— Нужно внимательнее смотреть на того, с кем пытаешься связаться, сынок. Что если ты откроешь рот не на того человека. Особенно в таком месте, куда приходят разные люди. Ты запросто можешь разозлить кого-то, кто убьет тебя, твою семью и всех, кто напоминает тебя. В этом мире есть психи, которые захотят убить, только взглянув на тебя. А на них ведь не написано, они могут оказаться кем угодно. Не стоит играть в такую русскую рулетку.

Бину захотелось аплодировать человеку за то, как он поставил Тайлера на место. Но он и сам был немного напуган.

— Ага, эта симпатичная молодая леди с тобой? — продолжал мужчина, направляясь к Тине. -Она твоя постоянная девушка? Правда? Знаешь, как долго такие девушки остаются с такими, как ты? Пока не встретят уверенного мужчину. Девочки не любят неуверенных в себе мальчиков, Тайлер.  И они уж точно не любят ждать, когда мальчик начнет вести себя как мужчина.

Незнакомец посмотрел на любопытных.  Их стало меньше, когда они поняли, что драки не будет. Он дружески подмигнул им.

— Мы все здесь друзья.

Потом он вернулся к Тайлеру.

— Девочка не довольна припадком твоей истерии. Ты хочешь, чтобы она увидела, как тебя растопчут? Думаешь, у нее останется хоть толика уважения, когда все, что ты устроил, закончится?

Тайлер покачал головой.

— Нет, сэр, нет, — сказал он, извиняясь. — Я не плохой парень. И не расист. Совсем нет. Тина сводит меня с ума. Я становлюсь безумным и глупым.

— Ну, ты должен подумать, стоит ли она того. Теперь я уберу руку, а ты извинишься перед моим другом. А потом просто уйдешь. Без лишних слов. Оплатишь счет и уйдешь. С ней или без нее. Это как хочешь, я могу тут только сказать, что бы выбрал я. Уйди отсюда с достоинством, Тайлер. Так дольше проживешь.

Мужчина отпустил Тайлера.

Тайлер испуганно посмотрел на Бина.

— Мне очень жаль. Действительно. Ты не сделал ничего плохого. Я просто вел себя как придурок. Я не должен был называть тебя китаезой. И я не должен был говорить о рисе и палочках для еды. Это было неправильно.

Пристыженный ковбой сразу же подошел к своему столику. Он бросил деньги на стол и ушел без девушки. Она схватила сумочку и гневно пошла следом.

Показалась Дениз она несла поднос с едой.

— Этот парень ужасен. Не могу сказать, что я расстроена от того, что ты выпроводил его. Он выглядел нервным, как шлюха в церкви, когда ты закончил с ним. Но теперь ты будешь вести себя хорошо, верно?

— Дениз, я не хочу проблем. Я хочу поесть. — Сказал человек с ухмылкой, которая смягчила взгляд официантки. — Я не люблю насилие. Но не могу пройти мимо несправедливости.

— Я бы хотела, чтобы таких мужчин, как ты, было больше. — сказала Дениз. Она бросила презрительный взгляд на других ребят в кафе, затем повернулась к столику. — Я так понимаю, ты будешь ужинать здесь? Попросить официанта протереть стол?

Мужчина повернулся к Бину.

— Не возражаешь, если я присоединюсь?

— Нет, — сказал Бин. – Пожалуйста.

Дениз поставила тарелки на стол. Мужчина посмотрел на свою еду. Горячие пирожные, домашний картофель фри и две полоски прожаренного бекона.

— Я не заказывал бекон.

— Он идет с блюдом, — сказала Дениз.

Мужчина вздохнул.

— Хорошо, ладно, тогда.

Мужчина посмотрел на тарелку Бина.

— Эй, Дениз, еще один вопрос. Вот эта подливка, она с мясом?

— Ха, это растворимый коричневый порошок и вода. Никакого мяса.

— Тогда принеси и мне немного.

Дениз кивнула и ушла.

Он повернулся к Бину.

— Тебе нравится бекон?

Бин кивнул.

— Вот и хорошо.

Мужчина взял вилку, поднял полоски бекона и положил их на тарелку Бина.

— Наслаждайся, мой друг. И поблагодари животное за жертву, которую оно принесло.

— Вы вегетарианец? — спросил Бин.

— Иисус был вегетарианцем, — ответил он, утопив горячие пирожные в сиропе. — Нет, нет. Я ем мясо, когда нужно. Прямо сейчас мне это не нужно. Я слушаю свое тело и даю ему то, о чем оно просит. В этот момент, он просит горячие пирожки, жареную картошку и соус. Бьюсь об заклад, в этом порошке есть немного говяжьего жира, но я это допускаю.

Мужчина кивнул на тарелку.

— Я люблю места, которые подают завтрак весь день. Тут подадут тебе все, что хочешь, когда хочешь. Обед на завтрак. Завтрак на ужин. Ужин на обед. Удобно, сука.

Дениз возвратилась с порцией мистера Пибба и подливкой.

Мужчина разглядывал лицо Бина. Незнакомец был чертовски сексуальным, но и пугающим. Бин не чувствовал в нем гея, но кожа все равно немного розовела от внимания. Бин делал вид, что безумно увлечен пивом.

— Ты вьетнамец?

— Да, — сказал Бин удивленно. — Как вы узнали? Большинство людей думают, что я китаец.

— Нет. Уж точно не китаец. Вьетнамцы, как правило, имеют чуть более широкий нос и небольшие тела. У вас также более темный тон кожи, а глаза больше, чем у китайцев.

— Где вы этому научились? —  спросил Бин. Мужчина становился все более и более интригующим. Бин никогда не встречал такого интересного человека.

— Это никакой не подвиг, — пожал плечами человек. — Я изучаю людей. Я читаю. И я не боюсь задавать вопросы, если мне что-то интересно. Как тебя зовут?

— Я Бин, — сказал он.

Мужчина посмотрел на него.

— Это Бен, Б-э-н?

— Нет, но звучит похоже. Все предполагают, что и пишется так же.

— Это не одно и то же. Когда я обращаюсь к тебе, я хочу быть уверен, что говорю твое имя правильно.

Мужчина вытащил из кармана крошечный блокнот и маленький карандаш с резинкой.

— Давай, по буквам.

— Б-и-н, — сказал Бин.

Человек записал это.

— Фамилия? —  Спросил он, все еще глядя в блокнот.

Бин решил назвать фальшивую.

— Дао. Д-А-О.

Мужчина сунул блокнот в карман.

— Окей. Теперь ты в моей книге. Я записываю имена всех, с кем дружу по дороге. Пол Маррэйн мое имя.

— Как? Пол П-о-л? — Поддразнил Бин.

Пол загоготал по-доброму.

— забавный малыш. У тебя есть чувство юмора. Это круто.

— Спасибо. И спасибо, что спас мою задницу. Я думал, этот парень растерзает меня.

— Эта маленькая трата спермы не тронула бы тебя. — Сказал Пол. Он макнул вилкой с жареной картошкой в соус. – Эти отморозки — трусы по своей природе. Они выбирают тех, кто слабее, потому что знают, что возмездия не будет.  Но они, вообще, не умеют драться. Тайлер просто хотел выглядеть большим мужчиной перед своей девушкой. Не думаю, что вышло так, как он себе это представлял.

Бин улыбнулся.

— Ну, мало кто бы вступился. Я должен тебе.

Какое-то время они ели молча, когда ужин был закончен, Пол откинулся на диван.

— Так что за история, Бин? Ты не совсем сюда вписываешься.

— Нет. Меня подвезли. Я направляюсь в Эль-Пасо. Я надеюсь, что смогу найти кого-то, кто сможет отвезти меня в Даллас.

Пол выглядел смущенным.

— Я думаю, ты хочешь поехать в Хьюстон и оттуда в Эль-Пасо, нет?

— Я приехал из Хьюстона. И я не собираюсь туда возвращаться, — сказал Бин.

— Что случилось? – спросил Пол.

— Просто… плохое. Я не могу вернуться.

— На тебя выписан ордер? – спросил Пол. Затем он наклонился над столом и прошептал: — Черт возьми, Бин. Ты кого-то убил?

— Нет, ничего подобного. Кое кто хочет навредить мне.  За то, что мой друг сделал с ними.

— Недалеко отсюда есть автобусная станция. Менее опасно, чем автостоп, — предложил Пол.

Бин рассказал полу о нарколепсии.

— Дерьмо. Окей. Думаю, тебе нужно ехать. — Пол подумал секунду.  — К черту. Я могу взять тебя с собой.

— В Даллас? – спросил Бин, посветлев лицом.

— Нет, чувак. В Эль-Пасо. Я никогда не был в пустыне.

— Я могу платить за бензин, — предложил Бин.

— Да, хорошо. Договорились. Пополам.

Дениз принесла два чека, бросила их на стол. Бин потянулся за своим, но Пол схватил его первым.

— Я заплачу. Оставь чаевые Дениз. И оставь хорошие чаевые. Она, похоже, хороший человек.

Бин последовал за Полом из закусочной. Их ждала ночь.

— Нам сюда. — сказал Пол.  Он подвел Бина к красивому Доджу Чарджер 69-го года. Он был черным, и капот выступал как акула-молот.

Бин остановился, чтобы полюбоваться.

— О Боже, — сказал он. – Это лучшее, что я когда-либо видел. Все настоящее?

— Все, что имеет значение, — сказал Пол, гордясь своей маленькой дорогушей. — Сердце, с которым она родилась, все еще под капотом. Восьмицилиндровый 383 Строкер.

— Она прекрасна. Не хочу оскорбить ее, положив свою задницу на сиденье.

— Она видела много задниц, Бин. Не парься.

Пол отпер переднюю дверь для пассажира.

Бин забрался внутрь. Черный виниловый интерьер выглядел и пах новым. Пол закрыл дверь и подошел к месту водителя, сел в машину и завел ее.

— Хорошо, — сказал он, — Эль Пасо, мы едем.

Пол выехал на сорок пятое и включил фары.

— У меня был длинный день. Тут есть мотель примерно в часе езды отсюда. Если не возражаешь, я бы хотел поспать. Я бы позволил тебе вести, пока я сплю, но это, вероятно, не лучшая идея.

— Не лучшая, — согласился Бин.

— Расскажи мне свою историю жизни, Бин. Радио сломано, — пояснил Пол, регулируя зеркало заднего обзора.

— Да ничего такого. Во мне ничего особенного. И я не сделал ничего особенного.

— Я бы сказал, что мы все особенные. Но вот что сказать тем, кто действительно не. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

— Ты живешь со своими родителями?

Бин усмехнулся.

— Нет. Они отреклись от меня.

— Ты никогда им и не принадлежал, — сказал Пол. — Большинство животных заботятся о своем молодняке, пока молоко в груди не высохнет. Некоторые животные бросают своих детей, как только те рождаются. Но люди? Они никогда не отпускают. Это неестественно. Родители? Они держат пальцы у тебя в мозгу, пока не умрут.

— Я был довольно диким. А они строгими, — сказал Бин.

— Чем они занимаются?

— Они стоматологи. У них практика в маленьком Сайгоне. Вьетнамская часть Хьюстона.

— Так что же произошло? Почему они отвергли тебя?

— Больше чем одна причина. Самой большой была религия. Они стали баптистами. Начали ходить во Вьетнамскую Баптистскую церковь. Я не смог. Это была чушь собачья. Они оставили «там джао» — три дисциплины, во Вьетнаме. Я мог понять, почему они покинули страну, но чтобы так выбросить всю систему верований? Я не смог войти на борт с Христом. Поэтому они выгнали меня, когда мне исполнилось шестнадцать.