Глава 12

Затаив дыхание, Диана ждала ответа. И после долгой напряженной паузы он наконец прозвучал.

Аарон рассмеялся.

Как ей самой хотелось, чтобы это была шутка!

– Боюсь, все серьезно. Меня и правда подозревают.

– Но в чем?

Диана села прямо, болтая ногами в воздухе.

– Когда утром я спустилась из спальни, все дамы уже собрались в столовой. Они шептались обо мне. Я решила, они как-то узнали о нас, о прошлой ночи. Но нет. Миссис Николс обвинила меня совсем не в этом. Они думают, я воровка.

– Воровка?! – нахмурился Аарон, теперь ему стало не до смеха. – Ты?

– В пансионе постоянно пропадали мелкие вещи.

– Знаю, – кивнул Аарон. – Шарлотта мне рассказывала.

– Неужели? Когда?

– Теперь это неважно, – отмахнулся он. – Продолжай!

Диана расправила испачканный лиф и продолжила:

– Прошлой ночью, когда все уехали в Амбервейл, опять кое-что пропало. На сей раз более ценное. Мисс Прайс не досчиталась золотой броши, а миссис Николс – гинеи, причем в собственном столе. И поскольку дома оставалась лишь я…

– Ты не могла быть там одна. Как же горничные?

– Ночевала только Матильда, – покачала головой Диана. – Она спала в комнате миссис Николс. Мадам бы заметила, если бы ее служанка пошевелилась. Возможность взять ценности была только у меня.

– Но ты не крала.

– Разумеется, нет. Я ни разу в жизни ничего не украла. Никто не хочет верить в мою вину, но это кажется единственным логическим выводом. Они считают, у меня развилось необъяснимое пристрастие к чужим вещам. Нечто вроде болезни, которая заставляет воровать.

Диана тяжело вздохнула и нервно переплела пальцы.

– Мисс Прайс требует вызвать магистрата. У меня нет выбора – придется сказать правду. Что это не могла быть я, поскольку провела всю ночь с тобой.

– Что?! – Глаза Аарона вспыхнули. – Диана, ни в коем случае не говори этого!

Такой яростный порыв застал ее врасплох. Кузнец слез со стола, подошел к печи, сгреб в затухающем очаге угли и подбросил дров.

– Вряд ли у меня есть выбор, – сказала Диана. – Это правда.

– Да. Но если ты все расскажешь, погубишь свою репутацию. За эту правду.

– Лучше погубить репутацию, чем дать заподозрить себя в воровстве. Разве нет?

Кузнец промолчал.

– Брошь была золотая, Аарон! Очень дорогая. Воров вешают и за меньшее.

– Никто тебя не повесит. Ты не преступница. Все пропавшие ценности найдутся, либо кто-то признается. Доказательств нет, одни подозрения. – Подойдя к ней, он опустил ей на плечи руки, тяжелые, словно ярмо. – Зачем всем рассказывать о прошлой ночи и провоцировать сплетни?

– Может мне плевать на сплетни? – возразила Диана.

– Не верю!

– А ты попробуй. – Диана была огорчена – ведь Аарон сам говорил, что она разумная женщина! И постаралась объяснить: – Когда я спустилась утром в столовую и увидела как они на меня смотрят, то решила, что мы попались. На мгновение меня охватил ужас. Я была уверена: моя репутация погублена. Но потом что-то изменилось. Как только я смирилась с неизбежным, то вдруг поняла, что свободна. Ни стыда, ни волнения. Аарон, я хочу, чтобы люди узнали!

– А я нет. По крайней мере, не так. – Он отпустил ее и принялся расхаживать по кузнице.

Диана недоуменно наблюдала.

– Не понимаю. Разве мы не собирались пожениться?

– Да, но я хотел, чтобы все было пристойно. Если наш секрет всплывет, все подумают, что я соблазнил тебя и ты вышла замуж, поскольку другого выхода не осталось.

– Так дело в твоей гордости, – догадалась Диана. – Речь о твоей репутации, не о моей.

– И в том, и в другом, дорогая. Но да – у меня тоже есть доброе имя. В этой деревне меня уважают. Это мой дом.

– Я надеялась, он станет и моим.

– Тогда обдумай все как следует. А вдруг до Лондона дойдут слухи, что тебя обесчестил местный ремесленник? Порядочные семьи перестанут посылать своих дочерей в Спиндл-Коув. Пострадает вся деревня, и то будет моя вина. Возможно, в таком случае я не смогу тебя содержать.

Наверное, было не время напоминать ему, что приданое Дианы, пусть и скромное по меркам аристократов, могло обеспечить им комфортную жизнь на десятки лет вперед. Гордец определенно воспринял бы это как очередное оскорбление.

– Не знаю, что и сказать, Аарон. Разве одно: может быть, стоило обо всем этом подумать прежде, чем укладывать меня в свою постель прошлой ночью.

– Прошлой ночью я был не в состоянии думать, – потер рот кузнец. – Это же очевидно.

Диана изо всех сил постаралась не обижаться, а попытаться истолковать его слова в другом свете.

До того, как явиться накануне к нему в дом, она тщательно все обдумала и рассчитала риск. Однако Аарон был застигнут врасплох. Весь день он боролся со смертью, ужасно устал и пошел на поводу чувств. Если бы у него нашлось время поразмыслить, он не занялся бы с ней любовью, а отправил восвояси.

Но даже если так… Неужели теперь Аарон сожалеет? То, что случилось, было чудесно. По крайней мере для нее. Она почувствовала, что готова остаться с ним, выйти замуж и вверить ему свою жизнь.

Возможно, Аарон думал иначе.

– Я понимаю, ты напуган. Ведь и я тоже испугалась. Мы знали, что придется тяжело, даже в более приятных обстоятельствах. Но я не представляю, как выкрутиться, не рассказав правды.

– Легко, – заявил Доус. – Мы подождем. День-другой, и неразбериха с вором уляжется. И тогда я сделаю тебе предложение должным образом.

– А если не уляжется? Если меня попросят объясниться, я окажусь в тупике. Или стать подозреваемой в воровстве, или назваться блудницей. Мне уже не быть достопочтенной Дианой Хайвуд. Возможно, прозвучит странно, но я рада. Впредь я буду просто собой. – Диана заглянула ему в глаза. – Итак, вот в чем вопрос: ты любишь меня или тот идеальный образ, что нарисовал себе в голове?

Аарон покрутил в пальцах ее локон.

– Конечно, я люблю тебя. Идеальная или нет, ты для меня целый мир, Диана. Именно поэтому я не могу позволить нашим друзьям и соседям думать о тебе дурно. – Он провел рукой по ее испачканному платью. – Не хочу, чтобы они решили, что ты из таких девиц.

Диана всплеснула руками.

– Видимо, я как раз из таких! И десять минут назад ты не возражал.

– Это совсем другое дело! Сама знаешь. Ни к чему выносить на публику то, что произошло между нами. Наши отношения могут превратно истолковать… – Аарон посмотрел на ее грудь, где красовался темный отпечаток его руки, и содрогнулся. – Сейчас ты похожа на потаскушку, которая развлекала целую бригаду углекопов.

Уязвленная Диана отшатнулась.

– До сего момента я не чувствовала себя по-настоящему грязной.

– Я не то имел в виду.

– Я прекрасно поняла, что ты имел в виду. Ты хочешь, чтобы ночью я была для тебя потаскушкой, а днем – незапятнанной девственницей. – Она прижала ладонь к сердцу. – Но мне нужен мужчина, который знает меня. Хочет меня. И не боится и не стыдится, что весь мир это увидит.

– То есть, теперь я стыжусь? – раздраженно махнул рукой он. – Диана, прошедшая ночь не была бы таким скандалом, если бы люди – твои друзья, семья, соседи – догадывались, что я тебе небезразличен bf1428. Но они ничего не замечали. Разве не так?

В голосе Аарона сквозило обвинение, что сильно ранило Диану. А ведь он прав, подумалось ей. Выказывай она свои предпочтения более откровенно, все гораздо меньше удивились бы, узнав правду. И, если уж на то пошло, для начала не стоило лгать о головной боли.

– Я… не из тех, кто с легкостью выставляет чувства напоказ. – Диана по привычке хотела схватиться за флакончик, что прежде висел на шее, но пальцы сомкнулись в воздухе. Словно ей больше не за что было уцепиться. – Я всегда была замкнутой.

– Замкнутой, – эхом отозвался Аарон. – Вплоть до прошлой недели ты даже не смотрела в мою сторону, когда наши пути пересекались. И я не обижался. А теперь говоришь, будто я стыжусь? Сама знаешь – это неправда.

Диана знала только то, что ей пора уходить.

Дрожащими руками она, как смогла, поправила одежду и пошла к двери. Если он не признавал собственных поступков и оставлял ее одну сражаться с обвинениями в воровстве, обсуждать больше нечего. Теперь она сама по себе.

– Не уходи так, – смягчившись попросил Аарон. – Бог даст, мы будем жить в этой деревне до конца дней. Через неделю все вздорные обвинения забудутся, но если ты расскажешь о прошлой ночи, сплетничать будут годами. Я просто хотел быть поосторожнее, только и всего.

– Я буду осторожна. У меня в этом деле большой опыт. Не волнуйся, Аарон. – Диана набросила плащ на плечи и накрепко завязала шнурки. – Я доберусь до дома так, что пятна останутся незамеченными. Никто о нас не узнает. Никогда.

Она захлопнула за собой дверь, и Аарон содрогнулся от силы удара.

Проклятье. Он все испортил.

Аарон вырастил двух сестер. Ему приходилось испытывать на своей шкуре женскую ярость. Но выход Дианы из кузницы получился первосортным. Он словно говорил – беги за мной. Умоляй, валяйся в ногах, обещай дать все, чего я хочу.

Именно так Аарон и намеревался поступить.

Проклятье! Зачем он сболтнул про потаскушку? Прозвучало оскорбительно для Дианы, а на деле Аарон оскорбил себя самого. Все это – только его вина. Если бы кто-то иной обошелся с Дианой (или с какой-нибудь другой девушкой) подобным образом, Аарон задал бы ему трепку – вся деревня это знала. Для местных женщин он был словно старший брат, защитник всех дам в Спиндл-Коув. А вот своей любимой прийти на выручку не сумел.

Нужно идти к ней, да поскорее. Только сначала помыться, побриться и сменить одежду. Надеть лучшее пальто, захватить букет весенних цветов. На то, чтобы выучить какие-нибудь стихи, времени не оставалось, зато у него есть кольцо.

Они впервые поссорились, и Аарон не пожалеет усилий, чтобы с ней помириться. Он помчится за Дианой и упадет к ее ногам, тут не может быть никаких полумер.

Нужно открыть свое сердце – даже если это означает поставить на карту все.