Глава 16

СКАР

Я ОТРЕЖУ ТЕБЕ ЧЛЕН

Мы не обсуждали их планы после истерики Калеба. Он позволил мне спокойно доесть макароны, пока я обдумывала все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Черт, больше похоже на последние восемь часов.

Теперь я безуспешно пыталась не обращать внимания на то, как брюки Кенджи облегают его задницу, когда тащилась за ним в свою новую тюремную камеру. Гостевая комната — слава богу, я не делила кровать с Калебом — располагалась дальше по коридору от открытой гостиной и кухни.

Надеюсь, там хорошие простыни и халат.

Ребята жили в красивой квартире в стиле модерн-индастриал над клубом, как я поняла. Я немного покопалась в информации на этих троих после стычки с Калебом. Они владели клубом «Hush Money»[10]. Когда они выпустили меня из допросной комнаты, мы проходили мимо чего-то похожего на склад алкоголя, и из-за двери слышалась музыка. Но они затащили меня в лифт слишком быстро, чтобы я успела разобраться.

Я чуть не подавилась слюной, когда вошла в их пентхаус. Там стена с окном от пола до потолка, из которого открывался вид на ночной город. Отполированный бетонный пол охладил мои ноги, когда я прошлась по гостиной, рассматривая массивную черную секцию диванов, которая выглядела настолько большой, что вполне могла вместить целую футбольную команду. Повсюду обнаженные кирпичные стены и металлические двутавровые балки. Честно говоря, кем бы ни был их дизайнер, он проделал потрясающую работу.

Потом мы прошли на кухню.

Я не готовлю, но, черт возьми, такой дизайн мебели пробудил во мне желание научиться. Столешницы из черного камня занимали все пространство, а островок был размером с двуспальную кровать, окруженный по меньшей мере восемью табуретами. Холодильник был настолько велик, что рядом с ним Нико казался меньше.

Мурашки пробежали у меня по животу при воспоминании о массивном мужчине, сунувшем мне в руки тарелку домашней пасты. Удивительно, что он не предложил покормить меня с ложечки. По тому, как дернулись его пальцы, у меня создалось впечатление, что он испытывал искушение это сделать. Нико, возможно, самый жуткий на вид из всей компании, но, черт возьми, самый милый.

— Это твое, — сказал Кенджи, распахивая двойные двери.

— Срань господня.

В комнате царил мрак. Прикроватные лампы заливали комнату приглушенным теплым светом, подчеркивая темно-зеленые стены, настолько темные, что граничили с черным. Массивная кровать стояла напротив окон от пола до потолка. Городские огни сияли, как море звезд, по другую сторону стекла. Направляясь в ванную, я провела тыльной стороной ладони по бархатному одеялу. Отделанный черным мрамором душ с несколькими насадками был главной достопримечательностью.

— Как понимаю, тебе нравится? — спросил Кенджи с насмешкой в голосе.

— Я останавливалась в помещениях для заложников и похуже.

Я вздрогнула от этого признания. Не хотела отвечать на вопросы о других случаях, когда оказывалась во власти мужчин.

Если Кенджи и подумал что-то о моем заявлении, он никак на это не отреагировал.

— Дай знать, если что-нибудь понадобится, — многозначительно прокомментировал Кенджи позади.

— Вообще-то, — я повернулась, любуясь его красивым лицом и тем, как он наблюдал за каждым моим движением. — Нужно снять платье.

Он двигался медленно, как будто я зверь в клетке, готовый убежать, как только он подойдет.

— Хочешь моей помощи, Скар? — спросил он, приподняв бровь. — Ты уверена? — неприкрытая похоть сочилась из его вопросов.

Боже, до чего же мужчины самонадеянны. Что он предполагал? Что я не смогу удержаться, запрыгну на его член из-за того, что он ловкими пальцами проведет по моей спине, когда расстегнет молнию?

При этой мысли пульс участился. Вообще-то… наверное, хорошо, что он снова надел рубашку, потому что я бы и правда хотела запрыгнуть.

Я перекинула волосы через плечо, поворачиваясь спиной.

— Сложно самой расстегивать молнию, и мне нужно в душ после всего, через что вы трое заставили меня пройти прошлой ночью.

— Прошлой ночью, — прокомментировал он. — Заставили пройти… скоро начнется новый день. Как думаешь, через что дальше мы заставим тебя пройти, Скар? — спросил он, его теплое дыхание щекотало мою шею, посылая адреналин вниз по позвоночнику к сердцевине.

Черт, этот человек чувствовал опасность и принимал неверные решения. Он собственнически схватил меня сзади за шею, его прикосновение обжигало кожу, как раскаленное железо, когда он толкнул меня вперед. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы лицо не ударилось о столешницу. Когда моя задница прижалась к его твердеющей выпуклости, жар превратился в электрический разряд, пробежавший по коже. Образы того, как мы трахаемся в этой позе, заполнили мой разум, и моя грудь вздымалась, пока я пыталась вспомнить, как правильно дышать.

— Ты нарочно дразнишь меня, Кенджи? — спросила я, стараясь казаться надменной и невозмутимой. Полная противоположность тому, что я чувствовала. Я была чертовым проводом под напряжением, потоком хаоса и похоти с того момента, как Нико подошел ко мне возле бара.

Надеюсь, в этом гребаном душе есть насадка с сильным напором.

— Я бы никогда не стал дразнить тебя, Скар, — ответил он, когда в помещении раздался характерный звук расстегивающейся молнии. От холодного воздуха, ударившему по обнаженному позвоночнику, у меня пошли мурашки.

Он стянул мое платье с бедер.

Каждая унция сексуального напряжения покинула мое тело, когда атлас растекся лужицей у моих ног. Мои глаза зажмурились от потрясенного вздоха, который издал Кенджи при виде моего тела. Стыд закружился внутри от ощущения, как его палец проводит по отметинам и шрамам, покрывающим мои бедра.

— Какого хрена, Скар? — мои волосы встали дыбом от раздражения в его голосе. Этот единственный вопрос наполнил воздух напряжением.

Я слышала все это раньше. Отвращение к тому, как выглядело мое тело. Как иронично, что мое имя — напоминание об отметинах на коже.[11] Я нежеланное пятно.

— Ты должен был лишь расстегнуть молнию, Кенджи. Если не нравится, как они выглядят, тогда отвернись, — выпалила я. Мои пальцы сжались на прохладном мраморе, когда я подавила желание прикрыться.

— Скар, я не это имел в виду.

Я посмотрела в зеркало, готовая еще немного пожурить его, но у меня перехватило дыхание. Вместо этого у меня вырвался сдавленный вздох при виде Калеба, потягивающего янтарную жидкость из стакана. Демон, облаченный в приталенный костюм. Испачканные чернилами предплечья резко контрастировали с накрахмаленными рукавами парадной рубашки.

Он выглядел непринужденно, скрестив ноги. Плотный материал его брюк цвета оникса туго обтягивал мускулистые бедра. Я была бы дурой, если бы подумала, что он расслабился только потому, что прислонился к дверному косяку. Мой взгляд скользнул к его плечам. Он был напряжен. На лице — выражение холодной отстраненности и огненной ярости, и все это завернуто в замшелую упаковку.

Он поглощал меня.

Его внимание медленно путешествовало вниз по моему обнаженному телу, ощущаясь как физическое прикосновение. Я знала, что он увидит, когда его взгляд достигнет моей задницы. Две ягодицы в форме сердечка, из-под которых выглядывает киска, едва прикрытая черным кружевом. Если бы он провел кончиком пальца по промежности, то обнаружил бы, какой эффект они с Кенджи на меня оказывали.

До тех пор, пока Кенджи не увидел шрамы…

Я судорожно сглотнула, готовясь к шквалу оскорблений, которые, думала на меня обрушат, увидев изуродованную плоть. Не имело значения, сколько раз ты исцелялась. Можно принимать свое тело, но всегда есть моменты, после которых нужно перестроить свои стены и напомнить себе, что ты горячая сучка, чья ценность определяется не только внешностью.

У меня было предчувствие, что придется перестроиться после того, как Калеб сказал все, что вертелось у него на кончике языка.

Его голос был напряженным, когда он наконец заговорил.

— Кенджи насрать, как они выглядят. Его волнует, кто, блять, посмел к тебе так прикасаться. Итак… кто, черт возьми, сделал это с тобой? — спросил он. Его голос был смертельно спокоен, но сухожилия на его шее напряглись.

Это совсем не то, что я ожидала услышать. Я повернулась лицом к задумчивому ирландцу, наслаждаясь тем, как его внимание переключилось на напряженные соски, которые я не потрудилась прикрыть.

Кенджи пропищал рядом со мной.

— Да, я чертовски люблю шрамы. Кому нужны совершенства? Но мне не насрать, что они достались тебе не по доброй воле, — он схватил меня за подбородок, привлекая мое внимание к себе. От его игривого поведения не осталось и следа.

Хаос кружился в его глазах, напряженность возрастала с каждым словом.

— Если они не мертвы, надеюсь, ты все расскажешь мне, потому что я сдеру с них кожу за то, что они прикоснулись к тебе, — в его глазах собралась ярость, не позволяя поддерживать контакт.

Я оторвала взгляд, сосредоточившись на Калебе, ставящем свой стакан на стойку и подкрадывающемся ко мне, как хищник. Его палец прошелся по моей коже, обводя контур моей груди вниз, к верху трусиков. Он совсем чуть-чуть опустился, трогая розовый сморщенный затягивавшийся шрам из Токио.

Казалось, это было целую вечность назад.

Он поймал меня в ловушку, как муху, попавшую в паутину и ожидающую, когда ее сожрет паук. Я была не в силах отвести взгляд, когда он рисовал круги вокруг моих шрамов.

— Она не хрупкий цветок, Кенджи. Я уверен, она либо о них позаботилась, либо у нее есть план на их счет.

Я стала немного выше ростом. Я даже не осознавала, что замыкаюсь в себе, но Калеб это видел. Не знаю, что делать с этим осознанием. К счастью, он заговорил снова, прежде чем мой разум взорвался от его доброго жеста.