Её ноги раздвинулись шире, стоны разбивались о мои барабанные перепонки, я продвинулся ещё немного и натолкнулся на незнакомую преграду.

— Боже, птичка, ты девственница?

Она обхватила меня крепче, моя голова прижалась к её шее, и я почувствовал её кивок.

И тут я почти кончил.

– Боже, Пейдж, – выдохнул я, покрывая поцелуями ее кожу, скользя рукой между нами и размазывая больше её влажности вокруг основания члена. – Тебе больно? Я не хочу причинять тебе боль.

– Нет, нет, это удивительно, – ответила она. – Я хочу больше, глубже, Стоун.

– Маленькая птичка... – остановился я, не зная что делать. Охренеть как удивительно, что к ней никто не прикасался до меня, и она вся полностью моя, но я знал, что болезненная часть только начинается. – Ты уверена?

– Сильнее, Стоун. Я хочу почувствовать тебя сильнее.

Я пососал ее шею, проталкивая член чуть глубже, туда, где она теперь официально моя, в конце концов разрушая крошечный барьер, символизирующий её девственность. Маленькие руки вцепились мне в волосы, когда я толкнулся немного дальше, чертовски радуясь тому, что до этого подарил ей два оргазма, и убеждаясь, что она расслаблена и готова.

– Ты ощущаешься как рай, птичка, – выдохнул я. Её пальцы расслабились в моих волосах, а бедра начали покачиваться навстречу. – Вот так, принцесса.

Наши тела нашли ритм, когда я наконец погрузился до конца, трахая её, пока уже не мог воспринимать что-либо, кроме неё.

– Стоун, о Боже, – прошипела она, когда я стащил её майку вниз и втянул твёрдый сосок в рот. Мои бедра бились об её, ладони выводили узоры на её теле, пока наши спальни, наконец-то, наполнялись стонами от настоящего, реального, животного секса.

– Черт побери, я никогда не трахался так... – я выдохнул, моя собственная разрядка нарастала. – Это никогда не было так..

Она прижалась губами к моим в пьянящем поцелуе.

– Ты самая невероятная женщина, которую я когда-либо встречал.

Я рывком усадил её себе на колени, чтобы мы были лицом друг к другу, все ещё полностью соединенные сверху донизу. Под правильным углом я мог ударяться об её клитор, гладить и потирать, пока она не прольет свой сладкий нектар по всему моему члену.

– Я хочу все твои оргазмы. Ты моя, Пейдж, – прохрипел я, прижимая её к себе, освобождение пульсировало по моим мышцам и подстегивало её оргазм.

– Стоун... – Она выгнулась передо мной, и я обхватил сосок губами. – Ты такой...

Её дыхание оставалось прерывистым, пока движение моих бедер замедлялось, и обильные потоки спермы покрывали её влагалище.

– Сумасшедший. Ты потрясающий, – снова выдохнула она. – И безумный.

Я потер ее сосок и притянул Пейдж к своим губам.

– Добро пожаловать в безумие, детка.