Глава 8 Решения-решения

Когда я пью утренний кофе, то думаю о трех вещах. Когда Нэйт вернется домой? Как мне сбежать? Кто такой этот парень с тату?

Мой живот сжимается, когда я смотрю на свой телефон. Я хочу узнать, как оставить своего жестокого дерьмового мужа, но не могу. Даже если очищу историю браузера, он все равно как-то знает. Мне нужно довериться Мэтти в этом вопросе.

Она забирает меня в десять утра, как и каждую среду. Нэйт сказал мне держаться от нее подальше. У меня нет денег на покупки, но все это не имеет значения. Мне нужно выбраться из этого дома — подальше от уродливых воспоминаний, которые витают в воздухе и дразнят меня.

Я скольжу в ее машину, когда солнце позднего утра обжигает мою кожу. Коварная улыбка появляется на ее лице, когда я пристегиваю ремень безопасности.

— Что?

Я вынуждена спросить, потому что она меня пугает.

— Итак.

Ее брови танцуют на лбу.

— Есть один парень, который все время заходит в бар и готовит на гриле. Он сказал мне, что у него есть старый заброшенный склад на Ривервью-Паркуэй. В любом случае, я объяснила твою ситуацию, и он готов помочь. Разве это не здорово? Он сказал, что ты можешь остаться там, пока не получишь запретный судебный приказ и не найдешь жилье.

Я смотрю на ее улыбку и гримасу в стиле «Сы-ы-ы-ыр».

— Заброшенный, кишащий крысами, жаркий склад на кишащей комарами реке. Звучит потрясающе.

— Не будь сукой, — хмурится она. — Ты не будешь жить на складе. Он сказал, что там есть несколько помещений с кондиционерами. Там есть ванная, правда, без душа. Есть комната отдыха с холодильником и микроволновкой. Это может сработать, Мэдоу. Нэйт никогда не найдет тебя.

— Перестань пялиться на меня и смотри на проклятую дорогу, — ругаю я.

Она фыркает и снова сосредотачивается на машине перед ней, давая мне время осмыслить ее план.

— Откуда у меня возьмутся деньги на еду или что-нибудь еще, если на то пошло?

— Я могу принести тебе остатки с работы. Мы выбрасываем столько дерьма, что это смешно.

Я качаю головой, ее план уже провалился, пока я прокручиваю его в голове.

— Мэтти, если я пропаду, Нэйт будет на тебя вонять дерьмом. Он будет преследовать тебя повсюду. Нэйт — задница, но он не дурак.

Она кусает губу.

— Возможно, ты права. Я могла бы попросить кого-нибудь еще с работы подбросить еду.

— Хорошо. Допустим, твой план сработает. И что? Я не могу остаться там навсегда. Мне нужны деньги, чтобы выжить самостоятельно. Мне нужно накопить достаточно, чтобы уйти — навсегда.

Мэтти продолжает кусать нижнюю губу, пробираясь сквозь поток машин, на мой взгляд, слишком быстро.

— Что, если ты продолжишь рисовать, но будешь делать это под псевдонимом? Кто-то может спрятать деньги, которые ты заработаешь от их продажи, до тех пор, пока у тебя не будет достаточно, чтобы уехать из города.

— А кто бы это мог быть? На самом деле у меня нет больше друзей, если ты не заметила.

Ее глаза расширяются, когда она смотрит в мою сторону.

— А что насчет адвоката твоей мамы? Бьюсь об заклад, он сделал бы это для тебя, если бы знал ситуацию.

Я еще больше опускаюсь на свое место. Теперь это я прикусываю губу.

— Нэйт уезжает в Бостон в следующий вторник.

Мое сердце практически бьется о ребра. Я взволнована. Я в ужасе. Я готова.

— Давай сделаем это.

Я следую за Мэтти по продуктовому магазину, как потерявшийся щенок.

— Ты не купишь ничего?— спрашивает она.

— Нэйт забрал у меня карманные деньги, потому что я купила тебе обед.

Закатываю глаза, потому что это звучит еще более нелепо, когда я произношу это вслух.

— Ну что за подтирка для задницы...Что ты будешь делать с едой на этой неделе?

— Ничего страшного, Мэтти. Я с удовольствием буду голодать, если он будет держаться подальше. Честно говоря, в последние пару недель я вообще не в состоянии много есть.

— Что ты имеешь в виду? Ты больна?

— Нет, это не так. Мысль о еде вызывает у меня тошноту. Не знаю, наверное, нервы. Это большой шаг… и рискованный.

Мэтти раскачивает свою тележку, едва не задев мои босые пальцы ног.

— Ты беременна?

— Что? Нет! Даже не думай об этом!

Она продолжает глазеть на меня.

— Ты уверена?

В ее глазах — чистый страх. Или, может быть, я вижу отражение своего собственного страха.

— То есть, наверное, я не знаю наверняка, но нет. Я не должна.

Мэтти разворачивает тележку. Я почти бегаю по магазину, чтобы не отставать от нее. Мы проходим один-два-три прохода, прежде чем я кричу позади нее.

— Мэтти, стой! Что ты делаешь?

Она поворачивается всем телом, и ее бирюзовые глаза прожигают меня, будто я только что задала самый глупый вопрос на планете.

— Ты сделаешь тест на беременность.

Мэтти поворачивается и направляется к проходу, где продаются товары женской гигиены.

Когда она, наконец, останавливается, я пытаюсь ее успокоить.

— Это глупо. Я не беременна, Мэтти. Просто нервничаю из-за того, что ухожу от Нэйта.

Она хватает тест с полки и пихает мне в лицо.

— Докажи это.

— У меня нет денег, ты же помнишь?

Она бросает тест в тележку, и я слышу, как колеса стучат по твердому бетонному полу, направляясь к кассе. Я хочу с ней поспорить, но это бессмысленно. Мэтти такая же бесшабашная, как и Нэйт, только более милая. Она проходит через кассу и протягивает мне пакет. Она продолжает стоять передо мной, сложив руки на груди. Чего ждет — не знаю.

— Спасибо, — отвечаю в недоумении. — Мы можем сейчас закончить с покупками?

— Нет. Иди и пройди этот чертов тест.

Я оглядываюсь, как будто кто-то подслушивает.

— Что? Здесь?

— Да. Здесь.

Я прохожу мимо нее, бормоча себе под нос. Иногда она бывает такой королевой драмы. Зайдя в кабинку, я оглядываюсь на нее.

— Для протокола, это глупо. Я не беременна.

Она не отвечает, но указывает пальцем на дверь кабинки. Я запираю за собой дверь и молюсь.

Я чувствую себя как ребенок, которого наказали, когда стою в углу и жду.

Мэтти нависает над раковиной, не позволяя своему вниманию отвлечься от слишком дорогого куска белого пластика.

— Это полная чушь, Мэтти.

— Заткнись. Дерьмо!

— Что?— говорю я.

Проталкиваюсь мимо женщины, сушащей руки на бумажных полотенцах. Она показывает мне в лицо синим плюсиком. Внезапно я перестаю дышать. Не могу сглотнуть. Я не знаю, на что похож шок, но уверена, что нахожусь в нем по колено.

— Ну, бл*ть.

Мэтти хватает меня за плечи и смотрит в глаза, подчеркивая важность того, что она собирается сообщить.

— Собирай свое дерьмо. Как только Нэйт уедет на следующей неделе, мы переведем тебя на склад.

— Господи, Мэтти, подумай, что ты говоришь. Твой гребаный план теперь не сработает. Это все меняет. Я не могу жить бездомно и в бегах с ребенком. Я этого не сделаю.

Теперь Мэтти выглядит шокированной.

— Именно поэтому ты должна это сделать.

Мое внимание падает на грязную затирку между моими шлепанцами.

— Мэтти, я застряла. Я не могу уйти. Может быть, это то, что нам с Нэйтом нужно. Может быть, это все наладит.

— Только послушай себя. Ты что, не в своем уме? Нэйт высосал из тебя каждую каплю жизни. Он мошенник, вор и муж-садист. Да, тебе не надо было мне рассказывать, я уже давно разобралась что к чему. Не пытайся это отрицать. Он сделает то же самое с этим ребенком. Этот человек — чистое зло. Тебе нужно уйти от него, прежде чем он узнает, иначе он будет держать тебя в руках, всю твою проклятую жизнь.

Кончиками пальцев потираю виски.

— Заканчивай с покупками. Мне нужно время подумать. Я буду снаружи.

— Хорошо, но тут не о чем думать. Уйди от него.

Она бросает белую палочку в мусор и молниеносно выбегает из туалета.

Я возвращаюсь в кабинку и запираю за собой дверь. Слезы текут по моему лицу так тяжело, что образуют лужу на полу перед туалетом. Я беременна. Я стану чьей-то мамочкой. Эта мысль сильно меня поражает. Это должен быть самый счастливый день в моей жизни, вместо этого мои внутренности кажутся месивом. Что, черт возьми, мне теперь делать? Мэтти права. Было бы наивно думать, что Нэйт в конечном итоге не станет издеваться над нашим ребенком. Моим ребенком. Я не могу этого допустить. Мне нужно защитить своего ребенка. И все же я не могу, руководствуясь здравым смыслом, подвергнуть этого невинного ребенка жизни на улице — жизни в бегах.

Ищу в глубине души ответ на свою молитву, когда слышу разговор двух женщин возле моей кабинки. Я уверена, что сам Бог поставил их там, чтобы направить меня на правильный путь. Одна из женщин говорит о поиске идеальной кроватки с сеточкой для ребенка, которого она и ее партнер собираются усыновить. Чистое блаженство в их голосах — это маяк света, освещающий путь, по которому мне нужно идти. Я знаю, что мне нужно делать.

Сижу на скамейке у входной двери, когда Мэтти наконец выходит из магазина. Она не произносит ни слова, катит тележку мимо меня. Пот стекает по моей спине, когда я иду к ее машине и помогаю погрузить продукты в багажник. Она берет три сумки и протягивает их мне.

— Что это? — спрашиваю я.

— Ни одна моя подруга не голодает, потому что ее муж — козел.

— Спасибо, Мэтти. Тебе не нужно было этого делать.

Я пытаюсь улыбнуться сквозь боль.

— Я знаю, — отвечает она, сверкнув мне широкой белозубой улыбкой.

Мы забираемся в ее машину, которая больше похожа на печь. Пока я пристегиваю ремень безопасности, она сидит и смотрит на меня.

— Беременна. Черт.

— Заводи машину, Мэтти.