9 Мочеиспускание на заднем дворе и десятичная дробь Дьюри
Наоми
Я обнаружила, что задняя веранда коттеджа — прекрасное местечко для составления моего ежедневного списка дел по приоритетам, пока я ждала, когда сварится кофе. Я спала. Как пациент в коме. И когда мои веки распахнулись ровно в 6:15, я на цыпочках прошла через холл к комнате Уэйли и заглянула внутрь, чтобы убедиться, что моя племянница все еще там.
Она была. Укрытая свежими простынями на белой кровати с балдахином.
Я уставилась на свой список и постучала кончиком синего маркера по странице. Мне нужно было связаться со своими родителями и сообщить им, что я жива и у меня нет какого-то нервного срыва. Но я не была уверена, что еще могу им сказать.
Эй, ребята, вы помните свою вторую дочь? Та, из-за которой у вас двадцать лет были мигрени, прежде чем она исчезла из нашей жизни? Да, но у нее есть дочь, которая понятия не имеет о вашем существовании.
Они сошли бы со своего круизного лайнера в самую горячую минуту и сели бы на первый же самолет, направляющийся в нашем направлении. Уэйли только что бросила собственная мать, и теперь она жила под крышей тети, которую никогда не видела. Знакомство с бабушками и дедушками, возможно, не самая лучшая идея в ближайшее время.
К тому же, это был первый совместный отпуск моих родителей за десять лет. Они заслужили три недели тишины и покоя.
Выбор был лишь частично сделан в пользу того факта, что мне не пришлось бы придумывать дипломатичный способ объяснить, что они упустили первые одиннадцать лет жизни своей единственной внучки. Еще.
Мне не нравилось что-то делать, пока я не знала точно, как это делать правильно. Так что я подожду, пока не узнаю Уэйли немного лучше, а мои родители не вернутся из своего юбилейного круиза хорошо отдохнувшими и готовыми к сумасшедшим новостям.
Удовлетворенная, я собрала свой блокнот и маркеры и уже была готова встать, когда услышала отдаленный скрип сетчатой двери.
По соседству Уэйлон сбежал по задней лестнице во двор, где быстро занес ногу на мертвом месте, которое ему явно нравилось использовать в качестве туалета. Я улыбнулась, а затем мышцы моего лица застыли, когда мое внимание привлекло другое движение.
Нокс “Викинг” Морган сошел с палубы в одних черных боксерских трусах. Он был настоящим мужчиной. Мускулы, волосы на груди, татуировки. Он лениво вытянул одну руку над головой и почесал затылок, создавая картину сонного тестостерона. Мне потребовалось целых десять секунд глазения с открытым ртом, чтобы понять, что мужчина, как и его собака, мочился.
Мои летящие маркеры издавали скорострельный звук, ударяясь о деревянные доски подо мной. Время замерло, когда Нокс повернулся в мою сторону. Он стоял лицом ко мне, положив одну руку на… Нет.
Нет. Нет. Нет.
Я оставила свои маркеры там, где они были, и сбежала в безопасное место в коттедже, все время поздравляя себя с тем, что не пыталась получше рассмотреть Нокса-младшего.
«Почему у тебя такое красное лицо? Ты обгорела на солнце?»
Я вскрикнула и врезалась спиной в сетчатую дверь, чуть не вывалившись на крыльцо.
Уэйли стояла на стуле, пытаясь достать печенье «Поп-Тарт», которое я спрятала над холодильником.
«Ты такой нервная», — обвинила она.
Я осторожно закрыла дверь, оставив все мысли о мочащихся мужчинах во внешнем мире. — «Поставь «Поп-Тарт» на место. У нас на завтрак яйца».
«Оу, подруга».
Я проигнорировала ее презрение и поставила единственную в доме сковороду на плиту. «Как ты относишься к тому, чтобы пойти сегодня в библиотеку?».
* * *
Публичная библиотека Нокемоут была убежищем прохлады и покоя в летнюю духоту Вирджинии. Это было светлое помещение с полками из белого дуба и рабочими столами в фермерском стиле. У высоких окон стояли пары мягких кресел.
Сразу за дверью находилась большая доска объявлений сообщества. На пробковой доске равномерно размещалось все — от уроков игры на фортепиано до объявлений о распродажах во дворе и благотворительных велосипедных прогулках. Под ним стоял вытертый до серого цвета стол, на котором были выставлены книги нескольких жанров — от страстных романов до автобиографий и поэзии.
Глянцевые зеленые растения в синих и желтых горшках оживляли полки и солнечные плоские поверхности. Там была красочная детская секция с яркими обоями и радугой напольных подушек. Из скрытых динамиков доносилась тихая инструментальная музыка. Это больше походило на высококлассный спа-салон, чем на публичную библиотеку. Я одобрила это.
За длинным низким письменным столом сидела женщина, которая привлекла к себе внимание. Загорелая кожа. Красная помада. Длинные, гладкие светлые волосы с теплыми пурпурно-розовым отливом. Оправа ее очков была синей, а в носу поблескивала крошечная серьга.
Единственное, что выдавало в ней “библиотекаря”, - это большая стопка книг в твердом переплете, которые она носила с собой.
«Эй, Уэй», — позвала она. «У тебя уже есть очередь наверху».
«Спасибо, Слоан».
«У тебя есть очередь для чего?» Я спросила.
«Ничего», пробормотала моя племянница.
«Техническая поддержка», — объявила привлекательная и на удивление громкая библиотекарша. «К нам приходит много пожилых людей, у которых нет доступа к своим собственным одиннадцатилетним детям, чтобы они могли починить свои телефоны, Kindles и планшеты».
Я вспомнил замечание Лизы за ужином накануне вечером.
Что заставило меня вспомнить Нокса и его пенис этим утром.
Упс.
«Компьютеры вон там, рядом с кафе-баром и туалетами, тетя Наоми. Я буду на втором этаже, если тебе что-нибудь понадобится».
«Кофейный бар?». — Как попугай, переспросила я, стараясь не думать о своем почти голом соседе.
Но мой подопечный уже целеустремленно шагал мимо книжных стеллажей к открытой лестнице в задней части здания.
Библиотекарша бросила на меня любопытный взгляд, ставя на полку роман Стивена Кинга. «Ты не Тина», — сказала она.
«Откуда ты знаешь?».
«Я никогда не видела, чтобы Тина хотя бы высаживала здесь Уэйли, не говоря уже о том, чтобы добровольно переступать порог».
«Тина — моя сестра», — объяснила я.
«Я поняла это из всего, что вы выглядите почти совершенно одинаково. Как давно ты в городе? Я не могу поверить, что до моего порога не дошла цепочка горячих сплетен».
«Я вчера приехала».
«Ах. У меня был выходной. Я знала, что мне не следовало погружаться в свою четвертую версию ”Теда Лассо"», — пожаловалась она, ни к кому не обращаясь. «В любом случае, я Слоан». Она жонглировала романами, чтобы протянуть руку помощи.
Я осторожно пожала ее, не желая выбрасывать двадцать фунтов литературы, которые она все еще держала в руках. «Наоми».
«Добро пожаловать в Нокемоут, Наоми. Ваша племянница — просто находка».
Для разнообразия было приятно услышать здесь что-то хорошее о семье Уитт.
«Спасибо. Мы, э-э, только начинаем узнавать друг друга, но она кажется умной и независимой».
Надеюсь, он не слишком поврежден.
«Хочешь увидеть ее в действии?»- предложила Слоан.
«Я хочу этого даже больше, чем визита в вашу кофейню».
Рубиново-красные губы Слоан изогнулись. «Следуй за мной».
Я последовала за Слоан вверх по открытой лестнице на второй этаж, где было еще больше книжных стеллажей, больше кресел, больше растений и несколько отдельных комнат в стороне.
В глубине был еще один длинный низкий стол под висящей табличкой с надписью "Сообщество". Уэйли сидела на табурете за письменным столом, хмуро разглядывая электронное устройство. Владелец устройства, пожилой чернокожий мужчина в накрахмаленной рубашке на пуговицах и брюках, облокотился на прилавок.
«Это Хинкель Маккорд. Ему 101 год, и он читает две книги в неделю. Он продолжает возиться с настройками своего электронного ридера», — объяснила Слоун.
«Клянусь, это чертовы правнуки. Эти маленькие панки с липкими пальцами видят электронное устройство и набрасываются на него, как дети в мое время набрасывались на палочки и конфеты», пожаловался Хинкель.
«Она начала приходить сюда пару раз в неделю после того, как они с твоей сестрой переехали сюда. Однажды днем какое-то вирусное обновление программного обеспечения испортило всю систему, и Уэйли надоело слушать, как я ору на компьютер. Она выскочила из-за стола, и вуаля». Слоан пошевелила пальцами в воздухе. «Починила всю эту чертову штуковину меньше чем за пять минут. Поэтому я спросила ее, не возражает ли она помочь еще нескольким людям. Я плачу ей закусками и разрешаю просмотреть вдвое больше книг, чем разрешено всем остальным. Она отличный ребенок».
Мне вдруг просто захотелось сесть и заплакать. Очевидно, мое лицо говорило именно об этом.
«О-о-о. Ты в порядке?» — спросила Слоан, выглядя обеспокоенной.
Я кивнула, стараясь смахнуть влагу с глаз. «Я просто так счастлива», — сумела выдавить я.
«О боже. Как насчет красивой коробки салфеток и эспрессо?» — предложила она, уводя меня от группы пожилых людей, расположившихся вокруг стола. «Белинда, у меня есть последний роман Кеннеди Райана, который ты просила».
Женщина с копной седых волос и большим распятием, почти скрытым в ее впечатляющем декольте, захлопала в ладоши. «Слоан, ты моя любимица».
«Они все так говорят», — сказала она, подмигнув.
«Ты сказала “эспрессо”?» Я захныкала.
Слоан кивнула. «У нас здесь действительно хороший кофе», — пообещала она.
«Ты выйдешь за меня замуж?».
Она ухмыльнулась, и сережка в ее носу сверкнула. «На данный момент мне нравятся в основном мужчины. Это было однажды в колледже».
Она провела меня в пристройку с четырьмя компьютерами и U-образным прилавком. Там были раковина, посудомоечная машина и небольшой холодильник с табличкой "БЕСПЛАТНАЯ ВОДА". Кофейные кружки висели на симпатичных крючках.
Слоан направилась прямо к кофеварке и принялась за работу. «Ты выглядишь, по крайней мере, как двойник», — заметила она.