Он отбросил мою руку, когда я потянулась за трусами, прежде чем опуститься передо мной на колено. У меня пересохло во рту, когда он велел мне надеть стринги, проводя пальцами вверх по внешней части моих ног и натягивая ткань на мои бедра.

Они были такими маленькими, что едва прикрывали мою киску. Искушение, очевидно, было слишком велико, потому что он наклонился вперед и поцеловал мой обтянутый шелком бугорок клитора. Все сжалось от этого интимного жеста, кровь прилила к ушам, соски напряглись. Все, что он делал, затуманивало мой разум от вожделения. Контроль, который обычно давался мне так легко, исчезал в тот момент, когда я оказывалась поблизости от любого из этих троих мужчин.

— Гребаный засранец, — выпалила я, когда он встал, одарив меня дерзкой ухмылкой, прежде чем она исчезла и сменилась пугающим взглядом.

— Отвечай на вопрос, Скар, — он положил руки по обе стороны стены, зажав меня между ними. Калеб вел себя так, будто его это не беспокоило, но выпуклость, обтягивающая брюки, говорила об обратном.

— Тогда у меня есть свой вопрос, — сказала я.

У него отвисла челюсть. Он не хотел давать мне ответы, но знал, что это единственный способ заставить меня сотрудничать. Тот факт, что он спрашивал меня напрямую, означал, что он исчерпал все свои источники информации.

— Прекрасно, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Я знала, что он взбесится от самодовольной улыбки, которой я одарила его.

— Доминик ненавидит меня, и я ненавижу его. Я никуда не хожу с ним, если меня не принуждают, — ответила я, пожав плечами, пытаясь отнестись легкомысленно ко всем нюансам, которые существовали в моих отношениях с Домиником.

— Моя очередь. Почему вы трое преследуете своих отцов? — спросила я.

На его лице отразилась смесь вожделения и отвращения. То есть, он смотрел на меня как обычно. Он прикусил нижнюю губу, явно сомневаясь, стоит ли отказываться от ответа.

— Девушка на фотографии. Ее звали Джессика.

Мои брови сморщились в замешательстве от смены темы, но прежде чем я успела спросить, какое она имеет к этому отношение, он продолжил.

— Нико, Кенджи и я не имели такого статуса, как наши старшие братья. Нас отправили в государственную среднюю школу, поставив задачу поддерживать присутствие среди молодых людей, которые в конечном итоге пополнят наши ряды, — он провел рукой по волосам и уставился вдаль, погрузившись в свои воспоминания. — Именно там мы познакомились с Джессикой, и все четверо сблизились. Ближе, чем нужно, будучи соперниками.

Последнюю часть он прошептал, и его глаза затуманились от волнения.

Я знала этот взгляд. Тот самый, когда обдумываешь все свои прошлые решения и задаешься вопросом, какими были бы результаты, если бы поступили по-другому.

— Что случилось потом? — спросила я, кладя руку ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его назад.

Я была ошеломлена открытостью, сиявшей в его глазах, когда он повернулся ко мне лицом. Мое сердце сжалось от того, как он заправил выбившийся локон мне за ухо, прикосновение было нежным. Он уже показывал эту сторону раньше — эти намеки на человека под щитом, который он поставил между собой и миром.

Момент был наполнен уязвимостью, и я боялась, что если сделаю вдох, то могу испортить все. Его горло дернулось, когда он сглотнул, — нервный жест, которого я еще не видела.

— Наши отцы сделали так, что ее похитили и продали, — его голос был хриплым от эмоций, и он не мог смотреть мне в глаза, когда произносил эти слова. — Они решили, что она была причиной того, что мы трое так сблизились, и без нее мы бы снова возненавидели друг друга.

Он невесело усмехнулся. Гнев бурлил у меня внутри из-за отвратительных действий их доноров спермы. Эти мужчины не заслуживали звания отца.

— Вы трое были влюблены в нее… — прошептала я. У моей руки был свой разум, потому что она поднялась и обхватила лицо Калеба, предлагая ему подобие утешения. Он переключил свое внимание на меня при прикосновении, но не отстранился.

— Мы были без ума от нее. Заботились о ней, но не любили. По-настоящему полюбили только из-за того, что она стала первоначальным катализатором для нашей новой семьи, — он накрыл мою руку своей, удерживая ее на месте, и шагнул еще ближе ко мне. — Но ее судьба тяготит нас. Она погибла по нашей вине, — сказал он.

Чувство вины, которое он испытывал за чужие действия, нашло отклик во мне. Вся моя жизнь была подобна «американским горкам», я разгребала дерьмо, и многое не по своей вине.

— Нет. Это не так. Ты не можешь нести это бремя. Ты можешь решить отомстить и восстановить справедливость, но ответственность за это несут ваши долбанутые доноры спермы. А не трое парней, — сказала я с яростью в голосе, которая застала нас обоих врасплох.

Желая сменить настроение, я скользнула рукой вниз к его поясу, ослабляя его. Он напрягся от этого жеста, но не пошевелился, чтобы остановить меня, когда я расстегнула его брюки, просунула руку внутрь и погладила его толстую эрекцию.

Я улыбнулась, увидев, как он подпрыгнул, когда мои пальцы обхватили его. Нам определенно нужно купить нижнее белье, потому что я знала, что теперь спереди появилось темное пятно от скопления его смазки. Я не отрывала от него взгляда, когда поднесла руку ко рту и плюнула на нее. Его ноздри раздулись, когда я схватила его своей влажной рукой и грубо дернула, сорвав стон с его грешных губ. Его лоб коснулся моего, он покачнулся в моей хватке, и я наблюдала за его полуприкрытыми глазами, когда удовольствие прокатилось по нему.

— Почему ты женился на мне? — спросила я, проводя большим пальцем по верхней части толстой головки его члена, наслаждаясь дрожью, которую это вызывало во всем теле.

Это был не тот вопрос, который я хотела задать, но слова сами сорвались с языка. Его глаза распахнулись. Мое сердце сжалось от взгляда, который он бросил на меня, но он почти сразу же подавил его.

— Ты сексуальнее, чем его дочь, — сказал он, пожимая плечами, обхватывая мою руку и быстрее двигая. — И ты уже много вопросов задала. Отпусти меня, черт возьми, чтобы мы могли уйти. Это самое меньшее, что ты можешь сделать, раз уж я покупаю тебе все это дерьмо.

Он лгал. В его решении было что-то еще, но его замкнутое выражение лица сказало мне, что больше я от него ничего не добьюсь.

— Пошел нахуй, Каллахан. Убирайся, — прошипела я, убирая одну руку, скрещивая обе на груди.

Его глаза горели вызовом, когда он продолжал накачивать свой член, теперь блестящий от преякуляции и моей слюны.

— Хорошо, — ответил он, убирая вторую руку со стены и засовывая ее под мое нижнее белье.

Я простонала его имя, когда его толстый палец пробежался по моему возбуждению. Мои руки нащупали стену в поисках опоры, когда он потер мой скользкий клитор, покручивая пучок нервов шершавой подушечкой пальца.

— Ты такая чертовски мокрая, жена. Из-за меня. Произноси мое имя громче, чтобы они знали, что я доставляю тебе удовольствие.

Меня даже не волновало, что он командовал мной, как игрушкой. Я была слишком поглощена похотью при виде того, как его бедра двигались в такт его руке, когда он трахал меня своими пальцами.

Молодец, хорошая координация.

— Из твоей киски так течет; ты покинешь эту комнату как маленькая грязная шлюха, — его грязные слова смешивались с влажными звуками. — Ущипни свои соски, Скар, — приказал он между затрудненными вдохами.

Я подняла руки и поиграла со своими сосками, наблюдая за тем, как он яростно дрочит. Я была так чертовски возбуждена; не могла удержаться, чтобы не приложить свой палец к тому месту, где он вводил его в мою киску и выводил из нее.

— Черт возьми, Скар, — простонал он, прижимаясь своими губами к моим. — Почему ты такая чертовски сексуальная?

Он оторвался от моего рта и рывком потянул трусы в сторону, проводя по клитору кончиком своего члена. Я ахнула, когда теплая, густая сперма попала в мою киску, стекая по щели и собираясь в промежности трусиков.

Я не могла оторвать взгляда от того, как его рука выжимала каждую частичку спермы в шелковую ткань.

Я не знала, что, черт возьми, эти мужчины сделали со мной, потому что вместо отвращения по моему телу прокатилось удовольствие.

— Ты будешь покрыта моей спермой до конца дня. Поняла? — спросил он, его зеленые глаза высокомерно смотрели на меня сверху вниз, когда он заправился обратно в брюки, пока я стояла там, и его сперма стекала по моей ноге. — И просто, чтобы ты знала, мы втроем рассказываем друг другу все. Нико сказал, что твой рот — подарок дьявола.

Он наклонился вперед и прошептал мне на ухо.

— А мне придется сказать им, что ты любишь, когда на тебя кончают.

Черт возьми. Я в полной заднице.