- Зачем вы заложили вещи, мисс Вэйн?

Ответила та, другая:

- Есть-то надо, как вы думаете?

Дженнифер сказала:

- Белла, золотце, ты не сваришь нам кофе?

Когда та вышла, она спросила:

- Простите, как вас зовут?

- Плендер.

- В чем дело, мистер Плендер? Я заложила эти вещи, потому что мы только что переехали и выяснилось, что девица, которая до нас тут жила, сбежала, не заплатив ни за квартиру, ни по счетам. Потому Белла сразу и решила, что вы из полиции.

- И из полученных денег вы заплатили за квартиру? - Плендер усмехнулся. - Я-то знаю, что такое оказаться без денег.

- Вот именно. Но ведь это дешевая квартира, а они в Лондоне такая редкость. Вещи-то я выкуплю, как только станет полегче с деньгами.

Плендер ничего не ответил. Почему-то представил, какова бы она была в постели. Лучше Глории? Он мог бы представить, что спит с Глорией, только эта девушка какая-то совершенно иная, чем его жена, хотя так невероятно на неё похожа. От размышлений его пробудила Белла, которая вошла в комнату и небрежно поставила на стол три чашки кофе.

- Мое присутствие нежелательно? Или я твоя соучастница в каком-то преступлении?

- Останьтесь, - сказал Плендер. - Я тут из-за машинки. Возможно, она связана с нашим расследованием.

- Из-за пишущей машинки? - Дженнифер Вэйн вытаращила на него глаза. Ее удивление казалось неподдельным. - Это невозможно. Ведь я взяла её из дому. Она принадлежала моему отцу, хоть и я ей часто пользовалась. Она у нас с незапамятных времен. Переезжала я совсем недавно и взяла её, потому что думала - может пригодиться.

- Ваши родные знали, что вы её берете?

- Ну конечно. Не понимаю, что все это значит?

- Я тоже пока не понимаю. Меня послали расспросить об этой машинке. Это все. Приказ, понимаете. - Ткнув пальцем в потолок, он усмехнулся. - Ну, премного благодарен. Кофе был отличным. Кстати, вы мне можете дать адрес родителей?

Адрес в Роули он прекрасно знал.

Вэйнов Хэзлтон навестил на следующий вечер. Открыв, Элис Вэйн проводила его в гостиную, где на столе были разложены карты, и позвала мужа. Тот вышел в старых брюках, испачканных на коленях. Пояснил, что был в подвале.

- В этих старых домах прекрасные подвалы. Я там делаю полки под коллекцию вин, которой пока что нет.

Хэзлтон внимательно его разглядывал. Пожалуй, только волосы у Вэйна были чуть длиннее, чем считал допустимым старший инспектор, в целом же он был вполне симпатичен, а взглянув на тонкий профиль его жены, склоненный над картами, он решил, что когда-то она была красавицей. Плендер находил в них что-то странное, но Хэзлтону они казались вполне нормальными.

- Опять допрос, инспектор? Накануне тут был ваш сержант. Выпьете со мной? Это всегда помогает.

Хэзлтон принял приглашение и подождал с вопросами, пока бокал не опустел.

- Речь идет о портативной пишущей машинке "Оливетти", которая принадлежала вам, мистер Вэйн. Я хотел бы знать, откуда она у вас, как давно и где сейчас.

- Моя "Оливетти"? - Многие преступники - хорошие актеры, хоть иногда по-любительски переигрывают, так что удивленная мина Вэйна ничего не значила. - Но каким образом вы про неё узнали? Ведь она у Джен, не так ли?

Жена, не поднимая головы от карт, произнесла:

- Да.

- С мисс Вэйн мы уже говорили. Убедились, что у неё машинка всего несколько дней. Нас интересует, где машинка была до этого.

- Можете сказать мне, почему?

Старший инспектор холодно пояснил:

- На этой машинке было напечатано письмо, которое, по нашему мнению, связано с делом об убийстве.

- На моей машинке?

- В этом нет никаких сомнений. Письмо было отпечатано около двадцать седьмого мая, возможно, несколькими днями раньше.

- Не знаю, что и сказать. Мне просто нечего сказать. Купил я её лет восемь назад, некоторое время довольно часто пользовался, печатал письма и тому подобное, последнее время - все реже. Потом она валялась в кладовке. Когда переезжали, взяли её с собой... Нет, нет, теперь я вспомнил, что сюда она попала гораздо раньше нас. Ведь часть вещей мы перевезли сюда гораздо раньше, чем переехали сами, правда, Элис?

- Пожалуй, да, - пробормотала Элис.

- Когда мы покупали этот дом, в последний момент возникли проблемы. Хозяин получил более выгодное предложение. И это после того, как мы уже перевезли часть вещей, - ведь думали, что все решено. Но все же агент по торговле недвижимостью убедил хозяина остановиться на нашем предложении.

- Расскажите поподробнее. И поточней, когда все это было.

Накладные фирмы, перевозившей вещи Вэйнов, подтверждали, что некоторые из них, включая портативную машинку, были завезены в дом десятого мая. Вэйны переехали первого июня.

- Та же история, что с Домом Плантатора, - заметил Хэзлтон Полингу. За три недели агент мог послать в дом кого угодно и кто угодно мог воспользоваться машинкой. Тендер разговаривал с Дарлингом, с агентом, оформлявшим продажу дома, но тот утверждает, что в дом никого не присылал. Понятно, ведь дом он считал проданным. Но Дарлинг - довольно ленивый тип, а вот другой агент, Гаммой, нескольких клиентов присылал. Не поленился и подсуетился, включая того, кто сделал более выгодное предложение. Похоже, все они ни при чем. Не могут быть и другие, о которых не знаем.

- А как насчет хозяина, как его, Мэйкписа?

- Ему за восемьдесят, и он почти слеп. Так что...

Полинг сомкнул кончики пальцев.

- А вам не кажется все это слишком неправдоподобным?

- Что вы имеете в виду?

- Представьте себе автора наших писем. Ему нужна машинка, чтобы их напечатать. И заодно же он - потенциальный покупатель дома. Случайно оказавшись в нашем доме, замечает машинку и говорит себе: "Ага, все как по заказу!" И что потом? Осматривает дом, потом садится и прямо там печатает письмо? Или, оставив себе ключ, вернется позднее? Или возьмет с собой машинку, чтобы потом вернуть на место?

- Человек, сделавший последнее предложение, был в доме трижды. Зовут его Дженкинс. Он программист, переехал работать в Роули и уже успел купить другой дом. Женат, четверо детей. Похоже, что с нашим делом он никак не связан. На ночь убийства Луизы Олбрайт у него алиби.

- Ну, видите?

- Но кто-то ведь напечатал письмо на этой машинке?

- Совершенно верно. Это приводит нас к выводу, что человек, напечатавший письмо, должен был знать, что машинка там есть, - а знал это сам Вэйн. Говорите, за ним ничего не числится?

- Нет. - Хэзлтон почесал подбородок, так что заскрежетала щетина. - Не знаю. Держался он хорошо, вот все, что могу сказать.

- Ну ладно, допустим, держался он хорошо. Но для вас это не ново.

- Но ведь это было смертельно опасно для него. - Он умолк.

Полинг покачал седой головой.

- Почему? Ему просто не повезло. С какой стати кто-то стал бы интересоваться его машинкой? Напечатал письмо и, видимо, не одно. Потом дочь заявляет, что хочет забрать машинку. Отлично, тем лучше. Не повезло ему только в том, что девушка оказалась без денег и заложила машинку, да ещё в том, что любопытный хозяин ломбарда оказался слишком наблюдателен. Ведь только это привело нас к нему. Полагаю, за ним нужно установить наблюдение.

- Да, сэр.

- И поручите сержанту Плендеру узнать о нем как можно больше. На работе, там, где он раньше жил, и так далее...

- Вэйн знает Плендера.

- Это неважно. Не помешает немного его припугнуть. Я верю, что он убийца. И дело только в том, как уличить его.

- Да, сэр, - ответил Хэзлтон, хотя и не был согласен с суперинтендантом. Он нюхом чуял, что Вэйн не имеет с убийством ничего общего.

Пэм сидела за столом и читала письмо, аккуратно отпечатанное на машинке:

"Дорогая Памела!

Я очень рад, что Вы опять отозвались. Я уже и не надеялся. Многие девушки пишут письма вроде ваших, но притом и не думают приходить на встречу. Но раз Вы относитесь к этому всерьез, могу Вас заверить, что и я тоже.