми. У нее был отсутствующий взгляд. «Что не так?» Я спросил.

«Все говорят о нас», — сказала она, споласкивая зубную щетку.

«Кто все?».

«Весь город. Все говорят, что мы встречаемся».

«Я в этом сомневаюсь. Большинство из них просто говорят, что мы трахаемся».

Она швырнула в меня полотенцем для рук, которое я поймал одной рукой.

«Отлично. Мои родители и соцработница Уэйли думают, что у нас отношения, а весь остальной город думает, что мы просто занимаемся сексом».

«И что?».

Она выглядела раздраженной. «И что? Это делает меня похожей на… ну, на мою сестру. Я знаю тебя всего три недели. Неужели тебе все равно, что люди думают о тебе? Что они говорят о тебе?».

«Зачем мне это делать? Они могут шептаться о чем угодно за моей спиной. Пока никто из них не настолько глуп, чтобы сказать это мне в лицо, мне насрать на то, что они говорят».

Наоми покачала головой. «Хотела бы я быть больше похожей на тебя».

«Что? Эгоистичной засранкой?».

«Нет. Какой бы ни была противоположность тому, кто угождает людям».

«Вызывающей недовольство людей?» Я снабдил её.

«Ты понятия не имеешь, как это утомительно — постоянно беспокоиться обо всех остальных, чувствовать ответственность за них, хотеть, чтобы они были счастливы и нравились тебе».

Она была права. Я понятия не имел, на что это было похоже. «Тогда перестань беспокоиться».

«Конечно, ты бы так сказал», — сказала она недовольным тоном. Она взяла полотенце для рук, вытерла зубную щетку, а затем и столешницу. «В твоих устах это звучит так просто».

«Это просто», — возразил я. «Тебе что-то не нравится? Прекрати это делать».

«Жизненная философия Нокса Моргана, леди и джентльмены», — сказала она, закатив глаза.

«В постель», — приказал я. «Слишком поздно для философии».

Она взглянула на свой наряд. Ее ноги были босыми, но на ней все еще были те же джинсовая юбка и рубашка из ночной смены.

«У меня нет никакой пижамы».

«Я так понимаю, это означает, что ты не спишь голой?» Точно так же, как застилать постель, надевать пижаму, на мой взгляд, было пустой тратой времени.

Она уставилась на меня.

«Конечно, ты не спишь голой».

«Посреди ночи может вспыхнуть пожар», — настаивала она, скрестив руки на груди.

«У меня нет никакого белья, в котором ты могла бы спать».

«Хар-хар».

«Хорошо». Я оставил ее в ванной и направился к своему комоду, где нашел чистую футболку. «Вот», — сказал я, возвращаясь к ней.

Она посмотрела на него, потом снова на меня. Мне понравилось, как она выглядела. Сонная и немного не совсем идеальная, как будто смена и поздняя ночь разрушили ее броню.

«Спасибо», — сказала она, уставившись на него, а затем снова на меня, пока я не понял намек.

«Ты ведь понимаешь, что я уже видел тебя голой, верно?».

«Это другое дело. Уходи».

Покачав головой, я вышел из ванной, закрыв за собой дверь.

Две минуты спустя Наоми стояла в дверях в моей футболке. Она была высокой, но рубашка все еще прикрывала ее до середины бедра. Ее лицо было чисто вымыто, и она собрала часть волос наверх и назад в небольшой узел на макушке.