— Гребаная Тони, — бормочет он, проводя рукой по волосам. — Посмотри на меня, Райли, — велит он. Я поднимаю глаза, встречаясь с неприкрытой силой его взгляда. — Тони просто завидует, что у нее нет и десятой части твоей сексуальной привлекательности. И самое лучшее в этом — в тебе — то, что ты даже не осознаешь этого. Помнишь ту ночь в доме на Пэлисейдс? — спрашивает он, и все, что я могу сделать, это кивнуть, завороженная его словами и мягкой улыбкой, слегка касающейся его губ. — То, с чем я боролся. Почему я был таким засранцем. Как я мог привести тебя туда и относиться к тебе, как ко всем остальным, когда ты была не похожей ни на кого, с кем я бывал раньше? А потом я подошел к тебе, а ты стояла там, пытаясь понять, в чем моя проблема, выглядя чертовски красиво и ненамеренно соблазнительно. И несмотря на то, что я был мудаком, ты вернулась ко мне и отдала всю себя без какого-либо объяснения. — Он протягивает руку и проводит линию вдоль моего лба и носа, а затем останавливается на губах. — Это так чертовски заводит, Райли. Как не заводила ни одна другая, с кем я когда-либо был. Ни одна.

Прерывисто вздыхаю, боясь поверить в то, что он на самом деле говорит мне. Что я даю ему то, что нужно. Что у нас с ним все по-другому. Своего рода такое для него впервые. Шумно сглатываю, прежде чем сжать челюсти. Если я заговорю прямо сейчас, то с моих губ слетят три слова, которые он не хочет слышать. Эта ночь была эмоциональной, и я более чем поражена. Могу только кивнуть головой.

— Мне никогда не приходилось так много стараться, чтобы получить то, что думал никогда не захочу, — признается он, и слова проникают в меня и врезаются в мое разомлевшее сердце и открытую душу.

Как можно испытывать такую сильную любовь, когда я думала, что моя способность любить умерла вместе с Максом?

Наклоняюсь и выражаю слова, которые не могу произнести связно, тем, что прижимаюсь губами к его губам.

— Спасибо, — шепчу я ему, благодаря за многие вещи, которые не думаю, что он сможет понять, даже если я ему о них расскажу.

Он отклоняется назад, и я не могу не заметить ухмылку на его дьявольски сексуальных губах. Он приподнимает бровь и смотрит мне в глаза.

— Бог в постели, да?

Не могу сдержать вырвавшийся смех, ни чуточки не удивившись, что он не забыл.

— Разве я такое говорила? — дразню я, проводя кончиками пальцев по его животу. Чувствую под собой его увеличивающееся возбуждение от моего прикосновения. — Должно быть, случайно сорвалось с языка.

— О, правда? — спрашивает Колтон с игривой усмешкой на губах, и взглядом, который говорит, что его пресыщение мной подошло к концу. — Языки — забавная штука, тебе не кажется? — Он наклоняется и обводит мою нижнюю губу языком. — Они могут лизать вот так, — шепчет он. — И целовать так, — говорит он, прижимая свой рот к моему, его язык раздвигает мои губы и овладевает моим ртом. Он перемещает нас назад на матрас, так что его вес восхитительно давит на меня.

Колтон прерывает поцелуй и страсть в его глазах распускается цветком желания в моем животе.

— И они могут лизать вот так, — шепчет он, прежде чем скользнуть языком вниз по моей шее, чтобы подразнить тугой бутон моего соска. — Они могут дразнить и доставлять удовольствие, вот так. — Его язык ласкает сначала один сосок, затем другой, прежде чем скользнуть вниз по животу в мучительно медленном темпе. Мои мышцы напрягаются в ожидании, когда он останавливается у вершины моей киски.

Колтон смотрит на меня, и я замечаю вспышку улыбки.

— И им определенно... — Он дует мне в промежность, жар его дыхания растекается по моей чувствительной плоти. — ...нравится пробовать на вкус вот так.

Его язык скользит по мне, и резкий вдох и, следующий за этим, тихий стон — все на что я способна. Слова исчезли, а разум затуманен нежным скольжением и мастерством его языка.

Он поглощает меня. Доставляет удовольствие. Сводит с ума.